М. Кляйн (1882–1960)

М. Кляйн

(1882–1960)

Мелани Кляйн оставила в истории психологии яркий и противоречивый след, в нашей стране явно недооцененный. Несколько ее работ, запоздало изданных на русском языке скромными тиражами, большого внимания не привлекли. И хотя в России, как и во многих других странах, существует общество, объединяющее ее последователей, большинство отечественных психологов на вопрос: «Кто такая Мелани Кляйн и чем она знаменита?» – сумеют ответить от силы парой общих фраз. Попробуем восполнить этот пробел, обратившись к истории жизни и творчества этой женщины, выступившей одним из пионеров детского психоанализа, создавшей собственную психотерапевтическую школу и снискавшей в мире не меньшую известность, чем ее именитая оппонентка Анна Фрейд.

Мелани Кляйн, урожденная Рейзес, родилась в Вене – городе, которому годы спустя предстояло стать и родиной психоанализа. Она появилась на свет 30 марта 1882 года, когда будущему основателю психоанализа уже было двадцать шесть. То есть Зигмунду Фрейду она годилась бы в дочери. Но подающая надежды дочь у того вскоре появилась своя, и Мелани впоследствии пришлось выдержать с нею нелегкое соперничество за приоритет в приложении терапевтических идей Фрейда к детскому возрасту.

Родной отец Мелани – Мориц Рейзес – был человеком незаурядным, ярким и независимым. Воспитанный в глубоко религиозной еврейской семье, он по настоянию родителей посвятил юные годы изучению Талмуда, однако постепенно разочаровался в ортодоксальном иудаизме и втайне от родных стал изучать медицину. В итоге, к огромному неудовольствию семьи, Мориц стал не раввином, а доктором (правда, больших успехов на этом поприще не достиг). Рано женившись, он уже в зрелые годы без памяти влюбился в юную Либюзу Дойч, которая была на 19 лет моложе его. Разведясь с первой женой, Мориц женился на своей новой избраннице, с которой и прожил до конца своих дней. В этом браке родилось четверо детей, из них Мелани была младшей. Немаловажно, что тремя детьми родители планировали ограничиться, и младшая дочь фактически появилась на свет нежеланной. В ту пору, правда, еще никому не приходило в голову психологически проанализировать эту ситуацию…

На склоне лет Мелани Кляйн вспоминала, что никогда не испытывала эмоциональной близости с отцом. Она появилась на свет, когда тому уже было за пятьдесят, и заботой о маленьком ребенке он явно тяготился. К тому же доктор Рейзес почти не скрывал предпочтения, которое отдавал старшей сестре Мелани – Сидони. Тем не менее девочка всегда испытывала большое уважение к его интеллекту и эрудиции – Мориц самостоятельно (!) изучил 10 (!!!) европейских языков и был настолько начитан, что ни один вопрос детей не оставлял без подробного ответа.

Гораздо больше душевной близости было у Мелани с матерью, перед которой она благоговела как перед человеком исключительно жизнелюбивым, энергичным и стойким. Неважно складывавшаяся медицинская карьера мужа заставила Либюзу открыть собственный маленький магазинчик, в котором она торговала экзотическими растениями и зверюшками, а когда на склоне лет Мориц впал в маразм, скромные доходы от этого бизнеса остались для семьи единственным источником средств к существованию.

Как видим, ситуация в семье Мелани сложилась во многом аналогичная той, которая прежде была и в родительской семье основателя психоанализа, – пожилой, не первый раз женатый отец-неудачник и молодая красавица-мать, самоотверженно отдающая себя служению многодетной семье. Вот только Эдипов треугольник, резко обозначившийся в семье Фрейда, никак не просматривается в семье Мелани. Впрочем, это не помешало ей впоследствии всецело принять фрейдовскую доктрину и даже упрекать дочь Фрейда Анну за недостаточное внимание к Эдиповым мотивам в конфликтах детской души.

В детские годы особо близкие отношения сложились у Мелани со старшей сестрой. Сидони с рождения была тяжело больна и не по-детски стоически отдавала себе отчет, что долго не проживет. Трогательно заботясь о младшей сестре, она стремилась передать ей всё то, чему успела сама научиться за свою короткую жизнь. Сидони умерла девяти лет от роду, и Мелани тяжело переживала эту утрату. Впрочем – не последнюю. Ее брат Эммануэль также скончался от тяжелой болезни. Возможно, под влиянием этих трагических событий девочка решила посвятить себя медицине (хотя пример отца не очень-то к тому воодушевлял). Тяжелые утраты детских лет вызвали у Мелани глубокую депрессию, которая, по мнению хорошо знавших ее людей, с годами закрепилась в ее мироощущении и характере. Вообще характером Мелани Кляйн всю жизнь отличалась резким и неуживчивым, что невольно сужало круг ее последователей, в котором оставались лишь самые преданные.

Обстоятельства личной жизни заставили Мелани отказаться от медицинской карьеры. В возрасте 19 лет она обручилась с молодым инженером Артуром Кляйном, чья работа требовала постоянных разъездов, а это исключало для молодой женщины возможность полноценного высшего образования. Два года, прошедшие до свадьбы, она изучала в Венском университете гуманитарные дисциплины, но замужество поставило крест на ее профессиональных планах – диплома Кляйн так и не получила. Прослушанные курсы давали ей право учительствовать в начальной школе, в силу чего в некоторых биографических источниках ей приписывается получение педагогического образования. В действительности же образование будущей звезды психоанализа исчерпывается гимназией и тем, что с большой натяжкой можно было бы назвать незаконченным высшим общего гуманитарного профиля. Впрочем в истории психоанализа этот случай – не исключительный. Та же Анна Фрейд в своем образовании выше педучилища не поднялась. Хотя ныне принято считать, что настоящая психоаналитическая подготовка обязательно требует предварительного получения высшего образования (предпочтительно медицинского), многие пионеры этого учения с завидной легкостью это условие игнорировали.

Семейную жизнь Кляйн назвать счастливой было бы сильным преувеличением. Вынужденная следовать за мужем в его длительных командировках в Словакию и Силезию, она тяжело переживала отрыв от родной Вены и скуку провинциальной жизни. К тому же Артур оказался далеко не идеальным семьянином и принялся изменять молодой жене уже в первый год супружества. Некоторое умиротворение в семью принесло рождение детей (всего их у Мелани родилось трое). Однако скверные особенности характера помешали ей стать хорошей матерью, нежности и взаимопонимания в отношениях с детьми у нее никогда не было. Об этом с горечью рассказывает ее дочь Мелитта, которая также впоследствии стала психоаналитиком, однако примкнула к лагерю противников Мелани Кляйн и фактически порвала с матерью на почве как личной неприязни, так и теоретических разногласий (трудно сказать, что тут было первично, но факт остается фактом – даже на похороны матери дочь не явилась). Более того, со слов Мелитты, ее брат, чью безвременную гибель в горах принято объяснять несчастным случаем, на самом деле покончил с собой, отчаявшись найти взаимопонимание с родной матерью. Как видим, блестящее мастерство анализа детских проблем не обязательно сочетается с житейской компетентностью, и примеров тому в мире психологии, увы, не перечесть.

Коренной перелом в жизни Мелани Кляйн произошел в1914–15 гг., когда семья поселилась в Будапеште. Именно здесь, а не в Вене, произошло ее знакомство с психоанализом. Случайно ей в руки попала книга Фрейда «Толкование сновидений», которая, надо признать, в ту пору еще не пользовалась большой популярностью – Кляйн стала одной из всего нескольких сотен читателей первого, с трудом продаваемого издания. Именно в психоанализе, подкупившем ее глубиной проникновения в суть человеческих проблем, Кляйн усмотрела возможность решения собственных психологических проблем, периодически обострявшихся в силу перипетий личной жизни. Практиковавший в ту пору в Будапеште Шандор Ференци выступил ее аналитиком, причем лечебный анализ ввиду явной заинтересованности пациентки плавно перерос в дидактический. Впоследствии Кляйн вспоминала, что хотя Ференци, безусловно, помог ей освоить основы аналитического мастерства, в целом его анализом она осталась не удовлетворена. Причина этого отчасти виделась ей в том, что Ференци стремился форсировать аналитический процесс, излишне акцентировал его директивность (за эту «новаторскую» манеру он, кстати, заслужил неодобрение самого Фрейда).

С одобрения Ференци Кляйн сама предприняла попытку анализа, воспользовавшись для этого самым доступным в ее положении «пациентом» – собственным сыном. С точки зрения здравого смысла и элементарной этики это может показаться немыслимым, и в наши дни даже сами психоаналитики считают недопустимым анализировать собственных близких родственников, особенно детей, однако в ту давнюю пору подобная практика была вполне обыденной – начиная с хрестоматийного случая Маленького Ганса, которого под покровительством Фрейда анализировал родной отец, и кончая анализом, который сам Фрейд провел над дочерью Анной. (В частности, подобная попытка в отношении собственной дочери была предпринята и Карлом Абрахамом, с которым Кляйн впоследствии профессионально сблизилась).

Результаты этой работы были представлены Кляйн в докладе «Развитие одного ребенка», с которым она в 1919 г. выступила перед Венгерским психоаналитическим обществом, что позволило ей стать его полноправным членом. (В работе общества Кляйн неформально участвовала и ранее – так, в 1917 г. на встрече Венгерского и Австрийского психоаналитических обществ она была представлена самому Фрейду.) В 1920 г. на конгрессе в Гааге Кляйн впервые встретилась с Карлом Абрахамом, который одобрительно отозвался о ее работе. В 1921 году, в возрасте 38 лет, Мелани Кляйн по приглашению Абрахама переехала в Берлин. Это приглашение совпало с отъездом ее мужа в очередную длительную командировку в Швецию. Не пожелав последовать за ним, Кляйн отдала предпочтение своим профессиональным интересам. Это расставание явилось следствием нараставшего отчуждения между супругами и стало прелюдией официального развода, последовавшего несколько лет спустя. На этом личная жизнь Мелани Кляйн фактически закончилась, отныне всю себя она посвятила работе. Увы, не такой уж редкий случай в этих кругах! Остается только недоумевать, отчего счастливый семьянин и хороший родитель среди психоаналитиков является скорее исключением, чем правилом. Почему-то чужие проблемы оказывается легче решать, чем собственные…

В Берлине она начала работать как психоаналитик не только с детьми, но и со взрослыми. Покровительство Абрахама немало способствало ее успехам. Карл Абрахам обладал особым положением внутри аналитического сообщества, поскольку он, наряду с К.Г. Юнгом (работавшим в Цюрихе), Ференци (в Будапеште) и Джонсом (в Лондоне) был одним из пионеров психоаналитического движения за пределами Вены. Его авторитету способствовала многолетняя репутация опытного клнициста, а также личная близость к Фрейду. В период общения с Кляйн Абрахам являлся президентом Международной психоаналитической ассоциации, и это обстоятельство не могло не сказаться на профессиональном продвижении его протеже.

Не будучи удовлетворенной результатами работы с Ференци, в 1924 году Кляйн уговорила Абрахама стать ее аналитиком. Этот анализ продлился 14 месяцев и был прерван из-за внезапной смерти Абрахама, которая стала для Кляйн двойной утратой. Дотоле опасливо помалкивавшие, берлинские коллеги после смерти влиятельного покровителя ополчились на Кляйн, причудливо смешивая конструктивную критику с личной неприязнью. В то же время она стала пользоваться всё большим признанием у английских коллег. В 1925 г. Кляйн встретила Эрнста Джонса на конференции в Зальцбурге, где она представляла свою первую работу по технике детского анализа. Под впечатлением этого доклада Джонс пригласил ее прочитать несколько лекций по детскому анализу в Англии, что она и сделала в 1925 году, прочитав шесть лекций, которые составили основу ее первой книги «Детский психоанализ». Три недели, во время которых она читала эти лекции, Мелани Кляйн называла самым счастливым временем своей жизни. В 1927 году она окончательно перебралась в Англию, став первым аналитиком с Континента среди членов Британского психоаналитического общества.

Свою работу сама Кляйн расценивала как развитие теории и метода З.Фрейда, постоянно подчеркивая свою верность его идеям. Так, она была одной из немногих психоаналитиков, кто без колебаний поддержал самую спорную доктрину Фрейда, касавшуюся инстинкта смерти. Более того, Кляйн якобы удалось усмотреть проявления данного инстинкта в самом раннем возрасте, что у ортодоксальных фрейдистов вызвало сильное недоумение. Еще одной ее спорной идеей явилось представление о возникновении Эдипова комплекса в более раннем возрасте, чем это предполагал сам Фрейд. В наблюдениях за детьми она зафиксировала появление тревоги и чувства вины в самых ранних отношениях ребенка с матерью и в его отношении к материнской груди. Фантазии этого периода (о которых, разумеется, можно только догадываться, ибо их манифестация в столь раннем возрасте крайне завуалирована – еще один уязвимый для критики пункт кляйнианского подхода!) приводят к развитию отклонений, типичных для шизофрении и маниакально-депрессивных психозов, до того момента считавшихся неподвластными психоанализу.

Работа с маленькими детьми не позволяла опереться на слово ни в диагностике, ни в терапии. Кляйн разработала особую технику детского анализа, основанную на интерпретации игры, а не слов; терапия при этом проводилась в классической манере. Кляйн была убеждена, что детская игра так же обусловлена скрытыми и бессознательными мотивами, как и поведение взрослых, поэтому она подлежит анализу, сравнимому по содержанию с психоанализом взрослых.

Кляйн считала, что источники неврозов относятся к первому году жизни, а не к первым нескольким годам, и заключаются в невозможности перехода через депрессивную позицию, а не в фиксации на различных стадиях периода детства. В результате депрессивная позиция играет в концепции Кляйн ту же роль, что и Эдипов комплекс в классической теории.

Особое значение Кляйн придавала переносу. Для нее формирование переноса на психоаналитических сеансах было технически намного более важным, чем реконструкция прошлого. При рассмотрении переноса решающую роль она отводила проекции и интроекции. В сравнении с классическим психоанализом это было заметной новацией.

В 20–30-е годы Британское психоаналитическое общество в значительной мере уже сформировало оригинальный и серьезно отличавшийся от классического подход к теории и практике психоанализа. Со временем это обстоятельство стало одной из наиболее важных причин возникновения враждебности и конфликтов между британскими и венскими психоаналитиками. Противостояние двух школ психоанализа максимально обострилось после переезда Кляйн в Лондон. В это время Кляйн начала активно внедрять игровую технику в практику детского анализа, став безусловным пионером этого направления. В 1927 г. Анна Фрейд опубликовала в Вене свое «Введение в технику детского психоанализа», в котором, в частности, критиковала терапевтические методы Кляйн, отрицала понятие инфантильного Супер-Эго, ставила под вопрос значение переноса и агрессивных фантазий в детском анализе. С критикой данной работы выступили Эрнест Джонс и ученица Кляйн Джоан Райвери. Это, в свою очередь, вызвало негативную реакцию 3. Фрейда, раздосадованного нападками на Анну. Фрейд не принимал концепции раннего Эдипова комплекса и с большой долей скептицизма воспринимал научную работу Райвери. Тем не менее со временем обе стороны стали ощущать острую потребность в конструктивном взаимодействии и обмене накопившимися результатами. Два психоаналитических сообщества приняли решение о начале процесса обмена опытом, который должен был сблизить обе школы и, в определенной мере, сгладить существовавшие противоречия в их подходах.

После Второй Мировой войны Кляйн в основном работала как обучающий аналитик и как супервизор, отказавшись от активной роли в жизни Британского психоаналитического общества. Всё больше внимания она уделяла теоретическим вопросам. В 1951 г. появилась ее работа «Зависть и благодарность», а в 1961 г., уже посмертно, – «Описание анализа ребенка». Даже на последнем году жизни Кляйн продолжала теоретические психоаналитические изыскания (работа о трилогии Эсхила «Орестея»). В 1960 г. после перенесенной операции Мелани Кляйн умерла от эмболии легочной артерии. В последующие десятилетия стараниями ее немногочисленных, но верных последователей ее идеи получили широкое распространение, и знакомство с ними, пускай даже критическое, входит обязательным элементом в подготовку психоаналитиков всего мира.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.