Комментарий Свинаренко Куршевель и проч
Комментарий Свинаренко
Куршевель и проч
Я с восторгом отмечаю непременную деталь мозгового устройства миллионеров. Всякий человек, у которого нет денег, ну хотя бы пяти миллионов, рассматривается ими так: «Конечно, он всю жизнь только для прикрытия врал про умное, а на самом деле в глубине души мечтал разбогатеть, только стыдился признаться. И вот теперь, когда живет на одну зарплату, он чувствует себя несчастным и завидует всякому, у кого денег больше, и готов перед ним прогнуться. Стоит только посулить бабок». Я понимаю, что при отсутствии у меня капиталов трудно глянуть на ситуацию со стороны. Может, и правда я зря прожил жизнь? И от самого себя скрываю, что чувствую себя мудаком от того, что не пошел сразу колотить бабло все равно из чего?
Что же касается знаменитого телерепортажа из Куршевеля, там Леня Парфенов показал себя честным журналистом! Напомню. «Намедни» рассказала о богатом отдыхе олигархов, после которого многие обвинили журналистов в социальной безответственности, в разжигании страстей, при том что люди должны бы по идее защищать правящий класс. Парфенов трудится, рискуя личным благополучием. Выполняет свой журналистский долг. А людям удивительно – как это он еще не продался?! Некоторых это возмущает, бесит. Как же! «Ведь все приличные люди давно уже продались… Ведь это главное в жизни – прикрыть свою жопу! И срубить бабла! И создать такую обстановку, чтоб оно и дальше рубилось!» Ну да, конечно… А как же иначе… С чем вас и нас поздравляю. А «не могу молчать»? А как же «J’accuse»? Что, Леня не может на себя примерить тогу, напялить белые одежды морального лидера поколения? Только потому, что он из upper middle class? Гм… Я как-то спросил знакомого журналиста, тоже из upper middle class: «Вот дети вырастут и спросят тебя: как же так, папа? Другие журналисты за идеалы боролись, в тюрьме сидели за правду, – а тебя только деньги интересуют?…» Так он вдруг разозлился и говорит: «Что я им скажу? А я им скажу: ну-ка отдавайте мне квартиры и машины, которые я вам купил, и идите сами работайте, если вы такие умные!» Я, собственно, в шутку спросил, не ожидая такой реакции. Но она меня развлекла. Тем более что журналист этот, погорячившись, забежал слишком далеко вперед: дети его только недавно букварь прошли, они пока в детской комнате помещаются в папиной квартире.
– Я не понимаю журналистов, у которых ботиночки и галстуки дороже моих, – и при этом они работают на разжигание классовой розни. Они же сук пилят, на котором сидят!
– И ты к протоколу подошьешь вырезку из «Медведя» за март 2004 года… Со своей статьей, где ты это все изложил. Я могу объяснить тебе, почему пресса перестала быть ответственной. Вот она была таковой при коммунистах, защищала статус-кво. А почему? По одной простой причине: за это ей платили! ЦК КПСС не скупился! Журналистам «Правды» давали лучшие зарплаты, квартиры и дачи!
– Ну так они работали на тот класс! А эти – против!
– Так о чем и речь. Миллионеры возмущаются, что пресса их не поддерживает. А вы эту прессу содержите? Вы дачи даете журналистам и квартиры? Ни х… На что ей жить? И вот журналисты пытаются поднять своирейтинги. Если получается, им несут рекламу. Они вынуждены!
– Ну что значит – вынуждены? Вынуждены ради рейтинга положить на наковальню свои яйца? Вы глаза нации, и вы дали это увидеть – так что пеняйте на себя. Вот вы бы лучше замазали себе глаза, как в Америке! Там толстые американцы жрут бигмаки, смотреть на их баб противно и тошно, но журналисты им всякие «Голливуды» показывают, что они тонкие и спортивные и что вся нация их – веселая и патриотичная. И красивая, с хорошими прическами. А вздрачивают народ наши журналисты. Они сеют классовую рознь. И пускай, сука, они первыми под обломками и погибнут.
– То есть ты уже приготовился к тому, что добром это дело не кончится…
– Я думаю, что если так будет продолжаться, если пресса будет гнать волну и репортажи про плохих пидарасов-бизнесменов – то, конечно, все это навернется.
– А, типа страну развалили журналисты. (Свинаренко смеется.)
– Конечно.
– Ну ты даешь! Раньше жиды и студенты были унутренние враги, а теперь, значит, репортеры во всем виноваты!
– Конечно. Конечно! А я абсолютно уверен, что мир вообще виртуален. Абсолютно точно. Безответственные журналисты и развалят страну.
– Еще раз объясняю. Вы ж им не даете денег, чтоб они были ответственные. А коммунисты содержали масс-медиа. Вон Гусь держал свое ТВ, и оно его хвалило. А вы ни х… для этого не делаете. Вы поставили ТВ в позицию, что оно независимо, должно зарабатывать само. Делать бизнес. Вот оно и зарабатывает рейтинги как может.
Старается, чтоб ему несли рекламу. А если б вы сказали: «Бабок дадим, плевать на рейтинги. Хвалите нас – и все. Не показывай про нас правды». Ну кто ж прессе понесет рекламу, если она начнет исполнять: «Ребята, давайте жить дружно!» Это уже будет не журналистика.
– Да послушай! Секундочку! И поэтому журналисты придумали врать! Чтобы рейтинги поднять! И для этого соединили два репортажа – про Куршевель и про прапорщика, который живет в автомобиле «Москвич»! Умалчивая при этом, что у того есть квартира! А где же правда?
– Ну так журналистика – это же не поиск истины, это всего лишь отрасль шоу-бизнеса!
– И не врите мне, что журналистам не платят! Все равно, даже ради рейтинга, врать нельзя! Журналист, чтоб поднять рейтинг, должен врать – да или нет? Если да – то все, у меня вопросов нет.
– Ну, тут есть одна тонкость. Одни видят в журналистике искусство, другие – бизнес. Некоторые хотят получать много денег и при этом оставаться в журналистике… Вообще, Алик, мне очень дорог твой пассаж насчет того, что журналисты обрушат государство. Это прекрасно! Вот кто виноват во всем! И не надо никакой политики с экономикой, морали и нравственности. Я принял к сведению, что в обрушении страны будут виноваты журналисты. Спасибо.
– Я, кстати, согласен с твоим тезисом, что класс должен платить. Абсолютно с тобой согласен. С каждым твоим словом. Более того. Я скажу, что, когда Кремль в начале 2003 года стал базу создавать для разжигания классовой ненависти, он начал журналистам платить. И они начали писать. Но вопрос не в том, почему журналисты за бабки пишут. Я же не идиот, прекрасно все понимаю. Я только хочу сказать: «Вы тогда в претензии к нам не будьте, когда вас в очередь поставят и папиросы отнимут».
– Ну я-то могу быть в претензии?
– Нет. Нет! И ты не можешь! А те журналисты, которые достигли высокого уровня благосостояния и комфорта и любят это свое благосостояние, они-то уже должны не за бабки защищать, они должны свою шкуру защищать! Я могу больше сказать (в данном случае «я» – это собирательный образ некоего предпринимателя от среднего и выше): я на этот случай захеджировался и имею некий сценарий действий на всякий случай. И поэтому на ситуацию смотрю более хладнокровно. Но я ничего не делаю для того, чтобы страна развалилась!
– Но я все-таки валил бы не на журналистов, а на вас. Когда я вижу американских миллионеров в джинсах и у них галстука даже нет…
– Это стиль просто такой национальный. А ты немецких миллионеров вспомни. Они в джинсах не ходят. Они сидят в своих замках, и х… ты их увидишь. Сименсов разных.
– Но американцев я вижу в джинсах, и они сами за рулем! И англичане тоже. Я читал заметку, что Пол Маккартни живет в пятикомнатном доме и обходится без прислуги. А он миллиардер, у него денег больше, чем у тебя!
– Да врет он. У него в этом доме, может, и нет прислуги, так у него этих домов сто.
– Когда я в Штатах захожу в супермаркет и вижу, как пенсионерка, и учитель, и одноногий негр спокойно ходят с полными тележками и выбирают, какую б ветчину им из тридцати сортов выбрать, – я испытываю глубокие чувства. Причем мы понимаем, что эти люди туда не на экскурсию пришли, чтоб на чужую богатую жизнь посмотреть, – мы понимаем, что это их рутина, они тут реально покупают еду каждый день. И когда я вижу субботним утром американских пенсионеров, которые на своих «кадиллаках» съехались в «Макдоналдс» и сидят там болтают о своей жизни, – это мне по-человечески близко, я отношусь к этому очень тепло. Миллионер в джинсах за рулем, а пенсионер обжирается ветчиной. Это – да. А русский миллионер с самолетом блядей и учителя, которые мотаются по помойкам, – это мне, должен сказать, неприятно.
– Угу.
– И мой вопрос к миллионерам такой. Я не требую от тебя, чтоб ты жил, как я. Но как-то бы вам надо сбавить обороты. В чем-то. Пойдут ли бедные американцы, бросив посреди супермаркета наполненные товаром тележки, громить своих миллионеров? Едва ли… В этом суть. И за будущее американских журналистов я там более или менее спокоен – не придется им в очередях стоять за «Беломором» и осетинской водкой.
– Ну, американскую историю мы пересказывать не будем. Русская же история ХХ века такова. Сидели, сидели, чесали репу и вдруг решили: «А пойдем-ка мы накостыляем мартышкам!» Собрались, всю армию с Запада на Восток перевели. Через Атлантику и Тихий океан эскадры перегнали. Получили в итоге пиздюлей и революцию…
– Минуточку. Это ты будешь рассказывать людям, которые придут тебя жечь?
– Да нет, это я тебе рассказываю. Ну так вот. Потопили страну в крови. Потом чуть оклемались, более-менее начали куда-то расти. Столыпинская реформа… Потом племянничек Ники объявил войну дядюшке Вилли. Дядюшка его шесть раз просил – образумься, не делай этого! Нет – шапками закидаем. «Когда наши в Берлине будут?» Получили Гражданскую войну. В крови утопили два миллиона казаков. Под нож! Офицерство – под жопу пинком. Священникам щеки и ноздри рвали. Церкви разрушили. Коллективизация: все крестьянство в лагеря. Война – сорок миллионов населения…
– Еще раз спрашиваю: ты про это намерен рассказывать пьяным матросам и восставшим пролетариям?
– Нет. Это я тебе. Так вот, зная русскую историю, ты удивляешься, что одноногий негр и учительница в американском супермаркете отовариваются, а наша учительница на помойке валяется. Да как же ей на помойке не валяться, когда страна вот так прожила сто лет? Когда американцы кирпичик к кирпичику, ни одной войны на своей территории? И в обе войны, которые у нас тут были, их на вожжах затаскивали? И я не понимаю, почему валяющаяся на улице учительница – это претензия ко мне? К человеку, который честно платит налоги? А почему это претензия не к тем госслужащим, которые катаются на яхтах и покупают себе каждые полгода новые «мерседесы»? Они такие же бюджетники, как эта учительница! Почему у разного окраса генералов дачи на Рублевке, где сотка за двадцать тысяч стоит, – в Барвихе, в Жуковке? Почему? Почему «честные» журналисты про то, как я отдыхаю, делают репортажи, а как рядом со мной, ну вот буквально в соседней гостинице, замминистра – нет? Или депутат Госдумы? И почему это не претензия к МПС? По смотри, какой у них офис! Как Эрмитаж! Все мрамором цветным отделано! И мебель резная из драгоценных пород дерева! Почему это не претензия к Лужкову? Который построил город для богатых, а учительницы на помойках? Почему это претензия к нам, налогоплательщикам, а не к власти? Почему эта учительница с упорством маньяка голосует за Лужка? Почему она Путина любит? Аж в букварь его включили… (О, глубина моего предвидения! Через месяц после этих фраз правительственные чиновники и депутаты подняли себе зарплаты в разы, а учительницам и врачам – оставили прежнюю. И не то чтобы сейчас в бюджете денег не было. Есть деньги. Профицит ведь. А просто – забыли как-то. Не до них сейчас… – А.К.).
– Ну в общем, это продолжение дискуссии о том, кто правильнее – СПС или «Яблоко». И в результате оба пошли на хер хором. Вот приблизительно та же картина.
– Эту дискуссию ты начал. А не я. Я никак не могу понять, почему вина за все беды этой страны валится на предпринимателей. Которые честно исполняют свою обязанность, а именно – алчно наживаются. Именно для этого они и созданы! Ну почему вы от волков хотите, чтоб они сено ели? Вы же их специально завели, чтоб они естественный отбор устраивали! Вы бы хотели волков сильных, красивых, но чтоб они ели сено.
– Видишь ли, нам больше нравится американская порода волков.
– А вот эти госслужащие?
– Тоже козлы – отвечу я тебе.
– Так может, лучше на госслужащих направить народную ненависть наконец?
– Понимаешь, у государства есть пресса, которую оно содержит. А у васнет ни хрена. Вы экономите. На спичках.
– Но эту-то книжку мы пишем не на государственные деньги.
– Ну. Тут важно что: вот я – за капитализм. Но лично мне симпатичней его американская модель, где они пытаются как-то сократить это расстояние между полюсами.
– Хотя бы внешне.
– Если даже это игра – то пускай это будет хотя бы игра. И то хорошо. Тем более что это игра красивая, мудрая и полезная. А русская версия капитализма – при том что я заклятый либерал и только в ранней юности имел левые настроения…
– А, когда ты хотел за Сальвадора Альенде воевать.
– Ну да. Я тебе признавался в этом. Было дело. И дедушка у меня был чекист. Но я тем не менее абсолютно за капитализм. Вас должно это волновать – что даже люди, которые на вашей стороне, начинают к вам обращаться с вопросами. Почему вы не хотите построить американскую модель?
– Ну при чем тут я? Вот скажи, чем таким я тебя сильно раздражаю?
– Я говорю не о тебе.
– Но что я могу сделать? Могу я заставить какого-то олигарха не возить самолет с блядями? Не могу.
– Ну почему же? Вон Авен худо-бедно что-то гонит в газетах про мораль, про, типа, ответственность бизнеса…
– Ну перестали они уже на самолетах возить блядей, как президент им замечание сделал. Перестали. Бляди теперь поездом ездят. Ну а ко мне какая претензия? Если б все бизнесмены себя так вели, нормально б было?
– Ну, ты в целом симпатичный. Ничё было б.
– А, ничё? А НТВ все равно показывает – 4 тысячи евро… Куршевель, блядь. Я же тихий, спокойный, не свечусь, веду себя скромно… Общаюсь с такими не очень обеспеченными людьми, как ты, который не очень симпатично относится к классу предпринимателей. Но все равно меня освещают как ворюгу, как пидараса!
– А ты договорись с ТВ, что ты им компенсируешь потери от падения рейтинга. И они будут про вас делать политкорректные передачи, которые никто не будет смотреть. ТВ станет полным говном. Скучным.
– А так оно веселое – просто ус-саться.
– Однако мы отвлеклись. Давай вернемся в 95-й. Фарцовщики выросли, подняли аппетиты и взялись за нефтянку на налоговых аукционах. Получилось как-то не очень красиво. Не буду тебе цитировать мнения по этому поводу левых радикалов и маргиналов, а поцитирую-ка я тебе твоих же братьев капиталистов. Из числа наших знакомых. Вот тебе Лисовский, это отрывок из интервью, которое я у него когда-то взял: «Все прекрасно знают, что недра должны принадлежать стране! Потому что они были у страны украдены! Именно украдены! Капиталов таких ведь не было тогда ни у кого. Эту кражу назвали приватизацией… А надо об этом сказать ясно и прямо. Ну ладно, тогда дали украсть, ну хорошо, люди заработали денег. Но сейчас-то пусть они недра вернут! Я не говорю – сажать приватизаторов, нет. Но надо придумать какую-то технологию, как вернуть украденное, надо найти справедливое решение…» Ничего так, да? А теперь даю тебе мнение Фридмана, он мне его на словах изложил. Значит, так. Он сказал, что залоговыеаукционы – это перебор, это вредное явление для общества, что общество это восприняло как воровство…
– Опять же с подачи журналистов, заметь.
– Не важно, с чьей, важен факт. Фридман говорит, что не верил тогда, что государство это все легализует. Он был уверен, что такого не может быть – чтоб государство отдало богатства за бесценок. А помнишь, Путин, перед тем как посадить Ходорковского, говорил на встрече с олигархами: не надо забывать, что люди не сами по себе стали миллиардерами, просто им разрешили таковыми стать, назначили, и все. Видимо, он ту ситуацию и имел в виду, с залоговыми аукционами, когда людям говорили – «ты бери, а ты не лезь».
– Понятно. А кто Вяхирева назначил миллиардером без всяких залоговых аукционов? А Смоленского – кто? А Гусинского? Тоже без всяких залоговых аукционов! Он говорил, что никогда не участвовал ни в какой приватизации, – только у него вдруг бесплатно частота для канала оказалась, без всякого конкурса. Он это почему-то не считает приватизацией! И он, с пафосом, раздувая ноздри, кричал про несправедливую приватизацию! А кто миллиардерами назначил массу других людей?
– Я откуда могу знать?
– Значит, все-таки не залоговые аукционы их назначали! А между прочим, Потанин и Ходорковский к залоговым аукционам подошли, имея каждый больше ста миллионов денег. Кто их назначил? А кто Сосковца назначил богачом? Или того же Святослава Федорова? Уж это точно долларовый миллионер…
– Так миллионер, не миллиардер же.
– А с точки зрения учительницы, которая на помойке валяется – у нас же это собирательный образ народа, – один хер, миллионер или миллиардер.
– Ну в общем, да.
– А любимый президентом Сережа Пугачев как стал миллиардером? Ни в одной приватизации не участвовал. Ни в одной! Только с бюджетными деньгами работал. Как банкир.
– ОК. Насколько я понял из твоей прочувствованной речи, залоговые аукционы – это кристально чистая, честнейшая операция. На пользу Родине. Типа, там нищие умные энтузиасты поделили громадные богатства совершенно бескорыстно. Поделили между посторонними людьми. Великодушно. Им хватило морального удовлетворения. Счастье же не в деньгах. Себе никто ничего не взял. Такое происходит сплошь и рядом. Это естественное человеческое поведение. Мы же все-таки гомо сапиенсы, а не какие-нибудь волки позорные.
– Я уже устал спорить на эту тему. Язык не поворачивается.
– Я, кстати, тут пока не спорю. Я формулирую твою позицию, как я ее понял, а ты подтверди или опровергни.
– В режиме диалога доказывать это бессмысленно. Я напишу комментарий. Подробненько расскажу, как это получилось. И почему получилось именно так.
– А подсуживание на аукционах, о котором столько писали?
– Хм, хм, хм… Подсуживание…
– Ну что ты хнычешь? Взрослый ведь уже мальчик.
– Да. А конкретные примеры подсуживания есть?
– Да ты лучше меня должен помнить, кого больше долбали. И за что. Вот у меня «Связьинвест» всплывает в памяти.
– А это не залоговый аукцион! Это ж 97-й год! Во-во, блядь, видишь, какой он, национальный миф! Так и хочется в тебя телефоном запустить.
– Я, кстати, про эти аукционы тогда не писал.
– Но ты носитель этого мифа.
– Я в этом не спец и по этому вопросу с Фридманом совещался. Он объективно о них может судить – как человек, который в них не участвовал.
– Ты его слушай больше. Еще как участвовал! Он был допущен до аукциона, но не внес задатка. Денег не было. А без задатка ему не дали участвовать. И еще потом в одном он участвовал. Вместе с Потаниным.
– А мне один госчиновник сказал: «За то, что Фридман не участвовал в залоговых аукционах, он в расстрельных списках будет последним». Ну как?
– А он сам, по его версии, какой будет по очереди в расстрельных списках?
– Я думаю, он полагает, что будет эти списки редактировать. По специальности будет задействован.
– Я понял, понял!
– Значит, говоришь, за писательское дело тебя сильней давили?
– Конечно. Меня за аукционы вообще не ебли. Только задним числом их приплели к писательскому делу, потому что писательское совсем разваливалось, и начали это туда тащить.
– А помнишь, ты говорил, что чувствуешь себя мудаком, оттого что не брал взяток, когда работал в правительстве? Это ты залоговые аукционы имел в виду?
– В том числе, конечно.
– А там какая была механика?
– Ну, это долго описывать.
– Ну так и опиши. Я так понимаю, что ты в теме и я тебе не должен подкидывать наводящие вопросы?
– Я абсолютно в теме.
– Ну смотри же, не подкачай. Всю правду расскажи.
– Да-да. Я все расскажу.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.