Глава третья «МИР ПЕРЕКРАШИВАЕТСЯ В ДРУГОЙ ЦВЕТ ТОЛЬКО КРОВЬЮ»

Глава третья

«МИР ПЕРЕКРАШИВАЕТСЯ В ДРУГОЙ ЦВЕТ ТОЛЬКО КРОВЬЮ»

В июле 1903 года выбранные на II съезд РСДРП делегаты съехались в Брюссель, где состоялось 13 заседаний съезда. Но бельгийская полиция вынудила делегатов покинуть страну, и съезд перенес свои заседания в Лондон. На съезде при выборе руководящих органов партии произошел раскол на большевиков и меньшевиков. 1 ноября 1903 года Ленин вышел из состава редакции газеты «Искра», газета перешла в руки меньшевиков. Отношение Луначарского к расколу на II съезде РСДРП не сразу было определенным. Однако вскоре он выбрал позицию и стал большевиком. С 1904 года он живет в эмиграции в Женеве, где включен в состав редакций газет «Вперед» и «Пролетарий». В том же 1904 году издал свой первый теоретический труд «Основы позитивной эстетики». В предисловии к сборнику «Отклики жизни» Луначарский аттестует себя как активного марксиста, однако тут же восхваляет Маха и Авенариуса. Им он посвящает статью «Основные идеи эмпириокритицизма» и публикует в своем изложении «Критику чистого опыта» Р. Авенариуса (1905).

Ленин высоко ценил выступления в партийной печати Луначарского. «Из России есть письма ЦК, уповающие на Вашу литературную работу. Трудно нам очень без Вашего постоянного и близкого сотрудничества», — писал ему Ленин из Женевы 1 августа 1905 года.

Луначарский выступает на многочисленных диспутах политических эмигрантов, он защищает позиции большевиков от нападок Мартова, Дана и других меньшевиков, агитирует за созыв третьего съезда партии.

В августе 1904 года в местечке Каруж (предместье Женевы) под руководством В. И. Ленина состоялось совещание двадцати двух большевиков, на котором было принято написанное им обращение «К партии» с призывом немедленно созвать III съезд РСДРП. По замыслу Ленина, этот съезд должен был вывести партию из кризиса, вызванного конфликтом большевиков и меньшевиков. Большую роль в борьбе против меньшевиков, за подготовку третьего съезда партии играла созданная В. И. Лениным газета «Вперед», в редколлегии которой работал Луначарский. Первый номер газеты «Вперед» вышел в свет в Женеве. В декабре 1904 года Ленин выступил в Париже и в ряде городов Швейцарии с рефератом о внутрипартийном положении в РСДРП. Деньги, собранные за эти выступления, пошли на издание газеты.

III съезд РСДРП состоялся в Лондоне 12–27 апреля (25 апреля — 10 мая) 1905 года. Он был подготовлен большевиками и проходил под руководством Ленина. На съезде присутствовали 38 делегатов: 24 — с решающими голосами и 14 — с совещательными. Председателем съезда избрали Ленина. В числе делегатов были В. В. Воровский, Р. С. Землячка, Н. К. Крупская, А. А. Богданов, А. В. Луначарский, М. М. Литвинов, М. Г. Цхакая и другие.

Луначарский вместе с двумя другими делегатами съезда — Д. С. Постоловским и Л. Б. Красиным — предложил порядок дня съезда составлять по четырем рубрикам: организационные вопросы, тактические вопросы, отношение к другим партиям, отчеты делегатов. Это предложение было принято.

На съезде выступал Луначарский с обоснованием необходимости организации вооруженного восстания. Этот вопрос обсуждался на пяти заседаниях съезда в апреле 1905 года. Луначарский зачитал съезду проект резолюции об отношении РСДРП к вооруженному восстанию, написанный В. И. Лениным. При обсуждении проекта резолюции Д. С. Постоловский (Михайлов) выдвинул ряд возражений и предложил свой проект. Чтобы согласовать обе резолюции, съезд назначил заседание комиссии по «примирению» резолюций. На девятом заседании съезда, вечером 16 (29) апреля, была принята «примирительная» резолюция о вооруженном восстании. В основу резолюции был положен проект, написанный Лениным. Поправки были незначительными. Эту резолюцию съезд принял единогласно при одном воздержавшемся. (См.: Третий съезд РСДРП: Протоколы. 1959. С. 162–164.)

Не подлежал оглашению и не обсуждался на съезде ленинский проект дополнительной резолюции о вооруженном восстании. Эту дополнительную резолюцию раздали делегатам для ознакомления.

Меньшевики отказались от участия в съезде и собрали в Женеве свою конференцию.

Уже в этот период у Луначарского наметились философские расхождения во взглядах с В. И. Лениным. Позже, после Штутгартского конгресса Второго интернационала (1907), эти расхождения стали причиной отхода Луначарского от большевизма.

Несмотря на это, Ленин видел в Луначарском выдающегося оратора-полемиста и, по свидетельству Горького, считал его «на редкость богато одаренной натурой».

Во второй половине ноября 1905 года Луначарский по телеграфному вызову Ленина выезжает из Флоренции в охваченную революцией Россию. Сразу же по приезде в Петербург Анатолий Васильевич отправляется на Невский. Он шагает по проспекту до его пересечения с набережной Фонтанки. Там в угловом доме 68/40 расположена редакция большевистской легальной газеты «Новая жизнь».

Начинаются горячие и напряженные журналистские будни, полные споров, борьбы, литературного труда, новых знакомств. В их числе было и знакомство с Алексеем Максимовичем Горьким.

Горький снял шубу, не найдя, где ее повесить, положил на широкий редакционный стол и остался в черной косоворотке навыпуск, подпоясанной узким ремешком. На ногах его сверкали до блеска начищенные хромовые сапоги, в которые были вправлены черные брюки.

Луначарский внимательно рассматривал знаменитого писателя: высок, сутуловат, однако время от времени вспоминает об этом и выпрямляется. Горький пошел навстречу Луначарскому, протянул озябшую на осеннем ветру руку, широко улыбнулся и сказал, поглаживая рыжеватые, аккуратно подстриженные усы:

— Наслышан о широких знаниях и способностях ваших, Анатолий Васильевич. Рад познакомиться и рад, что мы с вами будем сотрудничать в этой газете.

Луначарский с приветливой почтительностью улыбнулся, поблагодарил за добрые слова и лестное мнение писателя, а тот продолжал:

— А вы, я слышал, из теплой Флоренции в нашу революционную круговерть?

Луначарский подтвердил:

— Да, я из Флоренции, по телеграфному вызову Ленина.

Горький признался:

— Неважно себя чувствую, простужен, высокая температура. Однако у меня сегодня богатый на знакомства день. Вот вас узнал, а перед тем, как в редакцию поехать, впервые встретился с Лениным.

— Я осведомлен: вы привезли на заседание ЦК резолюцию Московского комитета большевиков. Будем готовиться к вооруженному восстанию. Сегодня 27 ноября, а в первых числах декабря все должно начаться.

— Да. Назревают события. Мир перекрашивается в другой цвет только кровью. Грустный закон истории. Однако закон, и действовать приходится сообразно с ним.

Стараясь занять своего нового знакомого беседой и сгладить шероховатость его вхождения в среду столичной интеллигентской элиты, Алексей Максимович спросил:

— Помимо газетных дел успеваете что-нибудь?

— Приходится много выступать на рабочих собраниях. Выступаю с докладами перед студенчеством и другой публикой. Много читаю платных лекций. Сбор — в кассу партии.

— Похвально, — как волжанин, немного «окая», пробасил Горький, а Луначарский продолжал:

— Стараюсь преуспеть и в творчестве. Вот закончил двухактную пьесу «Из иного мира». Собираюсь отдать в журнал «Мир божий» Кранихфельду, а если разрешите — вам покажу для прочтения и желательного помещения в сборнике «Знание». Для меня ваше издание предпочтительнее.

— Покажите. Смущает меня только, что творчеством вы занимаетесь между уймой дел. Литература ревнива и не прощает других увлечений. Писательский труд требует полной сосредоточенности. Жизнь в искусстве требует всей жизни художника, и он творит всей своей жизнью. Иначе недолго стать графоманом.

— Сосредоточиться пока не получается. Вот победим в революции, тогда…

— Тогда только и начнутся главные заботы, — пошутил Горький.

— Возможно. Ныне же я стараюсь писать об истории рабочего движения. В «Образовании» идет статья.

— О чем?

— О Первом интернационале. Еще недавно марксистов упрекали в преувеличении значения рабочего класса. Сегодня его историческая роль не вызывает ни у кого сомнений не только в Западной Европе, но и у нас. Теперь марксистов обвиняют в незаконной претензии на исключительные права представлять экономические и политические интересы рабочего класса.

— Интересная, но трудная тема… — сочувственно покачал головой Горький.

Луначарский, продолжая беседу, разглядывал писателя: глаза сосредоточенные, внимательные, с лукавинкой, густые волосы. Анатолий Васильевич перевел разговор на остро интересующую его тему издания газеты:

— Алексей Максимович, хочу сказать вам как одному из основателей «Новой жизни», что в нынешних условиях такая легальная газета — большое дело. Однако в наследство от ее легального происхождения нам достались неожиданные попутчики, не имеющие к большевистской печати никакого отношения. Мы их высадим из «Новой жизни».

— А вы драчливый! — улыбнулся Горький.

— Что поделаешь. На войне как на войне.

— Ну что же, воюйте. Дело правое. Впрочем, кажется, вам и воевать не придется: ЦК сегодня решил изменить состав редакции «Новая жизнь».

— Спасибо, Алексей Максимович, за добрую весть. Ужасно разношерстна современная русская интеллигенция. И не со всеми за один стол сядешь.

— Вы правы, Анатолий Васильевич. Но верно и особое значение русской интеллигенции. В России, которая, по словам Некрасова, «и убогая, и обильная, и могучая, и бессильная», главные носители культуры — люди искусства. У нас нет прочных традиций, и поэтому люди искусства являются истинным духовным авторитетным правительством страны.

— По Платону, править народом должны философы, а по Горькому — художники?

— Я не говорю — должны. Я, Анатолий Васильевич, говорю о реальных условиях нашей культуры. Впрочем, не будем спорить. Лучше я задам тривиальный вопрос, который меня действительно интересует. Над чем вы сейчас трудитесь?

— Вот, вычитываю статью «Социальная революция», выйдет в завтрашнем номере нашей газеты. — Луначарский протянул Горькому гранки.

Горький пробежал глазами текст: «Социальная революция в России возможна лишь в связи с европейской социальной революцией. Многое, однако, заставляет думать, что она может прийти скорее и неожиданнее, чем предполагают»…

— Интересно. Завтра в номере прочту. А сейчас, прежде чем попрощаться, хочу пригласить вас принять участие в первом редакционном совещании журнала «Жупел». Совещание состоится вскоре на квартире художника Билибина. Вот вам адрес. — Горький подошел к большому редакционному столу и карандашом на обрывке бумаги написал несколько слов. — Хочу заметить, — продолжил он, — что журнал предполагается сатирического направления, и было бы хорошо, чтобы вы приготовили и высказали ваши соображения по этому предмету.

За кулисами жанра: факты, слухи, ассоциации

Протоколы сионских мудрецов были подложены Николаю II, и он, ознакомившись с ними, сказал: «Революция 1905 года — результат работы жидов и масонов». Однако вскоре, узнав от Столыпина, что протоколы сионских мудрецов фальшивка, царь высказался по-другому: «Чистое дело грязными руками не делают».

* * *

В 1905 году Керенский был эсером и собирался убить царя.

* * *

В 1905 году после объявления конституции дрессировщик Владимир Дуров выступал в ялтинском цирке. Он вывел на сцену собаку и приказал ей: «Лови себя за хвост, но смотри не оторви его, а то станешь собака куцая, как наша конституция».

Генерал Думбадзе издал приказ: обязать Дурова ни о хвостах, ни о конституции не говорить ни слова.

* * *

В 1908 году в открытом письме Толстой призвал индийцев к ненасильственному сопротивлению. Это письмо вдохновило Ганди.