Игра в солдатики

Игра в солдатики

В результате сокращения контрактников и увеличения почти в три раза числа военнослужащих по призыву армия перестала быть профессиональной и стала призывной, с соответствующим низким уровнем подготовки.

В сентябре 2008 г., сразу по окончании крупнейших после распада СССР учений «Стабильность-2008», которые прошли с участием десятков тысяч солдат, тысяч единиц техники и авиации почти во всех 11 часовых поясах территории России, Дмитрий Медведев объявил, что к 2020 г. Россия создаст новые типы боевых кораблей и систему воздушно-космической обороны, а также укрепит свою ядерную мощь и будет держать свои обычные вооруженные силы в состоянии «постоянной боеготовности»^{90}. Дмитрия Медведева совершенно не смутил тот факт, что он объявлял о росте военных расходов в разгар мирового финансового кризиса. «Независимо от всяких кризисов мы должны строить новые подводные лодки. Для этого у нашей страны есть и силы, и средства», – заявил президент за день до анонса новых военных трат^{91}.

14 октября 2008 г. министр обороны Анатолий Сердюков объявил о начале военной реформы – самой радикальной за весь постсоветский период. Минобороны предстояло не только проводить в отставку лишних генералов (это безуспешно пытались делать и до министра Сердюкова) и более чем вдвое сократить свои штабы. В прошлое должны были уйти все столь привычные для военных формирования, как армии, дивизии и полки, доставшиеся в наследство от бывшего СССР. Если бывший начальник Генштаба Юрий Балуевский не опускался в своих стратегических планах ниже военных округов и отдельных армий, то теперь всю прежнюю вертикаль «округ – армия – дивизия – полк» было предложено заменить новой: «округ – оперативное командование – бригада»^{92}.

При этом расформировывались или реорганизовывались все кадрированные части (подразделения неполного состава, в военное время требующие укомплектования мобилизованными военнослужащими запаса), и в армии оставались лишь части постоянной боевой готовности^{93}.

В июле 2010 г. Дмитрий Медведев подписал указ о создании четырех военных округов «Центр», «Запад», «Восток» и «Юг» вместо прежних шести, а в сентябре – указ о создании на их базе четырех объединенных стратегических командований. Это поручено было провести до 1 декабря 2010 г., но, забегая вперед, скажем, что Минобороны удалось сделать это раньше, в ноябре^{94}. Данные указы, к слову, вновь обозначали один из главных методов работы президента России Дмитрия Медведева – обязательное «законодательное закрепление» важных стратегических решений.

Также в единую систему материально-технического обеспечения армии были объединены ранее разделенные службы тыла и вооружений. При этом все бытовое обслуживание частей планировалось постепенно перевести на аутсорсинг^{95}.

По мнению бывшего министра обороны России генерала армии Игоря Родионова, ускоренный переход на бригадную систему был напрямую связан с войной в Южной Осетии. «Победа на ограниченном театре военных действий убедила руководство страны, что наличие небольших мобильных частей – залог успеха в любом современном конфликте. Но правильность конкретного решения покажет только большая война», – заметил генерал Родионов.

С переходом на бригадную систему было связано, по мнению экспертов, и объявленное также министром Сердюковым резкое увеличение в войсках к 2012 г. количества старших лейтенантов и лейтенантов – с 50 000 до 60 000 военнослужащих. При этом общее количество офицерских должностей сокращалось более чем вдвое (всего предполагалось сокращение 205 000 офицерских должностей и увольнение в запас или перевод на другие должности 140 000 прапорщиков и мичманов). Министр обороны пояснил, что это делается для того, чтобы дать армии командиров для «конкретных подразделений, а не мифических складов». Генеральский корпус (около 1100 человек) «ужимался» примерно до 900 военнослужащих. Численность центрального аппарата Минобороны и органов военного управления (всего 21 813 человек) к 2012 г. также сокращалась в 2,5 раза – до 8500 военнослужащих^{96}.

Надо отметить, что сразу вслед за октябрьским выступлением министра обороны, объявившего начало военной реформы, источник в аппарате его министерства дал понять, что решение об армейских сокращениях вызвало негодование у «консервативной прослойки в офицерской среде, привыкшей к старым порядкам»: «Но пути назад не будет, решение принято на уровне первых лиц государства».

Еще в Минобороны было принято решение (также по итогам «пятидневной войны») о формировании шести новых бригад ВДВ, призванных выполнять роль «сил быстрого реагирования». «При большой территории и небольшой армии для прикрытия опасных направлений выход только в быстрой переброске подразделений», – отметил руководитель лаборатории военной экономики Института экономики переходного периода Виталий Цимбал.

Оставался открытым вопрос единого командования, но Анатолий Сердюков не обозначил даже путей его решения.

Не получил решения и вопрос о расположении новых оперативных командований в будущей армии, если при этом сохранятся и военные округа. В традиционных военных терминах это были структуры одного уровня, то есть взаимоисключающие^{97}.

Военная реформа стартовала. Почти сразу же выяснилось, что ее анонсированный радикализм не выдерживает столкновения с реальностью. В мае 2009 г. рабочая группа комитета Госдумы по обороне направила президенту и премьеру доклад, в котором предложила скорректировать планы реформы. В частности, авторы доклада призвали пересмотреть решения о резком сокращении офицерского корпуса и ликвидации института прапорщиков, а также отказаться от «необоснованного кардинального изменения соотношения между военнослужащими по контракту и призыву»^{98}.

10 августа 2009 г. Дмитрий Медведев внес в Госдуму законопроект, существенно расширяющий возможности использования вооруженных сил за рубежом. Президентские поправки дополняли обозначенный в Законе «Об обороне» перечень разрешенных случаев («для отражения агрессии, для вооруженной защиты целостности и неприкосновенности территории РФ» и в ходе миротворческих операций) следующими пунктами: нападение на вооруженные силы РФ или другие войска, дислоцированные за пределами территории РФ; отражение или предотвращение агрессии против другого государства; защита граждан РФ за рубежом; борьба с пиратством и обеспечение безопасности судоходства.

Президент не скрывал, что необходимость изменения закона вызвана «пятидневной войной»: «Это связано с известными событиями, происшедшими год назад. Все вопросы должны иметь четкую регламентацию». И действительно, легитимность ввода войск в Грузию вызвала сомнения.

Эти поправки фактически давали России возможность, подобно США, отправлять солдат в любую точку планеты по любому поводу^{99}. В середине декабря 2009 г. Дмитрий Медведев попросил Совет Федерации разрешить ему использовать вооруженные силы России за рубежом без санкции верхней палаты парламента. До тех пор считалось, что президент должен заручаться согласием СФ в каждом отдельном случае – это следовало из духа Конституции и закона. Но не из буквы. В Конституции лишь сказано, что к ведению СФ относится «решение вопроса о возможности использования вооруженных сил РФ за пределами территории РФ» (Закон «Об обороне» эту норму дублировал). Очевидно, эту лазейку юрист Медведев и решил использовать, когда предложил сенаторам выдать ему авансом, по сути, бессрочное и многоразовое разрешение на применение армии за пределами страны (к слову, ввод войск в Грузию 8 августа 2008 г. Совет Федерации согласовал лишь 25 августа). Ряд экспертов и правоведов назвали этот шаг неконституционным, но СФ поспешил заявить, что просьбу президента-юриста удовлетворит^{100}.

5 февраля 2010 г. Дмитрий Медведев сообщил на заседании с постоянными членами Совета безопасности РФ, что утвердил новую военную доктрину России, а также «Основы государственной политики в области ядерного сдерживания до 2020 г.».

Доктрину-2010 можно с полным правом назвать преемницей доктрины, утвержденной Владимиром Путиным 21 апреля 2000 г. Главный пункт новой редакции военной доктрины остался неизменным: «Россия оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». В новой редакции лишь уточнялось, что решение о применении ядерного оружия принимает президент. «К 2020 г. должно быть обеспечено гарантированное решение ядерного сдерживания в различных военно-политических условиях», – заявил Дмитрий Медведев.

Другую «новинку» обусловили уроки войны в Южной Осетии и принятые в конце 2009 г. поправки к Закону «Об обороне» об использовании российских войск за пределами страны. Нынешняя доктрина предусматривает право России использовать вооруженные силы за пределами страны для защиты своих интересов и своих граждан, а также для поддержания международного мира и безопасности. В старой редакции этого не было.

Обширные задачи были поставлены и оборонно-промышленному комплексу. Представляя новую доктрину, Дмитрий Медведев подчеркнул, что к 2020 г. должно быть обеспечено комплексное оснащение воинских формирований новыми образцами вооружений и средствами разведки. «Мы должны добиться превосходства в воздухе, в нанесении высокоточных ударов по наземным и морским целям, в оперативной переброске войск», – заявил президент^{101}.

Но из военной доктрины по-прежнему не следовало, в конфликты какого рода с наибольшей вероятностью может быть втянута Россия, какие регионы следует считать источником потенциальной военной угрозы, к участию в скольких конфликтах и какого масштаба одновременно должны готовиться российские вооруженные силы, и многого другого, без чего невозможна разработка конкретных военных программ^{102}.

Весной 2010 г. Минобороны отказалось от планов массового комплектования армии контрактниками. Сокращение привело к ликвидации значительного количества штабных, командирских, оперативных, мобилизационных должностей, без которых управление вооруженными силами и их эффективное применение невозможно. То, что у потенциального противника давно делают спутники, мощнейшие компьютеры, системы обработки информации, выдачи целеуказаний и управления огнем, в Российской армии пока делают люди – офицеры и прапорщики, а современные системы еще только в разработке, в то время как люди, которые компенсируют техническую отсталость, уже подлежат сокращению.

Из армии чуть ли не изгонялись все, кто был не согласен с реформой. Причем зачастую уходили лучшие, те, кто мог бы действительно составить костяк будущих вооруженных сил, у кого огромный боевой и служебный опыт.

В целом же Министерство обороны оказалось заложником принятых им же решений. С подачи президента Медведева в результате сокращения профессионального компонента и увеличения почти в три раза числа военнослужащих по призыву армия перестала быть профессиональной и стала полностью призывной. Так что можно отпускать всех в увольнение, кормить пять раз в день самыми изысканными деликатесами, но если завтра случится военный конфликт, воевать будут 18-летние мальчики, а уровень их подготовки такой, что выйти победителем в современном бою будет крайне сложно^{103}.

Похоже, что история с разработкой военной доктрины и реализацией военной реформы демонстрирует визионерский подход Дмитрия Медведева в отношении президентской деятельности. Для него главное – обозначить новое направление, задать тональность, определить градус новой рельности и пути, по которым надо двигаться в светлое будущее.

В ноябре 2010 г. на крупнейшем в Европе общевойсковом полигоне Западного военного округа «Гороховецкий» вблизи поселка Мулино Нижегородской области, где проходил финальный этап учений Сухопутных войск РФ, главнокомандующему демонстрировали состояние реформируемой армии.

Полковник Сергей Рязанцев доложил Дмитрию Медведеву, что «реформирование резко обострило проблему низкого уровня должностной подготовки офицеров», которые раньше занимались в основном «решением бытовых проблем и техника стояла», а теперь должны выполнять боевые задачи на новой технике. Из 611 офицеров в бригаде полковника Рязанцева 415 человек пришлось уволить – они не смогли или не захотели обучаться.

На это президент заметил, что «нужна современная и компактная армия, где служат профессиональные офицеры и хорошо подготовленные солдаты», и что нельзя «заставлять служить тех, кто служить сейчас не готов». При этом он заверил, что социальные проблемы всех уволенных военнослужащих будут решены^{104}.

18 марта 2011 г. на расширенном заседании коллегии Министерства обороны, подводя итоги реформы, Дмитрий Медведев объявил, что «с 1 января 2012 г. денежное довольствие увеличится в 3 раза». Согласно президентскому поручению, денежное довольствие в размере 50 000 руб. в месяц будет рассчитываться исходя из первой офицерской должности – командира взвода и по первому воинскому званию – лейтенант. В соответствии с заявлением главы государства с января 2012 г. оклад, например, полковника составит не менее 60 000 руб., а зарплата генерала армии – около 250 000 руб. Дмитрий Медведев к этому добавил, что военные пенсии тоже увеличатся в 1,6 раза. Таким образом, с 1 января 2012 г. пенсия полковника будет составлять в среднем не 11 000, как сейчас, а без малого 18 000 руб. Военная пенсия генерал-майора будет проиндексирована с 13 000 до 20 000 руб^{105}.

Самым показательным, пожалуй, примером перевооружения российских ВС стала эпопея с закупкой французских вертолетоносцев Mistral. Не только потому, что это была самая крупная закупка оружия иностранного производства, но и потому, что эта покупка показала всю глубину противоречий между Минобороны и российским ВПК. Вряд ли Дмитрий Медведев предполагал, что подобное столкновение ведомственных интересов может достичь такого уровня, но многое из того, что происходило между двумя ведомствами, обнажилось именно в процессе перевооружения российских ВС.

16 июня 2010 г. глава «Рособоронэкспорта» Анатолий Исайкин сообщил, что переговоры «вступили в завершающую фазу». Компания начала подготовку контракта, но в процесс вмешалась ОСК, предложившая строить южнокорейский корабль Dokdo. 17 августа 2010 г. Минобороны отказалось от безальтернативной покупки Mistral и анонсировало проведение тендера^{106} (французской стороне пришлось после этого успокаивать профсоюзы верфи в Сен-Назере, строящей Mistral). От ОСК в тендере на поставку вертолетоносца заявились сразу три верфи: дальневосточный судостроительный завод «Звезда», «Адмиралтейские верфи» (Петербург) и калининградский «Янтарь». Впрочем, военные не скрывали, что приоритетом для них – и с точки зрения модели судна, и с точки зрения исполнителя работ – остается Mistral^{107}.

4 октября 2010 г. был объявлен закрытый тендер, который 24 декабря выиграл консорциум французской судостроительной корпорации DCNS и российской ОСК. Было предложено начать строительство двух Mistral во Франции в 2011 г. и еще двух – позже в России. Тогда же замглавкома ВМФ Николай Борисов договорился о стоимости контракта в €1,15 млрд. Спустя некоторое время Дмитрий Медведев уволил Николая Борисова с военной службы, а вопрос о стоимости контракта остался открытым^{108}.

После скандала со стоимостью представителей Минобороны (их считали виновниками скандала) отстранили от переговоров по Mistral, полностью передав их в ведение «Рособоронэкспорта» (подконтролен «Ростехнологиям»). Цену же пришлось согласовывать на президентском уровне.

26 мая 2010 г. на саммите G8 в Довиле Николя Саркози заявил, что стороны окончательно договорились о поставке кораблей типа Mistral^{109}. Этому заявлению поверили не все, однако 17 июня на Петербургском международном экономическом форуме окончательный контракт о поставке двух кораблей был подписан главой «Рособоронэкспорта» Анатолием Исайкиным и руководителем DCNS Патриком Буасье в присутствии президента России Дмитрия Медведева. Стоимость кораблей составила €1,2 млрд. Помимо поставки двух кораблей, которые будут строиться на верфях STX во французском Сен-Назере, контракт предусматривает строительство еще двух Mistral в России, которые будут производиться по лицензии в Объединенной судостроительной корпорации (ОСК)^{110}.

Противоречия между ведомствами тормозили программу перевооружений не только в истории с французским вертолетоносцем. Летом 2011 г. глава государства на повышенных тонах вновь заговорил о срыве оборонзаказа. 7 июля Дмитрий Медведев сообщил министру обороны Анатолию Сердюкову: «Я хочу, чтобы вы не только с этой информацией разобрались, а вообще в ситуации. Если она такая, как описывают некоторые ваши коллеги, то тогда нужны организационные выводы в отношении всех, кто отвечает за это в правительстве, независимо от чинов и званий. Мне хватило прошлого года. А если она иная, то нужно разобраться с теми, кто сеет панику, – чеканя слова, распорядился президент и снабдил Сердюкова подробными инструкциями. – Вы знаете, по законам военного времени как с паникерами поступали? Расстреливали. Понятно? Значит, вам разрешаю уволить. Услышали меня?»^{111}

Еще одним направлением модернизации армии (в смысле ее переоснащения) по-медведевски стала новая форма. 12 марта 2010 г. Дмитрий Медведев своим указом ее утвердил. Разработанная модельерами Валентином Юдашкиным (он выиграл основной тендер; как известно, он же одевает Светлану Медведеву) и Игорем Чапуриным (ему достался дизайн обмундирования для рот почетного караула), форма заметно отличается от пока еще существующей, образца 1994 г. С рубашек и кителей исчезли накладные карманы, солдаты больше не будут носить портянки и кирзовые сапоги. Тульи фуражек укоротили на 2 см, и они стали похожи на головные уборы 1930-х годов. Для представителей ВМФ, работающих в жарких районах, впервые создан костюм с шортами и бейсболкой, а для высших чинов ВВС предусмотрены кожаные пальто. Наконец, в гардероб женщин-военнослужащих вошли блузки, тельняшки, жакеты, меховые шапки-ушанки, шерстяные и каракулевые береты, панамы, кашне, перчатки и колготки телесного и черного цветов.

Солдатский комплект новой формы состоит из 35 предметов, офицерский – из 36, а генеральский (в него теперь входят остроносые ботинки) – из 37 атрибутов. По данным «Интерфакса», переход всех военнослужащих РФ на новую форму обойдется бюджету в 25 млрд руб.^{112}

Если бы суть реформы ВС сводилась к «переодеванию» армии в новые мундиры и корабли французского покроя, то ее, пожалуй, можно было бы считать вполне успешной. Хотя, может быть, для президента Медведева важна именно внешняя сторона дела, поскольку новое обмундирование ничем не лучше предыдущего. Похоже, что в истории с кораблями Mistral политическая составляющая дружбы с французским президентом Саркози перевесила логику и целесообразность. Поскольку военная необходимость закупки французских вертолетоносцев весьма сомнительна.