Глава 22. «Ты — моя мелодия, я — твой преданный Орфей»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 22. «Ты — моя мелодия, я — твой преданный Орфей»

Одной из самых любимых, самых знаковых песен, своеобразной визитной карточкой певца Муслима Магомаева стала песня «Ты — моя мелодия», созданная в тандеме А.Н. Пахмутова и Н.Н. Добронравов. Ведь и родилась она в самый счастливый переломный момент, когда молодой исполнитель познакомился с женщиной всей своей жизни — с Тамарой Синявской.

— Песня «Мелодия» появилась в то время, когда я переживал романтическую пору своей жизни… Тамара в то время находилась в Италии на стажировке в «Ла Скала», но мы почти каждый день разговаривали с ней по телефону. Я жил тогда в гостинице «Россия», поскольку своего дома в Москве у меня не было. Александра Николаевна и Николай Николаевич пришли в один из дней ко мне в номер и показали новую песню. Она мне сразу понравилась. Обычно при первом знакомстве с новой песней я просил композиторов тут что-нибудь изменить, там что-нибудь сделать по-иному, спорил, доказывал. А тут принял песню с самого начала. Буквально через несколько дней мы ее записали, и я смог прокрутить ее Тамаре по телефону.

Спел я и другую песню Пахмутовой — «Нам не жить друг без друга», но песня «не пошла». Потом ее исполнил Лев Лещенко — уже в другой манере, в более свободной аранжировке. И песня получилась. То есть я хочу сказать, что у каждой песни должен быть свой адрес. Порой и прекрасная песня может тут же стать лишь прекрасным мгновением. Сама по себе песня не всегда сразу принимается публикой: надо знать, как, где и когда ее показать, как ее «одеть», в каком темпе, с какой интонацией…

За роялем с Александрой Пахмутовой

В характере Муслима присутствовала одна весьма яркая черта: индивидуальность на грани бунтарства. Как человек с восточной кровью, он был горяч и непреклонен. Правда, это не выпячивалось и окупалось бесконечной добротой и душевной щедростью. Но идти против воли внутреннего голоса он не желал никогда, особенно если это касалось творчества.

— Я не могу себя насиловать, делать то, к чему душа не лежит. Бывало, приходили авторы, показывали песни. Я отказывался, хотя вроде бы материал для моего голоса. Почему? А потому, что это не мое.

«Предложите, — говорил, — Эдуарду Хилю». Случалось, что какие-то напетые мной песни потом «переходили» ко Льву Лещенко. Это нормально. Мы ведь разные. И песни разные.

А еще он подчеркивал, что не приемлет халтуру и серость.

— Я не раз говорил о своем недостатке — о несдержанности. Я вздрагиваю от каждой фальшивой ноты, «кикс» духовиков воспринимаю как зубную боль. Больше всего боюсь валторны, капризнейшего, в смысле абсолютного тона, инструмента. Жду, замирая, когда она сфальшивит, мучаюсь физически. Если же знакомые певец или певица играют в страсть, а сердце спит, я не могу прийти за кулисы и дружески-снисходительно похлопать по плечу или, поцеловав ручку диве, сказать: «Превосходно!» Л это частенько случается за кулисами Большого театра, на этой ярмарке тщеславия, когда с придыханием, лицемерно скажут: «Ты — гений, старик!» Расцелуют, а потом отойдут и… ругнутся.

Или вот такое пространное признание о себе, своем характере, сделанное Магомаевым:

Возвращаюсь к рассказу об особенностях своего характера. Я не люблю слово «надо», ни в чем не люблю запретов. Например, я отдал опере несколько лет, побывал в разных городах Советского Союза, где были оперные театры. А потом понял, что это не мое. Опера требует железных рамок, а я рамки нигде не люблю. Оперная партия идет максимум минут 40. Кончался спектакль, а мне только-только начинает хотеться петь. Поэтому я больше любил выступать с сольными концертами. Тогда и решил — лучше буду петь на эстраде, там я буду хозяином, во всяком случае, себе. Из-за отсутствия должного терпения я не могу преподавать, что-то объяснять. Кроме того, я не могу слышать фальшивое пение. Так что учитель из меня неважный, в отличие от Тамары Ильиничны, которая прекрасный педагог, имеет своих учеников. После трех лет преподавания в РАТИ-ГИ-ТИСе ей предложили там возглавить кафедру на вокальном отделении. Впрочем, однажды я подготовил знакомого студента, которого отчислили из консерватории. Мы занимались с ним месяц, после чего я и понял, что преподавать мне нельзя, — я могу кричать, если меня не понимают, а это неправильно. Кстати, этого студента потом восстановили.

Лауреаты Сопотского фестиваля: Кончита Баотиста, Муслим Магомаев, Иорданка Христова

Я вспыльчив. Могу так разозлиться, аж дыхание перехватывает. Но быстро остываю. И тогда мне самому кажется странным мой гнев. Чего это я так?! Злая память — один из смертных грехов, но, слава Богу, я им не грешу. Человек живет среди себе подобных. И это обычное дело, когда ему кто-то портит настроение. Бывает и больше того — предает. Бывшие друзья иногда становятся врагами. Ты делаешь добро, а получаешь… Это обычно или необычно? Раньше я бы сказал: «Да как можно?!» Теперь, с высоты прожитых лет, говорю: «Да, это обычно: не сделаешь добра, не получишь и зла».

Проходит время, и ты понимаешь, что друзей иной раз выбирал совсем не тех, кото надо было бы выбрать, что и доверял ты совсем не тем, кому надо было доверять. Самые близкие друзья вдруг оказывались самыми далекими. К великому сожалению. Получалось и наоборот — кого-то считал просто хорошим парнем, которому ты ничего особенного и не сделал, а он относится к тебе лучше других.

И все-таки это не значит, что надо скупиться на добро. Просто надо приучить себя к тому, что поступать по-доброму важно и для самого себя, для собственной души. Добро, говорят, рассеивается. Зло бумерангом возвращается к источнику. Короче, делаешь добро — делай. Отзовется — благо. Не отзовется — так тому и быть…

Магомаев такой разный: вспыльчивый и добрый, веселый и саркастичный, щедрый и придирчивый. Тем не менее этот человек обладал качеством ценить таланты других людей, — редкая черта среди сценичных небожителей. Он успешно сработался с разными талантливыми композиторами и поэтами-песенниками. И особо в этом ряду стоят Пахмутова и Добронравов, — люди, подарившие XX веку самые прекрасные песенные произведения. Благодарный исполнитель высоко ценил сложившееся сотрудничество.

— Сколько за эти годы написано Александрой Николаевной! И не только песен! Пахмутова сама пишет партитуры (это ее огромный плюс), сама садится за рояль… Эта маленькая женщина — талантище! Есть у нее и еще один удивительный дар — умение слышать время, творческая способность откликаться на новое, оставаясь самой собой. В свое время она написала немало песен о комсомольцах, которых искренне любила. Тех, настоящих. И этой любви она не стыдится. Все это было, это наша история, это совпадение темперамента композитора и тогдашнего романтизма молодежи. И не важно, что от иных великих строек века осталось лишь эхо. Но ведь были же хорошие ребята и на Братской ГЭС, и в Усть-Илиме. Были и орлята, которые учились летать. Были и мужественные парни-работяги, которые вели «непростые линии» ЛЭП в полтыщи вольт…

Вот ведь действительно кем-то сказано: историю страны будут изучать по песням Пахмутовой. А еще в самом деле важно, и это подмечено Мамомаевым: совпадение темперамента композитора и — Времени, потребностей общества, тенденций истории, желаний публики и возможностей исполнителя.

Александра Николаевна Пахмутова (родилась 9 ноября 1929 г.) — советский и российский композитор, автор более 400 песен. Народная артистка СССР (1984). Герой Социалистического Труда (1990). Лауреат двух Государственных премий СССР (1975, 1982). С раннего детства проявлялся ее талант к музыке, многие окружающие подмечали ее исключительную музыкальную одарённостью. Первые мелодии девочка написала в трёхлетнем возрасте, а в возрасте пяти лет уже сочинила пьесу для фортепиано «Петухи поют». В ранние годы творческого становления Пахмутова стала одним из самых популярных и востребованных композиторов СССР, особенно как композитор-песенник.

С автором большинства текстов её песен — Н.Н. Добронравовым — ее связывают тесные творческие и семейные узы.

Николай Николаевич Добронравов (родился 22 ноября 1928) — выдающийся советский и российский поэт-песенник. Лауреат Государственной премии СССР (1982). Энциклопедии пишут о нем следующее[31].

«Песни Добронравова стали широко популярны в СССР и за его пределами. Во многом огромный успех Добронравова обусловлен тем, что самые известные песни написаны в соавторстве с композитором Александрой Пахмутовой — женой поэта. Также, на протяжении десятилетий его постоянным соавтором являлся писатель и поэт-песенник Сергей Гребенников.

Кроме того, музыку на стихи Николая Добронравова писали такие композиторы как Микаэл Таривердиев, Арно Бабаджанян, Полад Бюль-Бюль Оглы, Сигизмунд Кац, Евгений Мартынов, Аркадий Островский, Муслим Магомаев, Михаил Чуев.

Песни исполняли: Большой детский хор под управлением В. Попова[3], Сергей Лемешев, Георг Отс, Анна Герман, Лев Барашков, Людмила Зыкина, Юрий Гуляев, Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон, Майя Кристалинская, Лев Лещенко, София Ротару, Николай Басков, Вадим Мулерман, Нонна Мордюкова, Эдита Пьеха, Тамара Гвердцители, Александр Градский, Сергей Пенкин, Эдуард Хиль, Валентина Толкунова, Михаил Чуев, ансамбли «Песняры», «Пламя», «Самоцветы», Ян Осин, «Надежда», «Верасы», «Добры молодцы», «Сябры», группа Стаса Намина, Гражданская Оборона и другие.

Дружеская беседа с Николаем Добронравовым

Николай Добронравов — утончённый лирик и эстет. Выросший в детском доме во время войны, он донёс до читателя духовную атмосферу тяжёлых и голодных военных и ранних послевоенных лет. Оказавшись современником эпохальных событий — космической эры, Олимпиады-80, Добронравов талантливо воспел их. Добронравов романтизировал и героизировал профессии и трудовые достижения космонавтов, геологов, энергетиков, хоккеистов. В 1990-е годы в его творчестве стала прослеживаться религиозная линия».

Чтобы освежить память, приведем лишь некоторые, самые известные песни, написанные, возможно, в самом счастливом творческом тандеме.

«Беловежская пуща», «Белоруссия», «Гайдар шагает впереди», «Главное, ребята, сердцем не стареть!», «До свиданья, Москва, до свиданья» (прощальная песня Олимпиады-80), «Я не могу иначе», «Знаете, каким он парнем был», «И вновь продолжается бой», «Как молоды мы были», «Команда молодости нашей», «Мелодия», «Нам не жить друг без друга», Нежность», «Обнимая небо», «Орлята учатся летать», «Птица счастья», «Трус не играет в хоккей», «Ты моя надежда, ты моя отрада» и др.

Семейному дуэту Пахмутова — Добронравов давно перевалило за полвека, но — удивительное дело — у них до сих пор глаза влюбленных. И Николай Николаевич до сих пор называет супругу ласково: Алечка.

«Какого-то особого рецепта семейного счастья у нас нет, — говорит Пахмутова. — Мы просто стараемся не принципиальничать и не придираться по мелочам.

А Николай Добронравов, говоря о своих чувствах к Алечке, всегда вспоминает слова Сент-Экзюпери: «Любить — это не смотреть друг на друга, а смотреть в одном направлении»[32].

Возможно именно этот пример безграничной нежности и преданности способствовал тому, что и Муслим наконец-то обрел свое семейное счастье. Ведь не зря же он под чутким руководством Пахмутовой и Добронравова исполнял знаковую песню, перевернувшую всю его жизнь:

Ты — моя мелодия,

Я — твой преданный Орфей…

Дни, что нами пройдены,

Помнят свет нежности твоей.

Всё, как дым, растаяло,

Голос твой теряется вдали…

Что тебя заставило

Забыть мелодию любви?

Ты — моё сомнение,

Тайна долгого пути…

Сквозь дожди осенние

Слышу я горькое «прости».

Зорь прощальных зарево.

Голос твой теряется вдали…

Что тебя заставило

Предать мелодию любви?

Ты — моя мелодия,

Я — твой преданный Орфей…

Дни, что нами пройдены,

Помнят свет нежности твоей.

Стань моей Вселенною,

Смолкнувшие струны оживи.

Сердцу вдохновенному

Верни мелодию любви!

«Ты — моя мелодия, Я — твой преданный Орфей…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.