Третье послесловие. Я
Третье послесловие. Я
Когда мы в школе и институте проходили историю революционного движения, то наши учителя рассказывали, что во второй половине девятнадцатого века народ еще «не созрел» для революции и революционеры не пользовались народной любовью. Мальчиком, когда рефлексы еще не искажены и восприятие жизни основано на простых и понятных принципах, мне никак было не понять скорбь преподавателя по поводу отсталости народа. Я ведь как рассуждал: если народ не хочет бунтовать, если ему нравится «ярмо деспотизма», «царская охранка» и «власть капиталистов и помещиков» или, во всяком случае, он готов эту власть терпеть, то чего же переживать всем этим барчукам и генеральским дочкам? Что им не сиделось спокойно в их поместьях, университетах и всевозможных швейцариях? Нет, бляди, придумали террор, начали звать народ к топору и в конечном итоге раздрочили-таки людей, и началось…
Вот эта забота о народе против воли самого народа, она ведь никогда добром не кончается. И сколько в этой заботе искреннего прекраснодушия, а сколько желания добиться власти любой ценой? Осуществить смену элит, половить рыбку в мутной воде? В общем, тогда, в детстве, мне революционеры были глубоко неприятны. Мне они казались какими-то нравственными ублюдками. Мне было непонятно: как можно сделать людей счастливыми по рецепту, который им не нравится?
Прошли годы, и со мной случилось так, что я в 2003 году, поддавшись на уговоры Немцова, занялся политикой. Что же я обнаружил? Народу нравится нынешняя власть. Это не подтасовка и не жульничество. Это, как говорил Остап Бендер, медицинский факт. Мы сделали десятки исследований. Изучили огромное количество социологического материала. Я утверждаю – народу нравится нынешняя власть.
Можно теперь закатывать глаза к небу и причитать, что народ темен. Можно сколько угодно заседать во всевозможных комитетах, партиях и лево-правых коалициях. Однако непреложным фактом является то, что народ глубоко верит в этого бога – «государство». Да – народу от этого «бога», как от козла молока. Да – «бог» откровенно смеется над народом, поднимая зарплату только жрецам и стражникам храма, а ему показывая жирную фигу в виде стабилизационного фонда. Ну так это и есть признаки развитого культа. На то она и вера, что иррациональна и не основана на логике, знании и понятии пользы.
Красные комиссары отняли у народа веру в Иисуса Христа. Они, преодолев народное сопротивление, загнали людей в колхозы, в лагеря, в войны, то есть – к светлому счастью. Нынешние жрецы дали народу новый культ. И народ истово начал поклоняться новому «богу». И сейчас он талдычит одно и то же: «великая держава», «нас боялись и уважали», «была бы страна родная, и нету других забот»…
Приходила ко мне так называемая демократическая общественность. Ну что – постоянный скулеж о необходимости борьбы, сопротивления прорвавшейся к власти «хунте», «питерским браткам-чекистам», ничего конструктивного. А я вдруг подумал: а ведь они говорят как ненавидимые ими большевики! Действительно: надо отобрать у народа его новую религию, развернуть революционную агитацию, начать акции гражданского неповиновения и т. д. Причем конкретно у них все более-менее. Как у тех барчуков и генеральских дочек. Все за народ радеют. А окажись они у власти, будут такими же жрецами, как и все предыдущие. Как писал все тот же Кропоткин, «власть портит даже самых лучших людей. Поэтому мы против любой власти…».
Против любой власти… Вот что написано в Новом Завете: «…нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Послание к Колоссянам святого апостола Павла, 3: 11).
И наконец, об этом «божке», о его культе и его жрецах. Они (жрецы) в последнее время мнят себя христианами. Напомним же им первую заповедь: «Я – Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других богов пред лицом моим!» (Ветхий Завет. Исход, 20: 2–3).
Святость государства есть грех язычества. И ничего больше. Государство не обладает никакой специальной силой. Это всего лишь придумали люди. Для удобства. А если неудобно – то его нужно отменить.
Ну вот теперь, кажется, все.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.