16. СВЯТОЙ АВГУСТИН (354–430)

16. СВЯТОЙ АВГУСТИН (354–430)

Августин родился 13 ноября 354 года в нумидийском городе Тагасте (в настоящее время это город Сок-Ахрас в Алжире). Его отец Патрициус служил чиновником римской администрации и не был христианином. Его мать Моника была христианкой. В детстве Августин не был крещен и не получил христианского образования; мало того, в одиннадцатилетнем возрасте он был послан учиться в школу в Мадауросе — центр римской языческой культуры и образования. Именно там он так глубоко изучил латинскую литературу.

Он вернулся домой в 369 году и целый год провел в праздности, хотя успел за это время прочитать «Hortensius» Цицерона, что пробудило в нем интерес к философии. В следующем году он оказался в Карфагене, где приобщился к плотским соблазнам большого города, включая, естественно, гомосексуальные контакты.

Как он позднее писал в своих «Исповедях»:

«Я прибыл в Карфаген — город, где все вокруг меня источало негу запретной любви. Я до этого не знал любви и поэтому тянулся к ней, как мотылек к свету… Для меня любить и быть любимым было наслаждением, особенно если я мог еще и наслаждаться телом любимого человека. Тем самым я загрязнял родник дружбы мерзостью сладострастия. Я замутнял ее чистый поток адской похотью, и все же во всем своем непотребстве и аморальности я не мог остановиться и вел беспутную жизнь суетного горожанина. Я очертя голову ринулся в любовь и жаждал быть поглощенным ею».

Он обратился в манихейство — восточную смесь христианства и других религий, основу которой составляло учение о дуализме добра и зла, переселении душ и возможности спасения. Историк Джон Босвелл в книге «Христианство, социальная терпимость и гомосексуальность» пишет:

«Большинство манихеев считало грехом все формы сексуальности… Но гомосексуальные удовольствия многими из них рассматривались менее серьезным прегрешением, чем гетеросексуальные акты, так как: (а) никто не пытался создать вокруг этого ореол ложной святости, чем грешили многие гетеросексуалы, объясняя зовом природы потворство своим похотям, и (б) в грех не вовлекаются новые души, как это происходит в результате гетеросексуальных контактов, когда на свет появляются дети».

Как раз в то время Августин возобновил свою дружбу с молодым человеком из христианской общины, которого он знал еще в детстве, и совратил его с пути истинного. Их отношения, продлившиеся без малого год, были для Августина «приятнее и нежнее всего приятного и нежного, что приходилось испытывать в жизни». В последующие годы в своих «Исповедях» Августин благодарил всемилостивую руку Господа, пославшего на этого юношу болезнь, во время которой без ведома Августина семья крестила его и «он был отвращен от моей безумной страсти, к моему утешению сохранив свою душу для неба. Через несколько дней, когда меня не было, болезнь обострилась и он скончался».

Неспособный до поры до времени видеть неисповедимые пути Господни, молодой Августин был потрясен случившимся: «Все, что я разделял с ним, без него превратилось в мучительную пытку… Я удивлялся тому, что вместе с ним не умерли все смертные, настолько диким казалось мне то, что умер он, которого я любил так, что он казался мне бессмертным. Еще более странным мне казалось то, что он умер, а я жив, как будто он был моим вторым „я“. Кто-то хорошо сказал о своем друге: „Он был второй половиной моей души“. Я чувствовал, что моя душа и его душа были единой душой, заключенной в двух телах. Жизнь моя превратилась в кошмар. Я не желал жить, лишившись половины самого себя, и, возможно, я потому тогда так боялся смерти, что это означало бы окончательную смерть моего друга».

Босвелл пишет:

«Этот тип отношений — страстная, или „эротическая“, дружба между мужчинами — многими в те времена описывается с почти прямым заимствованием понятий, характеризующих сексуальные отношения, с часто намеренным подражанием гомосексуальной литературе античности… Было бы некорректным проводить какую-либо точную параллель между такими отношениями и современным представлением о дружбе — это все равно, что сравнивать брак в средние века с современными супружескими отношениями. Но считать, что отличие связано всего лишь с изменением с течением времени концепции дружбы и вообще не имеет никакого отношения к гомосексуальности, было бы чрезмерным упрощением: эротический компонент в „дружбе“ в античные времена во многом был обусловлен тем фактом, что гомосексуальность была обыденным явлением во многих античных культурах и вполне вписывалась в рамки дружеских отношений: друзья одного пола для того, чтобы выразить свои чувства друг к другу, заимствовали из гомосексуального лексикона носящие эротический оттенок выражения… Святой Августин, употребляя эти словесные обороты, выражал любовь, которую он чувствовал к другу своей юности… В отличие от своих современников-христиан Августин горько сожалел о сексуальной стороне таких эмоций… а в более старшем возрасте уже отвергал саму моральную допустимость гомосексуальных отношений».

В те годы Августин также имел любовницу, которая в 371 году родила ему сына, названного Адеолатусом. В период между 374 и 383 годами Августин возглавлял школу риторики в Карфагене; затем он перебрался в Рим, где продолжил преподавание риторики. Находясь под большим влиянием римского христианского проповедника Амброзия, Августин отрекся от доктрин манихейства. В пасхальное воскресенье 25 апреля 387 года Августин и его сын Адеолатус крестились и приняли христианскую веру.

Порвав все отношения со своей любовницей, Августин в 388 году возвратился в Африку. Он продал свое имение, раздал деньги бедным, а свой дом превратил в монашеский приют. Адеолатус вплоть до своей преждевременной кончины в восемнадцатилетнем возрасте также прислуживал в этом монастыре. Августин получил духовный сан в Гиппо (ныне это город Аннаба в Алжире) и в 395–396 годах был назначен помощником епископа, а вскоре получил свой епископат. В течение последующих тридцати лет он написал свои важнейшие труды, включая «Исповеди» (397–401), «На Троицу» (400–416) и «Божий Град» (413–426).

В августе 430 года в Карфаген вторглись вандалы, и Гиппо попал в осаду. 28 августа, в самый разгар осады, Августин скончался. Предание гласит, что вскоре после этого вандалы ворвались в город и сожгли все вокруг, кроме монастыря Августина.

Августин считается одним из величайших отцов-основателей Римской католической церкви, мыслителем, который изменил течение западной цивилизации. Он постулировал понятия греха, отступничества, разграничил добро и зло, то есть создал то, что так укрепилось в нашем сознании и без чего — хорошо это или плохо — невозможно представить наш мир. Не будет преувеличением сказать, что Августин привил нам, ни много ни мало, чувство осознания самих себя. Его влияние также сильно сказалось в привнесении аскетического начала в христианство — идеи, получившей широкое развитие. Отталкиваясь от канонов учения апостола Павла, Августин осуждал любые сексуальные действия, даже между мужем и женой. Единственным морально приемлемым допущением секса было, по его мнению, продолжение человеческого рода, хотя и это рассматривалось им как богопротивное дело. Как он писал: «Нет ничего на свете, что так бы разлагающе действовало на мужскую душу, чем привлекательность женщин и телесный контакт с ними». Гомосексуальные отношения, естественно, также осуждались.

Будучи ярко выраженным женоненавистником, Августин особенно возмущался мужчинами, которые позволяли использовать свое тело «как женщины», поскольку считал, что «тело мужчины достойнее тела женщины подобно тому, как душа достойнее тела». Августин, как никто другой, поддерживал тысячелетнюю традицию христианства в подавлении физических проявлений любви, не относящихся к продолжению человеческого рода.

Появление в моем списке фигуры святого Августина несомненно провоцирует некоторое чувство протеста. Но я всего лишь заострил внимание на том, что в годы своей молодости Августин потворствовал плотским удовольствиям как с мужчинами, так и с женщинами. В этом он, вероятно, почти не отличался от многих натурализовавшихся граждан Римской империи, не признававших наших современных границ между гомосексуальным и гетеросексуальным. Его последующее осуждение своей жизни в молодости имело и продолжает иметь огромные последствия для всех нас. Вместо святого Августина я мог бы включить в этот список апостола Павла — человека, охарактеризованного епископом Джоном Спонгом, автором недавно вышедшей и вызвавшей противоречивые отклики книги, как «ненавидящего самого себя и подавляющего свои чувства гея». Как пишет Спонг: «На мой взгляд, ничем другим нельзя объяснить самоосуждающую риторику Павла, его отвращение к собственному телу, его ощущение подверженности внешнему влиянию, которому он не в силах противостоять». В той же степени, в которой мы можем упрекнуть этих людей за то, что они дали толчок многовековому преследованию геев и лесбиянок, мы можем тем не менее и выразить им признательность за их мощное влияние на развитие цивилизации западного мира.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.