Конечно, мистер Большой!

Конечно, мистер Большой!

Каждое лето я ездил через Соединенные Штаты на своей машине, пытаясь добраться до Тихого океана. Но по разным причинам я всегда где-то застревал — обычно в Лас-Вегасе.

Особенно мне запомнился первый раз, потому что он мне пришелся по душе. Тогда, как и сейчас, Лас-Вегас зарабатывал деньги на людях, играющих в азартные игры, поэтому главной задачей каждого отеля было приманить людей, чтобы они пришли играть именно сюда. С этой целью в отелях устраивали шоу и давали обеды за весьма умеренную плату — почти бесплатно. Не нужно было делать никаких предварительных заказов: просто заходишь, садишься за один из множества пустых столиков и получаешь удовольствие от шоу. Это было просто чудо для человека, не играющего в азартные игры. Я, например, просто наслаждался всеми преимуществами: недорогие комнаты, почти бесплатная еда, хорошие шоу, да и девочки ничего себе.

Однажды я валялся у бассейна своего мотеля, когда ко мне подошел какой-то парень и заговорил со мной. Я не помню, с чего он начал, но говорил он о том, что я, судя по всему, работаю, чтобы заработать себе на жизнь, а это довольно глупо. «У меня все гораздо проще, — сказал он. — Я просто слоняюсь около бассейна и наслаждаюсь жизнью в Лас-Вегасе».

— Как же, черт побери, ты можешь это делать, не работая?

— Просто: я ставлю на лошадей.

— Я ничего не знаю о лошадях, но мне непонятно, как можно заработать на жизнь, делая на них ставки, — скептически сказал я.

— Еще как можно, — сказал он. — Именно на эти деньги я и живу! Я вот что тебе скажу: я научу тебя, как это делается. Пойдем, я гарантирую, что ты выиграешь сто долларов.

— Как ты это сделаешь?

— Ставлю сто долларов на то, что ты выиграешь, — сказал он. — Так что, если ты выиграешь, то это ничего тебе не будет стоить, а если проиграешь, то получишь сто долларов!

Итак, я думаю: «Здорово! Правильно! Если я выиграю на лошадях сто долларов и мне придется их отдать ему, то я ничего не теряю; это просто обучение — просто доказательство того, что его схема работает. А если у него ничего не выйдет, то я выиграю сто долларов. Довольно заманчивая перспектива!»

Он ведет меня на какой-то тотализатор, где есть список всех лошадей и всех скачек, которые проходят по всей стране. Он представляет меня другим людям, которые говорят: «Он просто молодец! Я выиграл сто долларов!»

Мало-помалу до меня доходит, что я должен поставить свои деньги, и я начинаю немного нервничать. «Сколько денег я должен поставить?» — спрашиваю я.

— Триста или четыреста долларов.

Столько денег у меня нет. Кроме того, я начинаю беспокоиться: что если я проиграю все деньги?

Тогда он говорит: «Вот что: мой совет будет стоить тебе всего пятьдесят долларов, и только в том случае, если он окажется дельным. Если он не сработает, я дам тебе сто долларов, которые ты все равно выиграл бы».

Я подсчитываю: «Ух ты! Теперь я выигрываю в обоих случаях: либо пятьдесят, либо сто долларов! Как же, черт побери, ему это удается?» Потом я понимаю, что если играть достаточно честно — чтобы понять, как это делается, забудьте о небольших убытках от данной выручки, — шанс выиграть сто долларов, а не потерять свои четыреста равен четыре к одному. Так что из пяти раз, которые он пробует свою схему на ком-то, четыре раза эти люди выиграют по сто долларов, он получает двести долларов (показав им, какой он умный), а в пятый раз ему придется отдать сто долларов. Итак, в среднем он получает две сотни, а отдает одну! Итак, наконец, я понял, как ему это удается.

Этот процесс продолжался несколько дней. Он изобретал какую-то схему, которая, на первый взгляд, казалась совершенно потрясающей сделкой, но, немного поразмыслив над ней, я постепенно понимал, как она работает. Наконец, испытывая своего рода отчаяние, он говорит: «Хорошо, вот что: ты платишь мне пятьдесят долларов за совет, и, если проиграешь, я верну тебе все твои деньги».

Вот на этом я ничего не проигрываю! Тогда я говорю: «Хорошо! Договорились».

— Прекрасно, — говорит он. — Но, к сожалению, в этот уикэнд мне нужно съездить в Сан-Франциско, поэтому просто отправь мне результат по почте, и, если ты проиграешь свои четыреста долларов, я просто вышлю тебе эти деньги.

Первые схемы были составлены так, что он мог выиграть эти деньги по-честному, с помощью арифметики. Теперь же он собирается уехать из города. Единственный способ заработать деньги с помощью этой схемы — не посылать их — сжульничать.

Таким образом, я не принял ни одно его предложение. Однако меня весьма позабавили его старания.

Кроме того, в Лас-Вегасе мне нравилось еще одно: встречаться с танцовщицами. Думаю, что между выступлениями они обязаны были находиться в баре, чтобы привлекать посетителей. Я встречался с несколькими из них, разговаривал и нашел их очень приятными собеседницами. Люди, которые говорят: «Танцовщицы, вот как?», уже определили для себя, какие они! Но в любой категории людей, если на нее посмотреть внимательно, присутствуют совершенно разные люди. Например, одна из танцовщиц была дочерью декана Восточного университета. У ней был талант, она любила танцевать; у нее было свободное лето, работу танцовщицы найти было сложно, поэтому она работала хористкой в Лас-Вегасе. Большинство танцовщиц были очень хорошими и дружелюбными девушками. Все они были красивы, а я просто обожаю красивых девушек. Если честно, то Лас-Вегас так сильно мне нравился именно из-за танцовщиц.

Сначала я несколько робел: девушки были очень красивы, у них была определенная репутация и т. д. Я пытался общаться с ними и немного задыхался, когда разговаривал. Сначала было трудно, но со временем становилось все легче и легче, и, наконец, я стал настолько уверенным, что уже никого не боялся.

Я находил для себя приключения совершенно своеобразным способом, который мне сложно объяснить: это похоже на рыбалку, когда опустил удочку в воду, а дальше — дело терпения. Когда я рассказывал кому-нибудь о своих приключениях, мне могли сказать: «Что ж — давай это сделаем!» Тогда мы шли в бар, чтобы посмотреть, произойдет ли что-то интересное, но минут через двадцать или около того мои спутники теряли терпение. В среднем, там нужно просидеть пару дней, прежде чем произойдет что-нибудь интересное. Я провел очень много времени, разговаривая с танцовщицами. Одна знакомила меня с другой, и через какое-то время обязательно что-нибудь происходило.

Помню одну девушку, которой очень нравилось пить «Гибсон». Она танцевала в отеле «Фламинго», и я довольно близко с ней познакомился. Приезжая в город, я, возвещая о своем прибытии, всегда заказывал для нее «Гибсон», прежде чем она садилась за столик.

Однажды я подошел и сел рядом с ней, а она сказала: «Я сегодня не одна: со мной мужчина — кутила из Техаса». (Я уже слышал об этом парне. Где бы он ни играл в кости, вокруг стола всегда собиралась толпа поглазеть на его ставки.) Он вернулся к столику, за которым сидели мы, и моя подруга представила меня ему.

Первым делом он сообщил мне: «Знаешь, прошлой ночью я проиграл здесь шестьдесят тысяч долларов».

Я знал, что нужно делать. Я повернулся к нему, сделав вид, что на меня это не произвело никакого впечатления, и спросил: «Это считается очень умным или очень тупым?»

Мы завтракали в ресторане. Он сказал: «Давай свой чек, я подпишу. Денег за еду с меня не берут, потому что я здесь очень много играю».

— Спасибо, у меня достаточно денег, и я не ищу человека, который оплатит мой завтрак. — Я принижал его всякий раз, когда он старался произвести на меня впечатление.

Он перепробовал все: рассказал, как он богат, сколько у него в Техасе нефтяных месторождений, — и ничто не сработало, потому что я знал формулу!

Все закончилось тем, что мы славно повеселились вместе. Однажды, когда мы сидели в баре, он сказал мне: «Видишь девчонок вон за тем столом? Это шлюхи из Лос-Анджелеса».

Они выглядели очень эффектно; в них чувствовался своего рода шик.

Он сказал: «Вот что я сделаю: я представлю их тебе, а потом заплачу за ту, которую ты выберешь».

У меня не было никакого желания общаться с девушками, кроме того, я знал, что он просто хочет произвести на меня впечатление, поэтому начал было отказываться. Но вдруг подумал: «Это же что-то! Этот парень так старается произвести на меня впечатление, что хочет купить это для меня. Если я когда-нибудь расскажу эту историю…» Поэтому я сказал ему: «О’кей, представь меня».

Мы подошли к их столику, он представил меня девушкам и на минутку отлучился. К нам подошла официантка и спросила, что мы будем пить. Я заказал воды, а девушка, которая сидела рядом со мной, спросила: «Можно я закажу шампанское?»

— Можешь заказывать все, что хочешь, — холодно ответил я, — потому, что платишь ты.

— А что с тобой? — спросила она. — Скряга, что ли?

— Точно.

— Ты точно не джентльмен! — негодующе сказала она.

— Ты вычислила меня сразу! — ответил я. Много лет назад в Нью-Мексико я научился не быть джентльменом.

Вскоре они сами стали предлагать купить мне выпивку — все вышло совсем наоборот! (Кстати, нефтевладелец из Техаса так и не вернулся.)

Через некоторое время одна из девушек сказала: «Поехали в „Эль-Ранчо“. Быть может, там веселее». Мы сели в их машину. Машина была хорошая, да и девушки неплохие. По пути они спросили, как меня зовут.

— Дик Фейнман.

— Откуда ты, Дик? Чем ты занимаешься?

— Из Пасадены; я работаю в Калтехе.

Одна девушка сказала: «А ученый Полинг случайно не оттуда?»

Я много раз был в Лас-Вегасе, я приезжал туда снова и снова, но там не было никого, кто хоть что-нибудь знал бы о науке. Я разговаривал с разными бизнесменами; для них слово «ученый» ничего не значило. «Оттуда!» — удивляясь, сказал я.

— И еще там есть парень, Геллан, или что-то вроде того — физик. — Я просто ушам своим не верил. Я ехал в машине с проститутками, и они знали все это!

— Да! Его зовут Гелл-Манн! Откуда ты это знаешь?

— Ваши фотографии были в журнале «Тайм». — Это действительно так, журнал «Тайм», по какой-то причине, напечатал фотографии десяти американских ученых. Среди них были я, Полинг и Гелл-Манн.

— А как вы запомнили имена? — спросил я.

— Ну, мы рассматривали фотографии и выбрали самого молодого и симпатичного! (Гелл-Манн моложе меня.)

Мы добрались до отеля «Эль-Ранчо», и девушки продолжали свою игру: они вели себя со мной так, как все обычно ведут себя с ними. «Хочешь поиграть?» — спросили они. Я немного поиграл на их деньги, и мы отлично провели время.

Вскоре они сказали: «Слушай, мы видим того, кто нам нужен, поэтому нам придется тебя покинуть», — и они вернулись к работе.

Однажды я сидел в баре и обратил внимание на двух девушек, которые сопровождали зрелого мужчину. Наконец, он ушел, а они подошли и сели около меня: более симпатичная и активная девушка села рядом со мной, а ее более скучная подруга, которую звали Пэм, по другую сторону.

С самого начала все пошло как по маслу. Она была очень дружелюбна. Вскоре она уже прижалась ко мне, а ее обнял. Потом вошли двое мужчин и сели за столик неподалеку. Не успела официантка подойти к ним, как они уже вышли.

— Видел тех мужчин? — спросила моя новоиспеченная подружка.

— Угу.

— Они друзья моего мужа.

— Да? И что это значит?

— Видишь ли, я только что вышла замуж за Джона Большого, — она назвала очень известное имя, — и мы немного повздорили. У нас медовый месяц, а его не оторвать от рулетки. Он вообще не обращает на меня внимания, поэтому я ухожу и развлекаюсь, как могу, но он постоянно посылает шпионов, чтобы они проверяли, чем я занимаюсь.

Она попросила, чтобы я отвез ее в мотель, и мы поехали в моей машине. По пути я спросил у нее: «Ну и что будем делать с Джоном?»

Она сказала: «Не напрягайся. Просто посмотри, нет ли поблизости большой красной машины с двумя антеннами. Если нет, значит и его здесь нет».

В следующий вечер я повел «девушку Гибсон» и ее подругу на позднее шоу в «Серебряной туфельке», где шоу проводились позднее, чем во всех остальных отелях. Девушки, работавшие в других шоу, любили туда ходить, а конферансье объявлял о приходе разных танцовщиц, как только они входили. Итак, я вошел в отель, держа под руку двух прекрасных танцовщиц, и он сказал: «И вот входят мисс Такая-то и мисс Такая-то из „Фламинго“!» Все оглянулись, чтобы посмотреть, кто пришел. Я чувствовал себя на все сто!

Мы сели за столик у бара, а через некоторое время все засуетились: официанты начали передвигать столы, входили охранники с оружием. Бар готовили для знаменитости. Ждали ДЖОНА БОЛЬШОГО!

Он пришел в бар, сел за соседний с нашим столик, и сразу же два каких-то парня захотели потанцевать с моими девушками. Они пошли танцевать, а я остался за столиком один, когда Джон подошел и сел рядом со мной. «Как дела? — спросил он. — Что поделываешь в Вегасе?»

Я не сомневался, что он узнал обо мне и своей жене. «Да так, дурью маюсь…» (Надо было показать себя крутым, ведь так?)

— Сколько времени ты уже здесь?

— Четыре или пять дней.

— Слышь, — сказал он. — А мы случайно не встречались во Флориде?

— Ну, не знаю…

Он проверил одно место, потом другое, я же не понимал, к чему он клонит. «Я знаю, — сказал он. — Мы встречались в „Эль-Морокко“». («Эль-Морокко» — большой ночной клуб в Нью-Йорке, который посещают многие большие шишки, например, профессора теоретической физики, так ведь?)

— Должно быть, — согласился я, размышляя, когда же он перейдет к делу. Наконец, он наклонился ко мне и сказал: «Слушай, познакомь меня со своими девушками, когда они вернутся».

Это было все, чего он хотел; я ему был до лампочки! Я представил его своим подругам, но девушки сказали, что они устали и хотят домой.

На следующий день я увидел Джона Большого во «Фламинго». Он стоял у стойки бара, разговаривал с барменом о фотоаппаратах и снимал. Должно быть, он был фотографом-любителем: у него было полно всяких лампочек и фотоаппаратов, но он говорил о них какие-то глупости. Потом я решил-таки, что он даже не любитель, а просто богач, который купил себе несколько фотоаппаратов.

К тому времени я уже вычислил, что он не знает о моих проделках с его женой; он хотел поговорить со мной только из-за моих девушек. Тогда я решил затеять игру и даже придумал для себя роль: ассистент Джона Большого.

— Привет, Джон, — сказал я. — Давай поснимаем. Я подержу лампы-вспышки.

Я положил вспышки в карман, и мы начали снимать. Я подаю ему вспышки и что-нибудь советую; ему это нравится.

Потом мы пошли в отель «Последний рубеж», чтобы поиграть, и он начал выигрывать. Отели предпочитают, чтобы кутила подольше не уходил, но я увидел, что ему хочется уйти. Проблема заключалась в том, как это сделать вежливо.

— Джон, нам пора идти, — серьезно сказал я.

— Но я выигрываю.

— Да, но сегодня днем у нас назначена встреча.

— Хорошо, подгони машину.

— Конечно, мистер Большой! — Он отдал мне ключи и рассказал, как выглядит машина (я и виду не подал, что знаю).

Я вышел на стоянку, и там, конечно же, была эта огромная, массивная, замечательная машина с двумя антеннами. Я забрался в нее, повернул ключ — и она не завелась. У нее была автоматическая трансмиссия; такие машины тогда только что появились, и я ничего о них не знал. Потом я случайно подвинул рычажок на деление ПАРКОВКА, и она завелась. Я очень аккуратно, словно машина стоила миллион долларов, подогнал ее к входу в отель, вышел, зашел в отель, подошел к столу, где Джон все еще играл, и сказал: «Машина подана, сэр!»

— Мне пора, — объявил он, и мы ушли.

Он посадил меня за руль. «Поехали в „Эль-Ранчо“, — сказал он. — Ты знаешь там кого-нибудь из девушек?»

Одну девушку оттуда я знал довольно хорошо, поэтому сказал: «Конечно». К этому времени я уже убедился в том, что он продолжает начатую мной игру по одной причине: ему хочется найти девушку, поэтому я поднял деликатный вопрос: «Недавно я познакомился с Вашей женой…»

— С моей женой? Но моей жены здесь нет.

Я рассказал ему о девушке, которую встретил в баре.

— А! Я понял, о ком ты говоришь; я встретил эту девушку и ее подругу в Лос-Анджелесе и привез их в Лас-Вегас. Первым делом они воспользовались моим телефоном и целый час болтали со своими подружками из Техаса. Я разозлился и вышвырнул их! Так что, она теперь ходит и рассказывает всем, что она моя жена, да?

Таким образом, этот вопрос отпал.

Мы приехали в «Эль-Ранчо»; шоу должно было начаться через пятнадцать минут. Бар был переполнен; не было ни одного свободного места. Джон подошел к мажордому и сказал: «Я хочу столик».

— Да, сэр, мистер Большой! Столик будет через несколько минут.

Джон дал ему чаевые и пошел играть. Я же тем временем отправился в костюмерную, где девушки готовились к выступлению, и спросил свою подругу. Она вышла, я ей объяснил, что со мной тот самый Джон Большой, и он хочет, чтобы после шоу кто-нибудь составил нам компанию.

— Конечно, Дик, — сказала она. — Я позову подруг, и после шоу мы подойдем к Вам.

Я вернулся в бар, чтобы найти Джона. Он все еще играл. «Иди без меня, — сказал он. — Я сейчас приду».

Прямо у края сцены, впереди всего зала, стояли два пустых столика. Все остальные столики были заняты. Я сел. Шоу началось до того, как вошел Джон, и на сцене появились девушки. Они увидели, что я сижу за столиком один. Раньше они думали, что я какой-то второсортный профессор; теперь же они увидели, что я БОЛЬШАЯ ШИШКА.

Наконец, пришел Джон, а еще через некоторое время за соседний столик сели другие посетители — «жена» Джона, ее подруга Пэм и двое мужчин!

Я наклонился к Джону: «Она за соседним столиком».

— Угу.

Она увидела, что я общаюсь с Джоном, наклонилась ко мне от своего столика и спросила: «Можно я поговорю с Джоном?»

Я ничего не ответил. Джон тоже.

Я немного подождал, потом наклонился к Джону: «Она хочет поговорить с тобой».

Он подождал еще немного, потом сказал: «Хорошо».

Я подождал еще немного, потом наклонился к ней: «Сейчас Джон будет говорить с тобой».

Она подошла к нашему столику и начала обрабатывать своего «Джонни», прижавшись к нему. Дела мало-помалу пошли на лад, я это видел.

Я люблю вредничать, поэтому всякий раз, когда у них все было на мази, я о чем-нибудь напоминал Джону: «Джон, телефон…»

— Да! — говорил он. — Что за дурацкая идея целый час болтать по телефону?

Она сказала, что звонила Пэм. Все опять начало налаживаться, поэтому я напомнил, что именно она надумала взять с собой Пэм.

— Да! — сказал он. (Я здорово проводил время, играя в эту игру; она продолжалась еще какое-то время.)

Когда закончилось шоу, к нашему столику подошли девушки из «Эль-Ранчо», и мы разговаривали с ними, пока они не ушли готовиться к следующему выходу. Тогда Джон сказал: «Я знаю тут неподалеку один неплохой маленький бар. Поехали туда».

Я отвез его до бара, мы вошли в него. «Видишь вон ту женщину? — спросил он. — Она первоклассный адвокат. Пойдем, я познакомлю тебя с ней».

Джон познакомил нас и, извинившись, вышел в туалет. Больше он не вернулся. Думаю, что он хотел вернуться к своей «жене», и я уже начал ему мешать.

Я сказал женщине: «Привет», — и заказал себе выпивку (продолжая свою игру, когда на меня невозможно произвести впечатление, а веду я себя не как джентльмен).

— Ты знаешь, — сказала она мне, — что я одна из лучших адвокатов в Лас-Вегасе.

— Это не так, — холодно ответил я. — Ты можешь быть адвокатом днем, но знаешь, кто ты сейчас? Ты всего лишь завсегдатай маленького бара в Вегасе.

Я ей понравился, и мы сходили потанцевать в несколько других мест. Она очень хорошо танцевала, а я просто обожаю танцевать, так что мы очень приятно провели время.

Потом, совершенно неожиданно, в середине танца, я почувствовал боль в спине. Боль была очень острая, она словно пронзила мое тело. Теперь я знаю, что тогда случилось со мной: из-за этих сумасшедших авантюр я не спал три ночи и был абсолютно изможден.

Она сказала, что отвезет меня домой. Как только я попал в ее постель, я тут же ВЫРУБИЛСЯ!

На следующее утро я проснулся в этой прекрасной кровати. Светило солнце, и не было никаких признаков ее присутствия. В комнате была только горничная. «Сэр, — сказала она, — Вы уже проснулись? Ваш завтрак готов».

— Ну, хм…

— Я принесу его Вам. Что бы Вам хотелось? — и она начала перечислять целое меню.

Я заказал завтрак, съел его в постели — в постели женщины, которую я не знал; я не знал ни кто она, ни откуда!

Я задал горничной несколько вопросов, она тоже ничего не знала об этой таинственной женщине: ее только что наняли, и это был ее первый рабочий день. Она сочла меня хозяином дома, и ей было любопытно, почему я расспрашиваю ее. Наконец, я оделся и ушел. Больше я никогда не видел эту таинственную женщину.

Впервые приехав в Лас-Вегас, я подсчитал свои шансы на выигрыш и обнаружил, что мои шансы за игорным столом равны примерно 0,493. Если я поставлю доллар, то это будет стоить мне около 1,4 цента. Тогда я подумал: «Почему бы мне не сыграть? Это же почти ничего не стоит!»

Таким образом, я начал делать ставки и сразу же потерял пять долларов, один за другим — первый, второй, третий, четвертый, пятый. По своим подсчетам, я должен был потерять только семь центов, но потерял целых пять долларов! С тех пор я больше никогда не играл в азартные игры (то есть не играл на свои деньги). Мне очень повезло, что я начал с проигрыша.

Однажды я обедал с одной из танцовщиц. Было довольно спокойно, потому что в середине дня никогда не бывает вечерней суматохи, и она сказала: «Видишь вон того мужчину, который идет через лужайку? Это Ник Грек. Он профессиональный игрок».

Я уже, черт побери, знал, каковы шансы в Лас-Вегасе, поэтому сказал: «Как он может быть профессиональным игроком?»

— Я позову его.

Ник подошел, и она познакомила нас. «Мэрилин говорит, что ты — профессиональный игрок».

— Правильно.

— Мне бы очень хотелось знать, как можно зарабатывать на жизнь азартными играми, ведь за столом шансы равны 0,493.

— Ты совершенно прав, — сказал он, — я объясню, как. Я не ставлю деньги на стол и не делаю ничего подобного. Я делаю ставку только тогда, когда шансы в мою пользу.

— Хм! А когда шансы вообще бывают в твою пользу? — скептически спросил я.

— На самом деле это довольно просто, — сказал он. — Я стою у стола, когда какой-нибудь парень говорит: «Сейчас выпадет девятка! Сейчас просто обязана выпасть девятка!» Парень возбужден; он думает, что выпадет девятка и хочет заключить пари. Я хорошо знаю все шансы выпадения всех чисел, поэтому я говорю ему: «Ставлю четыре к трем, что выпадет не девятка», — и, в конце концов, выигрываю. Я не ставлю деньги на стол; вместо этого я заключаю пари с теми, кто стоит у стола и верит в предрассудки — в счастливые числа.

Ник продолжил: «Теперь, когда я приобрел определенную репутацию, стало даже легче, потому что люди заключают со мной пари даже тогда, когда знают, что шансы не слишком высоки. Они делают это только для того, чтобы получить шанс, если они выиграют, рассказывать всем, как они выиграли у Ника Грека. Так что я действительно зарабатываю на жизнь с помощью азартных игр, и это замечательно!»

Таким образом, Ник Грек действительно оказался очень умным человеком. Кроме того, он был симпатичным и обаятельным мужчиной. Я поблагодарил его за объяснение; теперь я все понял: мне, видите ли, приходится понимать мир.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.