1981

1981

10 февраля 1981 г.

Опять пропущен большой кусок жизни. «Загорские дали», трагедия с Берберовыми (мы с Аллой – пайщики льва, растерзавшего мальчика и снявшего скальп с его матери), приезд Дидье и Рузаны, елка, Новый год, ВААПовская гнусь и глупость Гощило, лесковский вечер, встреча с Мэтлоками, театр Евтушенко, странный Тублин, сильно сдавший творчески и морально. Вся семья Тублиных определилась в спортивные завхозы под видом тренеров. Полупарализованная Люсьена даже тетивы не может натянуть; и вот же – пестует робингудов из общества «Колхозник». Теперь Тублин любит меня подвыпившего, в жалковатом старческом молодечестве.

Почему-то не захотелось подводить итоги года, хотя по миновании год оказался не так уж плох: много работы (под конец я разошелся), поездок, встреч, наблюдений.

Наверное, я переживаю какой-то кризисный перелом. Возрастной, что ли? Я никогда уже не бываю счастлив тем беспричинным мгновенным счастьем, что постигло меня еще недавно после всех понесенных потерь, самым лучшим, единственно подлинным счастьем. Может, в этом и заключается старость? И вот что удивительно: предложи мне проснуться в былой, не слишком давней жизни, рядом с Я. С. и мамой, я бы отказался. Последние годы нашего «сосуществования» были плохи, фальшивы, порой страшны. Я тоскую о хорошем литературном разговоре, об энтузиазме молодого Я. С, о воспоминаниях, которым мы почему-то так редко предавались с мамой, но всё это осталось в далеком прошлом.

Если сейчас я испытываю изредка короткий подъем, то лишь в одиночестве. При этом я ненавижу оставаться без Аллы и знаю одну-единственную молитву: дай мне уйти раньше Аллы. Так и должно быть по закону жизни, но не мешает время от времени напоминать Богу об этом законе. Я боюсь смерти, но куда больше я боюсь пережить Аллу.