3. История и современность

3. История и современность

Подобное поведение аферистов высокого полета и продажных государственных чиновников отнюдь не является чем-то новым.

Не главной, но одной из весомых причин краха монархии в феврале 1917 года стал еще и патологический эгоизм наших тогдашних «олигархов», как финансовых, так и промышленных. Жажда наживы затмевала все остальное…

С началом Первой мировой войны российские «патриотично настроенные» промышленники моментально взвинтили цены на свою продукцию, прекрасно понимая, что покупать у них боеприпасы казна будет по-прежнему, никуда не денется. На казенном заводе (которых было мало) один шрапнельный заряд стоил 15 рублей, а частный заводчик требовал за него 35 рубликов. И ему платили. Еще и потому, что власть имущие, как легко догадаться, были в доле.

Ведавший снабжением начальник Главного артиллерийского управления генерал Маниковский пытался бороться с жаждавшими сверхприбылей вымогателями, но хорошо проплаченные «доброжелатели», окружавшие слабого, безвольного и недалекого императора, быстренько повернули события в нужную им сторону.

Точная запись беседы Маниковского с царем сохранилась.

«Николай II: На вас жалуются, что вы стесняете самодеятельность общества при снабжении армии.

Маниковский: Ваше Величество, они и без того наживаются на поставке на 300 %, а бывали случаи, что получали даже более 1000 % барыша.

Николай II: Ну и пусть наживаются, лишь бы не воровали.

Маниковский: Ваше Величество, но это хуже воровства, это открытый грабеж.

Николай II: Все-таки не нужно раздражать общественное мнение.

Оцените должным образом умственную ущербность последнего российского самодержца: он попросту не понимает, что „тысяча процентов барыша“ – это и есть самое неприкрытое воровство казенных денег! Как видим, уже тогда иные в той самой простоте, что хуже воровства, полагали, что препятствовать казнокрадам не следует исключительно потому, что это, видите ли, взбудоражит „общественное мнение“. В новейшие времена эти технологии были отточены до блеска – и из проворовавшихся олигархов в два счета мастерили свеженьких, с пылу, с жару „диссидентов“, „узников совести“ и „жертв поворота к тоталитаризму“».

В общем, Маниковский так тогда ничего от царя и не добился. Заводчики увлеченно выкачивали из казны сверхприбыли, в тылу взлетела до немыслимых высот спекуляция, составлялись фантастические состояния, ювелиры, торговцы предметами роскоши и хозяева лучших ресторанов процветали…

А на фронте армия помаленьку переставала понимать, за что она, собственно говоря, дерется? За то, чтобы кучка сволочей набивала карманы?

В конце концов миллионы людей в серых шинелях повернулись спиной к окопам «проклятых тевтонов» и направили штыки в противоположную сторону. Последствия общеизвестны.

Описанное никак нельзя считать чисто российским недугом. Классический пример эгоизма олигархов, озабоченных лишь собственным карманом, в тех же США в свое время блестяще продемонстрировала история автомобильного конструктора Такера.

Дело в том, что после Второй мировой крупнейшие производители автомобилей делали большие деньги исключительно на том, что впаривали потребителю «вчерашний день»: машины, в которых не было ничего нового. Разве что узлы и агрегаты десятилетней давности были прикрыты, чисто косметически, «современным» кузовом. Начинка оставалась прежней, устаревшей.

Роберт Такер, наоборот, предлагал рынку качественно новый автомобиль «Торпедо». Не буду вдаваться в скучные технические подробности, но все до единого историки техники, и наши, и зарубежные, писавшие об этой истории, в один голос твердили, что машина Такера была революцией в автомобилестроении, содержала массу прогрессивных технических новинок.

Однако автомобильные магнаты исходили из своей, насквозь шкурной логики. Их нисколечко не тянуло способствовать развитию технического прогресса. Им и так было хорошо. Они и без всякого прогресса стригли неплохую денежку на производстве безнадежно устаревших моделей. К чему им было выбрасывать огромные суммы на реконструкцию производства?

Короче говоря, абсолютно нерыночными методами, откровенно грязными, Такера вышибли с рынка, обанкротили созданную им компанию, и производство «Торпедо» пришлось свернуть. Между прочим, в США до сих пор преспокойно разъезжают, по данным тамошней печати, восемнадцать машин, построенных Такером более полувека назад…

Эгоизм, как видим, понятие интернациональное.

Как и олигархия. Казалось бы, между нами и японцами масса различий – в национальной психологии, традициях и укладе, во многом, чуть ли не во всем…

А меж тем история становления японской олигархии напоминает наше недавнее прошлое настолько, что жутковато становится и ощущаешь некий мистический холодок…

Сначала – немного истории. Вплоть до 1867 года реальная власть в Японии принадлежала, на протяжении сотен лет, правителям-сегунам, а император был фигурой чисто декоративной. Страна находилась практически в средневековье – луки и стрелы, самоизоляция державы, закрытой для иностранцев…

Потом произошла так называемая «революция Мэйдзи». Полновластным владыкой провозгласили императора, институт сегунов отменили, да вдобавок последнего сегуна форменным образом «раскулачили», конфисковав у его рода несметные финансовые средства. Было торжественно провозглашено, что с вековой отсталостью следует решительно покончить, и Япония должна приобщиться к мировой цивилизации – в точности как Россия в 1991 году.

Ах, как звонко, весело и широко Япония приобщалась!

Сначала конфискованные у сегуна денежки пошли на благие цели: на них построили немало заводов и фабрик, железных дорог, создали изрядное число коммерческих предприятий… Чтобы вся эта благодать работала на процветание нации.

А потом как-то так незаметно получилось, что чуть ли не все это оказалось приватизировано. Но, разумеется, не кем попало. Образовались четыре олигархических концерна, по-японски, «дзайбацу», которые и распилили прибыльную общенациональную собственность. Дзайбацу – это своего рода средневековое поместье на новый лад, замкнутая коммерческая империя с шахтами и заводами, банками и страховыми компаниями, океанскими лайнерами и внешнеторговыми организациями (природные ресурсы не приватизировали исключительно по причине их полного отсутствия в Японии).

Американские историки пишут об этом периоде так: «Влиятельные люди из Токио, руководители дзайбацу, бюрократы всех мастей зачастую строили отношения друг с другом по проверенным временем принципам общего родства, выгодных браков, памяти о „совместной учебе“, мздоимстве, махинаторской приватизации, липовых аукционов на благо личного обогащения».

Вычеркнуть экзотические термины и упоминание о Токио – и получится практически точное описание наших реформ…

Как в зеркале!

Парламент существовал исключительно для декорации. Кое-какая независимая пресса все же имелась – и временами страну сотрясали скандалы (после особенно неприглядных олигархических выходок). Но рецепт против этого был давно разработан: в подобных случаях устраивали самые настоящие театральные представления для публики, руководители корпораций и министры публично каялись в излишней доверчивости, непродуманности решений, объясняли все роковыми случайностями (экономика на европейский лад – дело новое и незнакомое, ошибки неизбежны), и даже проливали самые настоящие слезы. После чего все продолжалось в том же духе.

Ну а чтобы отдельные строптивые элементы особо не увлекались разоблачениями, был принят специальный закон, по которому любая «критика государственной политики» (крайне расплывчатая формулировка, допускавшая широчайшее толкование) каралась смертной казнью либо пожизненным заключением. И назывался этот закон, вы грустно улыбнетесь… «Закон о сохранении мира»! Исконно японский высокопарный стиль…

«Разносчиков опасных идей», как именовали имевших несчастье под этот закон попасть, судили без присяжных. Министр образования Хатаяма разработал изящную концепцию до предела урезанных гражданских прав и свобод: «Делать то, что должно, и не делать того, чего не должно». (Естественно, что должно, а что не должно, решали власти.)

Впрочем, очень быстро этот теоретик вынужден был подать в отставку – против него завели дело «О даче и получении взяток, торговле почетными учеными степенями, уклонении от уплаты налогов и фальсификации сведений о доходах по акциям акционерных обществ». (Впрочем, в 1954 году этот безгрешный господин еще станет премьер-министром.)

В общем, воровали дружно, воровали хорошо. Однако в 1927 году разразился тяжелейший банковский кризис, произошедший главным образом оттого, что банкиры ссужали колоссальные средства «национальным заемщикам», а те их весело крутили в различных прибыльных негоциях. Естественно, как легко догадаться, «национальные заемщики» поголовно были из той же шайки-лейки «старых камрадов» и получали огромные суммы под пустые, ничем не обеспеченные обязательства. Как положено, пирамида в конце концов обрушилась.

А там и подоспел вдогонку американский биржевой кризис 1929 г. Нашлись деятели, которые на полном серьезе утверждали, что никакого кризиса, собственно, в Америке и нет, что его устроили «белые расисты» исключительно для того, чтобы напакостить Великой Японии с ее святыми идеалами и высокой духовностью (ничего не напоминает?).

Как бы там ни было, времена настали тяжелые. Хуже, чем у нас после гайдаровских упражнений. Крестьяне вымирали целыми деревнями, в городах лютовала безработица. По официальным данным из архивов японского МВД, за год отчаявшиеся родители продавали в бордели 200 тысяч девушек – голод не тетка…

Выход из кризиса отыскали довольно быстро. Инициаторами выступали в первую очередь те же дзайбацу. Следовало захватить Юго-Восточную Азию, Китай, Сибирь, острова Южных морей – ради сырья и ресурсов. «Ястребы» в военном министерстве этот план с удовольствием подхватили. И японские солдаты появились в Китае.

Таким образом, главной причиной японской агрессии была все же не «реакционная военщина» и не «самурайский дух». Мотивы оказались гораздо более прозаическими и шкурными: олигархи, ради своего спокойствия пестовавшие в стране авторитарный режим, трезво прикинули, что собственная страна уже ободрана, как липка, и больше из нее не выжмешь особенных доходов. Так что пора грабить соседей. В одной связке оказались владельцы олигархических концернов, военные, коррумпированная элита чиновничества, купленные политики – и, разумеется, заправилы подпольного бизнеса.

Большинство олигархов активнейшим образом участвовали не только в разграблении захваченных стран, но и в нелегальном обороте наркотиков на территории Азии. Дело было поставлено на широкую ногу: маковые плантации в Маньчжурии старательно охраняли армейские части, опиумом в Китае и Юго-Восточной Азии торговали дзайбацу, наварившие на этом предприятии три миллиарда долларов США.

Ну а «общее руководство» осуществлял один из японских «крестных отцов» Кадама Ёсио. Для пущего удобства военный министр (был в доле) официально присвоил Ёсио звание контр-адмирала, и тот трудился «смотрящим» олигархом в Маньчжурии и Юго-Восточной Азии, перевозя наркотики и награбленные ценности на кораблях военно-морского императорского флота…

Справедливости ради обязательно стоит упомянуть, что еще в 1936 году была предпринята попытка покончить с засильем олигархов и провести настоящие реформы. Программа была толковая: национализация крупных концернов, земельная реформа, равные возможности для всех, политические и экономические свободы.

В этом участвовали и гражданские политики, но основную ударную силу составили молодые офицеры из подпольной организации «Путь императора». Около половины из них происходили из бедных крестьянских семей, так что о тяжелой ситуации знали не понаслышке. Судя по сохранившимся свидетельствам, реформы они планировали всерьез, выступая как против зажравшейся элиты, так и против военных планов.

К сожалению, заговорщики не просто потерпели поражение – ими просто-напросто манипулировали генералы, долго и многословно толковавшие о реформах, а на деле давным-давно вросшие в систему. Это была чистейшей воды провокация: толкнуть молодых идеалистов на выступление, а потом под шумок разделаться со всеми мало-мальски видными оппонентами олигархическому режиму, как военными, так и гражданскими.

Так и случилось. Заговорщики (к которым был близок даже второй сын императора принц Титибу) выступили, захватили несколько правительственных зданий, убили нескольких непопулярных сановников, но обещанной поддержки не получили и в конце концов капитулировали.

Принца, разумеется, не тронули, но остальных расстреляли. Ободренные олигархи и генералы начали агрессию – закончившуюся, как мы помним, атомными взрывами, миллионами жертв и оккупацией страны…

Вину за все это, повторяю, в первую очередь несут господа олигархи – в любой точке земного шара преследующие в первую очередь свои шкурные интересы.

По большому счету, им не нужно сильное государство – ради хорошего куша всегда можно продать и Родину.

Как это случилось со скромным доктором Мануэлем Амадором, служившим поначалу на Панамской железной дороге и норовившим резко выбиться в олигархи.

Означенный субъект, вступив в интимную политическую связь с американцами и получив у них «на революцию» приличную сумму, взялся оторвать кусок от республики Колумбии и создать из него суверенное государство Панама. И договоренности выполнил: сколотив невеликую «революционную толпу», в два счета поднял бунт, с помощью зеленых аргументов привлек на свою сторону командира крохотного гарнизона захолустной провинции Панама, захватил власть и стал президентом. Единовременно он получил от благодарных нанимателей несколько миллионов долларов, а дальнейшее благосостояние строил уже сам, благо получил немаленькие возможности…

Нечто похожее творилось во многих уголках мира: люди из «региональных элит», под прикрытием высоких слов о независимости, срочно кроили пестрый «национальный флаг» и провозглашали свои губернии и провинции суверенными. По странному совпадению все эти территории обычно бывали богаты природными ископаемыми. Иногда «революционеров» удавалось остановить, а иногда и нет. Общим было одно: судьба всей страны эту публику заботила мало. Им для процветания как раз и требовалась чисто декоративная «держава», которую гораздо проще подчинить и использовать в качестве дойной коровы.

Кто-то, возможно, уже забыл, но в свое время на Урале всерьез говорили о создании «Уральской республики» – с собственными деньгами и флагом. Закончиться это могло совсем скверно и послужить детонатором к тому самому процессу, что в 1991 г. разодрал по частям СССР – чем воспользовались в первую очередь опять-таки тамошние олигархи, сразу после обретения «не-залежности» принявшиеся увлеченно прихватизировать все, что можно.

Впрочем, и без формальной независимости можно стать форменным сувереном…

Как это имеет место, например, в Волгоградской области, где подлинным хозяином стала олигархическая империя под названием «Лукойл».

Губернатором там в свое время был избран член КПРФ (еще один!) Николай Максюта. По какому-то странному стечению обстоятельств (эту формулу приходится повторять вновь и вновь применительно к самым разным ситуациям, и ничего тут не поделаешь), едва оказавшись на высоком посту, новоиспеченный губернатор предоставил «Лукойлу» немалые налоговые льготы. А на работу в «Лукойл» были приняты сын, дочь и зять Максюты.

В 2000 году Максюта переизбирался на второй срок – при финансировании и активной поддержке «Лукойла». Главным соперникам Максюты предлагали много хорошего за отказ от драки. Максюта вновь победил. После чего двумя замами при нем стали люди «Лукойла», а область фактически превратилась в лукойловскую вотчину. Компания практически полностью монополизировала рынок нефтепродуктов в регионе (можно представить, как поступили бы в США, попытайся тамошний нефтяной гигант проделать то же самое в каком-нибудь штате).

Тут, как всегда, появились наши добрые знакомые – вездесущие циники – и заговорили о любопытных вещах: что, держа под контролем область и губернатора, «Лукойл» экономит на налогах миллиарды рублей в год; что действуют практически идентичные с «юкосовскими» схемы уклонения от уплаты налогов. Тут и лже-экспорт нефти, и занижение налогооблагаемой базы через манипуляции с ценами, и создание многочисленных подставных фирм, через которые перекачиваются, пока не исчезнут с глаз вовсе, колоссальные суммы…

В ближайшее время вроде бы готовится вхождение «Лукойла» в американскую компанию «КонокоФилипс», а это может сулить не радости, а неприятности. Вполне может оказаться, что практичные американцы, купив изрядный пакет акций, начнут интересоваться, что за странные фокусы происходят с финансами и куда девается прибыль. У них дела, знаете ли, принято вести иначе…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.