Часть III ТРИДЦАТЬ ДНЕЙ И ВСЯ ЖИЗНЬ

Часть III ТРИДЦАТЬ ДНЕЙ И ВСЯ ЖИЗНЬ

Да здравствует Суворов! Долой республику!

Лозунг французских роялистов в 1799 году

Наполеон I — император французов, основатель династии Бонапартов, одна из замечательнейших личностей во всемирной истории… На революцию он смотрел как на своего рода болезнь… Вот почему своей системой он восстановил все существенные политические черты «старого порядка» — деспотизм, правительственную опеку, административную централизацию, бюрократический произвол, цензуру, полицейский надзор…

Зато его режим обеспечивал за Францией социальные приобретения революции и содействовал распространению тех же принципов в других странах. Везде, где устанавливалось владычество или непосредственное влияние Наполеона, исчезали старые католико-феодальные порядки, так что и вне Франции Наполеон был продолжателем революции.

Брокгауз и Ефрон

Плод созрел — так можно сказать о Франции. 8 октября Наполеон ступил на южный берег республики, а ровно через 30 дней он стал властителем страны. Страна была готова упасть в его заботливые руки. Что же случилось за те пару лет, пока Наполеон цивилизовывал Египет? И какие общественные силы сложились во Франции?

Возник слой мелких и средних земельных собственников. После революции церковные земли и земли сбежавших феодалов были национализированы, а потом приватизированы — проданы с молотка фермерам. Теперь эти мелкие частники разжились и не хотели возвращения царизма. Мысль о том, что европейская антифранцузская коалиция готовит во Франции реставрацию трона и желает посадить на него родственников свергнутых Бурбонов, казалась селянам невыносимой. Они лишатся собственности! Этим людям нужна была стабильность и крепкая власть. В Директории они такой власти не видели. Олигархическая Директория была рыхла, воровата и ничем, кроме попилок бюджетных средств, не прославилась. Где все те десятки миллионов, которые Наполеон прислал народу Франции из завоеванной Италии? Разворованы пятью директорами во главе с Баррасом и их ближайшим окружением. Капитализм по-родственному.

Кроме крестьян была во Франции еще такая общественная сила, как армия. Армия, униженная и обворованная интендантами и поставщиками Директории. Армия, потерявшая былые завоевания — Италию, в которую вошел екатерининский крепостник Суворов и разрушил все, что создал там Наполеон. Армия, стремительно нищающая. Армия, в которой солдаты рассказывали друг другу, как ловко начал Наполеон свое командование перед походом в Италию — с расстрелов интендантов. Эта армия не доверяла проворовавшейся Директории. Но и реставрации Бурбонов она тоже не хотела, поскольку представляла собой, в основном, крестьянскую массу, получившую землю и свободу от революции. Только родители и братья солдат маленько разжились на своей земле, и что — опять оброк и барщина? Нет уж!..

Был еще рабочий класс городских предместий. Этим прокормиться без земли в условиях слабенького капитализма было сложно. Они бунтовали, Директория их стреляла и вешала. Вряд ли они ее за это любили. Среди рабочего класса распространился лозунг: «Мы за такую власть, при которой едят!»

Наконец, существовал еще класс крупных провинциальных предпринимателей, например лионских владельцев ткацких и шелкопрядильных фабрик, которых очень обрадовало известие о завоевании Наполеоном Италии, поскольку эта страна была поставщиком шелка-сырца. Не успели обрадоваться, как из холодной России явился во главе своих орд злой супостат Суворов и все пустил псу под хвост. А Директория только сопли жует, не может отвоевать Италию обратно! Где великий наш Наполеон?

Разумеется, в таких условиях подняли головы роялисты. Иные из них не стеснялись даже на улицах выкрикивать свои лозунги. В Вандее опять зашевелился «вечный махновец» Жорж Кадудаль. Вся страна покрылась паршой бандитизма. Банды по полсотни человек оседлали дороги и терроризировали проезжающих и местное население. По дорогам ошивались толпы дезертиров и уклонистов от армии. Которые тоже промышляли грабежами. В общем, Франция того времени напоминала постреволюционную Россию. Точнее, наоборот.

Наполеон представлял, что дело плохо, но не знал, что до такой степени. Вместе с Наполеоном из Египта прибыл мамелюк Рустам, присягнувший генералу на верность. Его иногда называют телохранителем Наполеона, но был он, скорее, слугой или даже просто забавной игрушкой. Живой мамелюк! Оригинально. Модно. И выглядит, как настоящий дикарь — с кинжалом, в тюрбане!.. Так вот, считавший себя верным слугой генерала простоватый Рустам утром по прибытии во Францию начал заряжать пистолеты, чтобы защищать своего хозяина от разбойников. «От бедуинов», как он выражался…

Наполеон махнул рукой:

— Не занимайся ерундой. Тут тебе не Аравия. Это цивилизованная страна, здесь нет разбойников.

После этого Бонапарт ускакал в Париж, а Рустам сопровождал карету с наполеоновским имуществом. По пути на карету напали разбойники и ограбили. Банда была большой, человек в сорок, поэтому Рустам ничего не мог поделать. Он хотел было пустить в ход оружие, но попутчики отговорили его, сказав, что жизнь важнее барахла.

Узнав об этом происшествии, Наполеон сначала рассмеялся:

— Ты все-таки нашел бедуинов во Франции!

А потом нахмурился, поняв, куда скатилась страна за время его непродолжительного отсутствия:

— Ничего, Рустам. Скоро я ликвидирую бандитизм. Словно почувствовав, что теперь у него начинается совсем другая жизнь, тридцатилетний Бонапарт отстригает свои длинные волосы. Больше у него нет стильной пиратской косы. Но, постригшись по парижской моде, Наполеон не следует моде в ином — не пудрит свои черные волосы. Он всегда отличался от других…