Глава двадцать шестая
Глава двадцать шестая
Отправка посольств к разным правителям: к Ираклию, к Хосрофу II, к египетскому наместнику. Результаты посольств.
Всю остальную часть года Магомет оставался в Медине и рассылал своих верных учеников, уже в то время опытных военачальников, в различные военные экспедиции, благодаря которым непокорные племена довольно быстро принуждены были признать его власть. Его взгляды как государственного человека расширялись, по мере того как увеличивались размеры завоеванной им области. Хотя он и проповедовал, что в крайних случаях религию нужно распространять мечом, тем не менее он не пренебрегал мирными путями дипломатии и посылал представителей к различным князьям и царям, властвовавшим над областями, находившимися в пределах его политического горизонта, склоняя их принять ислам, что, в сущности, значило признать его, Магомета, своим главой в силу его божественного посланничества.
Самыми выдающимися из этих посольств были два: к Хосрофу II, шаху персидскому, и Ираклию, римскому императору, в Константинополь. Войны между римлянами и персами из-за обладания Востоком, нередко разгоравшиеся в течение многих последних столетий, велись и этими двумя правителями с переменным счастьем и несколько лет тревожили восточный мир. Различные страны терпели от нашествия то римлян, то персов; государства и царства переходили то под власть первых, то под власть вторых, смотря по тому, какая из воюющих сторон наносила поражение и являлась победительницей. В это время Хосроф с тремя армиями, из которых одна хвастливо называлась «пятьюдесятью тысячами золотых пик», отвоевав у римского императора Палестину, Каппадокию, Армению и несколько других обширных и богатых провинций, стал властителем Иерусалима и перенес святой крест в Персию. Не ограничиваясь этим, он направился в Африку, завоевал Ливию, Египет и распространил свои победы до Карфагена.
В разгар этих побед к нему явилось мусульманское посольство с письмом от Магомета. Хосроф послал за своим секретарем или переводчиком и велел ему читать письмо. Оно начиналось так:
«Во имя всеблагого Господа! От Магомета, сына Абдаллаха и апостола Бога, к Хосрофу, шаху персидскому».
«Что? – воскликнул Хосроф в порыве высокомерного негодования. – Неужели мой раб смеет ставить свое имя впереди моего?!». При этих словах он схватил письмо и изорвал его в клочки, не стараясь даже узнать его содержание.
Затем он написал свое письмо вице-королю в Йемен: «До сведения моего дошло, что в Медине есть сумасшедший из племени курайшитов, утверждающий, что он – пророк. Образумь его, а если это тебе невозможно, пришли его голову». Магомет, услыхав, что Хосроф изорвал его письмо, сказал: «Точно так же и Аллах заставит его царство распасться на клочки».
Письмо пророка к Ираклию встретило более сдержанный прием со стороны императора, вероятно, потому, что оно дошло до него в то время, когда судьба не благоприятствовала ему. Письмо это предлагало императору отказаться от христианства и принять ислам; на нем была подпись из серебряных букв: Магомет Аззарель, Магомет, Божий посланник. Ираклий, говорят, почтительно положил письмо на подушку, отнесся к посланным с особенным вниманием и отпустил их с великолепными подарками. Но, всецело поглощенный войнами с персами, он не обратил дальнейшего внимания на это послание от человека, которого он, вероятно, счел за простого фанатика-араба, не придавая особого значения его военным действиям, казавшимся ему хищническими набегами диких племен пустыни.
Кроме того, Магомет отправил послов и к Муковкису, правителю Египта, которого Ираклий послал сперва в эту страну для сбора дани; но он, воспользовавшись неурядицей, царившей из-за войн римлян с персами, присвоил себе верховную власть над этой страной, отвергнув почти всякую зависимость от ее императора. Он принял посольство с особенными почестями, но отклонился от прямого ответа на приглашение принять новую веру, заметив, что это вопрос очень важный, требующий серьезного обсуждения, и ограничился тем, что послал Магомету в подарок драгоценные камни, одежды из египетских льняных тканей, прелестного меда и масла, белую ослицу, называемую Иафур, белого мула, прозванного Далдал, и скакуна по имени Лазлос, или «Взвивающийся на дыбы». Самым приятным даром были, однако, две коптские девушки – сестры Мария и Ширена.
Красота Марии сильно смутила пророка и заставила его задуматься. Он охотно взял бы ее себе в наложницы, но его собственный закон в семнадцатой главе Корана предписывал наказание плетьми за прелюбодеяние.
Из этого затруднительного положения ему помогло выйти новое откровение, по которому закон этот не имел обязательного значения для пророка, ибо последнему дозволялись сношения даже с его служанкой, хотя для всех остальных мусульман прежний закон оставался в полной силе. Тем не менее, чтобы избежать скандала, а главным образом чтобы не вызывать ревности своих жен, Магомет продолжал втайне хранить свою связь с прелестной Марией, что отчасти послужило причиной того, что она долгое время пользовалась особенной его любовью.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.