Тщетные заботы

Тщетные заботы

После войны оставшиеся в городах инструменты – рояли, а в большинстве случаев пианино – были в ужасном состоянии. Беспризорные, без ключей, без чехлов, стояли они во всех клубах, и каждый, присев на табуретку, мог колошматить по клавишам сколько угодно, пока с них не отскочат беленькие пластинки. Немного погодя их стали мыть горячей водой старательные уборщицы. Но ключей по-прежнему не было.

Придя в клуб в любом городе, вы могли в красном уголке попросить шахматы, шашки, ракетки и мячики для пинг-понга, кий и шарики для настольного бильярда. Но при этом нужно было в залог оставить какой-нибудь документ. И обратно завклубом принимал и фигурки, и шарики по счету. Однако вы могли по-прежнему сесть за инструмент и дубасить по клавишам или тыкать одним пальцем, подбирая «На окошке у девушки все горел огонек». Я спрашивала у завклубами и в Куйбышеве, и в Мерве, и в Подольске, почему это так. Они мне объяснили:

– Понимаете, если потеряют короля или пешку, а тем более не сдадут ракетку, я отвечаю зарплатой. А насчет инструмента никто не спросит. А настройщика не было с сорокового года, это еще до меня.

Я писала докладные об этом и своему начальству, и в министерство. Ведь в каждом гастрольном концерте состав участников был строго ограничен. Поэтому, если не было скрипача или балалаечника, пианист обязательно должен был играть еще и соло. Значит, без исправного инструмента концерт укорачивался, качество его снижалось.

Рояли нередко перевозились на грузовиках из одного помещения в другое: то в театр, то в клуб, то в красный уголок. В соответствии с программой концерта рояль катали то за кулисы, чтобы освободить место для танца, то на передний план для певицы или инструменталиста (скрипка, виолончель). Поверить трудно, что однажды, когда пианист опускался на табурет перед роялем, рояль рухнул – отломилась одна ножка. Это происходило в воинской части, и солдаты подставили вместо задней ножки кусок бревна.

Певец Киричек возил с собой ключ для настройки, в каждом городе фактически настраивал инструмент, чтобы певцы, вынужденные петь на тон выше или на полтора тона ниже, не сорвали себе голос, а инструменталист мог получить нужное ему «ля».

Однажды, проверяя клавиатуру и желая попробовать звук, пианист вдруг обнаружил, что одной педали вообще нет (плохо работали или отказывали они всегда). Артист был в таком ужасе, что начал кричать, как от боли. Все сбежались. Поднялась паника: лазали под пианино, открывали крышку, спрашивали всех – никто ничего не знал, никто не заметил даже, когда и как это случилось. Наконец удалось найти уборщицу, которая сказала:

– Нашла я эту железяку, когда убиралась. Завхозу отдала.

Все-таки нашли завхоза (он жил недалеко), и концерт состоялся.

Ко всем такого рода трудностям и неожиданностям надо было быть готовым всегда. И в подобных случаях тот, кто вел программу, мог как-то спасти положение или еще больше ухудшить его.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.