ОБЪЕКТИВНЫЕ И СУБЪЕКТИВНЫЕ ФАКТОРЫ

ОБЪЕКТИВНЫЕ И СУБЪЕКТИВНЫЕ ФАКТОРЫ

В нашей стране термин «богдановщина» с тяжелой руки деборинцев стал сугубо ругательным. По этой причине на его труды не осмеливались ссылаться даже честные исследователи. Например, В. И. Вернадский в 20-е годы стал писать об «организованности биосферы», не ссылаясь при этом на Богданова. Его можно понять: деборинцы и так обвиняли Вернадского в идеализме и антимарксизме. Казалось бы, все ясно: апологеты марксизма-ленинизма подбили на взлете замечательные идеи русского мыслителя и обрекли страну на отставание в кибернетике, информатике, общей теории систем. Принципиальные противники коммунистической идеологии Н. Винер и Л. Берталанфи не упомянули в числе своих предшественников А. А. Богданова и сделали все, чтобы выпятить свой приоритет и предать забвению «организационную науку» Богданова. В действительности все обстоит не так просто. Говорить всерьез о нашем отставании в технической кибернетике не приходится. Без нее наша страна не смогла бы создать управляемые ракеты и запустить искусственные спутники Земли. Иное дело — теоретическая кибернетика в ее приложениях к организации науки и общества, управлению научно-техническим прогрессом. В этих областях не только отечественная, но и мировая наука понесла значительный урон из-за долгого замалчивания достижений Богданова. На первый взгляд такое утверждение может показаться преувеличением. Велика ль беда, что сугубо теоретическая, умозрительная наука не получила своевременного развития, а некоторые разделы ее оказались забытыми? Однако следует помнить: научный приоритет — дело не только личное, но и национальное, государственное. Интеллектуальный престиж страны сказывается на международных отношениях, демонстрирует ее потенциальные возможности. А это, безусловно, отражается и на том месте, которое занимает она на мировой арене. Не случайно Винер и Берталанфи были озабочены утверждением и личного приоритета в новых информационных дисциплинах, и приоритета своих стран, «капиталистической науки» в острой конкуренции с советской наукой. Быть может, кому-то теперь покажутся нелепыми, надуманными подобные противопоставления: мол, наука интернациональна, истина вне политики и т. п. Но реальная ситуация была и остается иной. И если в СССР кампания против «низкопоклонства перед Западом» проводилась явно и гласно, то в буржуазных странах сторонников социалистических идей советского толка задавливали и замалчивали исподволь, тайно. А ведь Богданов до конца своих дней оставался закоренелым коллективистом, коммунистом не по партийной принадлежности, а по убеждению и образу жизни. Вот и получилось, что он оказался неугоден как советским, так и буржуазным идеологам.