«Туманность Андромеды»

«Туманность Андромеды»

С древнейших времён люди задумывались об идеальном устройстве общества. Работу Платона «Государство» можно назвать первой сохранившейся утопией. Тогда это был политический трактат, во времена христианского Средневековья акцент сместился в религиозную сторону. Первую светскую утопию написал в XVI веке уникальный человек, коммунист, которого почитают в качестве святого и чей портрет висит в Ватикане, — англичанин Томас Мор.

Были другие опыты, но недостаточное понимание человеческой психологии делало их однобокими, существенно перекашивая в сторону подчинения человека обществу вплоть до полного его подавления. Некоторые примеры, как знаменитый «Четвёртый сон Веры Павловны» из романа Николая Гавриловича Чернышевского «Что делать?», страдали излишней механистичностью.

Неудивительно, что глубина проблем роста цивилизации, усугублённых кровавыми войнами и угнетениями, породила явление антиутопии. После ужасов мировых войн говорить о светлом будущем стало почти неприлично. На этом фоне пророческая мощь и принципиальная новизна выстроенного Ефремовым здания особенно поражали. Ефремов сознательно полемизировал с мрачными прогнозами, утверждая творческую мощь человека и его способность выпутаться из грозных ловушек. Художник обязан показывать пути выхода из тупиков развития — таково было кредо учёного и писателя.

Французская газета «Трибюн де насьон» через два года после публикации «Туманности Андромеды» писала о романе: «Вероятно, впервые научная фантастика заинтересовалась самим человеком… «Туманность Андромеды» представляет и другой интерес. Из неё мы видим, какова цель человеческого существования после того, как исчезнут опасность войны и экономическая борьба. Это не химерические устои, а прозорливое провидение лучшего будущего».

О будущем до Ефремова писали многие, в том числе и с попытками детально описать жизнь людей совершенного общества. Например, Уэллс, Богданов или Обручев. Не говоря уже о невысокой научности таких попыток, связанной прежде всего с недостаточным уровнем науки того времени, все они обладали одной особенностью — описание производилось со стороны. Сам Ефремов вспоминал: «Я почувствовал, что могу уже что-то написать обо всём этом с определённой степенью реальности, то есть без ввода в действие простака, пионера или чудака-профессора, внезапно оказавшихся в обществе будущего. Мне хотелось взглянуть на мир будущего не извне, а изнутри».

Размышления о будущем обществе, о контакте с иными цивилизациями — внешне неожиданный скачок после «Рассказов о необыкновенном» и исторической дилогии «Великая Дуга». На самом деле всё закономерно. Ефремова интересовало прошлое, но не само по себе, а с точки зрения появления в нём ростков современного отношения к миру. В будущем же он надеялся увидеть эти ростки развившимися до своих предельных размеров. Братство людей, объединённых общим творческим поиском, преклонение перед красотой и героическая самоотверженность — вот что по крупицам искал писатель в прошлом, приветствовал в настоящем и провозвещал в будущем. Ручейки духа, сливающиеся в один могучий поток, — именно это занимало специалиста по мезозойской эре.

Это, конечно, не произвольная чудаческая филантропия учёного, уставшего от общения с пресмыкающимися. Закономерность обращения своего внимания к космосу Ефремов обосновал в статье «Космос и палеонтология», где наглядно показал глубокую связь этих, казалось бы, отдалённых друг от друга областей знания. Написание «Туманности Андромеды» стало результатом пытливой работы могучего интеллекта, сплавленного с напряжёнными духовными исканиями и хорошим практическим знанием людей и жизни.

Первое, с чем мы сталкиваемся в романе, — принципиально иные общественные отношения. Сейчас есть термин «ноосферный коммунизм», он, конечно, более точно отражает то, о чём писал Иван Антонович. Кто-то предпочитает просто говорить «высшая форма общества». Но будем помнить: слово «коммунизм» для писателя было определяющим. Недаром он даже под сильным нажимом не пошёл на то, чтобы упомянуть в книге о памятниках Марксу и Ленину. Так что дело не в конъюнктуре.

Итак, перед нами — общество будущего. Уже во второй главе мы можем узнать о нём достаточно развёрнуто из лекции Веды Конг для одной из планет Великого Кольца.

Достижения людей в технологической и научной сферах выглядят у Ефремова вторичными. Отношения между людьми — вот что интересовало писателя прежде всего. Речь его героев насыщена социологическими формулировками. Одно из главных оснований существования коммунистического общества — это отношение к труду.

«Люди поняли, что труд — счастье, так же как и непрестанная борьба с природой, преодоление препятствий, решение новых и новых задач развития науки и экономики. Труд в полную меру сил, только творческий, соответствующий врождённым способностям и вкусам, многообразный и время от времени переменяющийся — вот что нужно человеку».

При этом «в эпоху Великого Кольца считалось неполезным держать людей подолгу на одной и той же работе. Притуплялось самое драгоценное — творческое вдохновение, и только после большого перерыва можно было вернуться к старому занятию».

Веда Конг во время посещения школы рассказывает ученикам об устройстве общества, используя анатомические аналогии и подчёркивая этим единство форм на разных уровнях организации материи: «Разве это не напоминает вам человеческий мозг? Исследовательские и учётные центры — это центры чувств. Советы — ассоциативные центры. Вы знаете, что вся жизнь состоит из притяжения и отталкивания, ритма взрывов и накоплений, возбуждения и торможения. Главный центр торможения — Совет Экономики, переводящий всё на почву реальных возможностей общественного организма и его объективных законов. Это взаимодействие противоположных сил, сведённое в гармоническую работу, и есть наш мозг и наше общество — то и другое неуклонно движется вперёд».

Особое значение в будущем Ефремова придаётся молодёжи — о ней первая забота старших. Молодые люди отнюдь не предоставлены сами себе. Огромная энергия, исстари (по документам — ещё с Древнего Египта) порождающая конфликты «отцов и детей», должна быть направлена в позитивное русло. Возможно это только при полной занятости молодых людей общественно полезным трудом. Только в условиях единообразно получаемого природосообразного воспитания молодые люди не образуют агрессивные к чужакам закрытые субкультуры. Неформальные молодёжные течения всегда были формой протеста против мира взрослых, против системы самообманов, компромиссов и лицемерия. В обществе Ефремова такой протест бессмыслен, потому что условия жизни отвечают главнейшим потребностям человека и не могут нацело отвергаться психически здоровым индивидом.

(Для современного либерального сознания всякая целостная концепция, особенно идея универсальности человеческой природы, — суть тоталитаризм. Недаром один из видных идеологов либерализма Карл Поппер много времени посвятил разоблачению диалектики как методологии, основывающейся на структурной целостности мира, а Платона считал первым фашистом. В постмодерне даже минимальная причинная связь уже объявляется сковывающей свободу человека.)

Юноши и девушки помимо непосредственных наставников имеют ещё ментора — кого-либо из уважаемых взрослых, которые помогают определиться со своими предпочтениями и решить непростые вопросы самореализации.

Окончившие школу семнадцатилетние молодые люди не сразу начинают получать высшее образование — три года у них идёт пора испытаний, называемая подвигами Геркулеса. Часть подвигов назначается старшими, часть выбирается самостоятельно. Эти подвиги — серьёзная и ответственная работа, не лишённая риска, где есть возможность проявить смекалку и отвагу. (Инициация имеет огромное значение для становления личности, только в наше время личность рассыпана по времени, взрослый может демонстрировать поведение ребёнка, а ребёнок — имитировать взрослых. В итоге ничего не получается, нет полноты жизни — природа не терпит произвола. Отсутствуют объём переживаний, энергия поступка, совершённого вовремя…)

Подопечные Дар Ветра перечисляют свои первые шесть подвигов: расчистить и сделать удобным для посещения нижний ярус пещеры Кон-и-Гут в Средней Азии; провести дорогу к озеру Ментал сквозь острый гребень хребта; возобновить рощу старых хлебных деревьев в Аргентине; выяснить причины появления больших осьминогов у Тринидада и истребить их; собрать материалы по древним танцам острова Бали и восстановить эти танцы.

Взрослый человек — человек знающий, заинтересованный в плодах своей работы. Абсолютное физическое здоровье ведёт к повышенной энергии, в результате чего жизнь такого человека не может ограничиваться узкими рамками личного существования. Любой может выдвинуть какое-либо предложение, хотя бы и в масштабах всей планеты, и оно будет обсуждаться, если действительно хорошо продумано.

Умение руководить — самое насущное в таком обществе, потому что власть в нём основана не на страхе или слепой вере, но исключительно на компетентности и рациональном доверии к доказавшему свою состоятельность руководителю. Поэтому в ефремовском будущем нет убеждённых консерваторов или сторонников безоглядного прогресса. Сами принципы принятия решений здесь иные. Каждое конкретное предложение анализируется с точки зрения возрастания человеческого счастья и общего восхождения человечества. Как правило, выбираются более или менее усреднённые варианты решений. На Совете Звездоплавания Гром Орм произносит чеканную фразу: «Мудрость руководителя заключается в том, чтобы своевременно осознать высшую для настоящего момента ступень, остановиться и подождать или изменить путь».

Так и поступают. Сознательно задерживают развитие пара-психической сферы, потому что не до конца отточено психофизиологическое совершенство и опасен риск потери контроля над психикой. Отказываются от заселения планет с высшей мыслящей жизнью, пусть и не достигшей высокого уровня, потому что тогда неизбежны непонимание и насилие. Дар Ветер, олицетворяющий мудрость земного руководства, не даёт добро на проведение Тибетского опыта, ибо несколько десятилетий подготовки по меркам всего человечества не имеют значения. Но всё-таки героев этого опыта оправдывают и признают его огромное значение для науки. Отправляют поразительную по дерзости экспедицию к Ахернару — основывать первую колонию в глубоком космосе. Провозглашают романтику научного поиска душевной основой избыточной силы общества. Известный футуролог С. Б. Переслегин удачно назвал такое общество дао-ориентированным, подразумевая отсутствие невротической гонки современности за временем.

Каков же секрет достигнутого совершенства? Спросим об этом Дар Ветра — самого любимого ефремовского героя, того, с кем он иногда отождествлял себя сам: «Совершенная форма научного построения общества — это не просто количественное накопление производительных сил, а качественная ступень». Главной задачей такого общества «стало воспитание, физическое и духовное развитие человека».

Естественно, составлять такое общество могут только люди, которые готовы принимать выверенные, продуманные решения и воплощать их в жизнь, чутко реагируя на происходящее. Люди, обладающие максимально возможной широтой взглядов и тем избытком понимания и великодушия, который не позволяет игнорировать интересы других людей и всего социума, узко замыкаться на личных желаниях и неизбежно связанных с этим личных проблемах. Недаром «чуткая внимательность ко всему была характернейшей чертой людей эпохи Кольца».

С самого начала романа мы сталкиваемся с противоречивыми ситуациями, в которые попадают те или иные герои, и слышим лаконичные формулировки, характеризующие их самих и степень их уверенности в тех, от кого зависит их собственное благополучие.

«В незапамятные времена люди могли совершать небрежность или обманывать друг друга и себя. Но не теперь!» — так утверждает Эрг Hoop, выдающийся звёздный капитан. И у нас нет причин не доверять ему.

Доверие людей будущего друг к другу действительно велико. Это правило, а не случайная проницательность в мире заблуждений, капризов и поспешных решений. Поэтому уважается воля другого человека. Подразумевается само собой, что человек принял решение обдуманное и уговаривать его изменить это решение — проявить неуважение. Так Гром Орм уходит с ответственного поста.

Герои романа ведут напряжённую творческую жизнь, никто из них не прозябает в рутине. Писатель верен учёному в себе: он знает, что психология и физиология в человеке слиты воедино. «Забота о физической мощи за тысячелетия сделала то, что рядовой человек планеты стал подобен древним героям, ненасытным в подвиге, любви и познании».

Сейчас принято называть подвигом единовременное проявление героизма, поступок, часто вызванный отчаянием, в то время как изначальный смысл сокрыт в слове «подвижничество», то есть непрерывное, насыщенное духовным устремлением делание. Единство подвига, любви и познания есть понимание огненной слитности, сплавленности того, что для нецелостной земной жизни проще в разных случаях называть различно.

Психолог Эвда Наль напоминает, что психическая сила обязательно должна порождаться сильным здоровым телом, иначе неизбежно произойдёт перекос в развитии. Ефремов утверждает непреходящую ценность античных представлений о калокагатии — единстве физической, эмоциональной и нравственной сферы человека: «Когда-то наши предки в своих романах о будущем представляли нас полуживыми рахитиками с переразвитым черепом. <…> Теперь мы знаем, что сильная деятельность разума требует могучего тела, полного жизненной энергии, но это же тело порождает сильные эмоции».

Перед нами образец диалектического противоречия, толкающего человека к развитию и совершенствованию. Наиболее полное, ёмкое выражение глубокого понимания жизни всегда называлось мудростью. Герои Ефремова определяют мудрость как оптимальное сочетание знания и чувств.

Такое сочетание касается не всякого знания и не всякого чувства. Прочувствованное знание об истинной человеческой природе есть понимание необходимости тех или иных поступков. Люди Эры Великого Кольца (ЭВК) обладают знанием о своей природе, поэтому их альтруизм взвешен и естествен, являясь синтезом изначального биосоциального альтруизма как вынужденности и последующего торжества более древнего звериного эгоизма, нынче расцветшего наново.

Поразительно изобретение писателя — Академия Горя и Радости.

Исследование проблем горя и радости в нашем обществе натолкнулось бы на ряд противоречий. Всегда ли можно верить человеку, счастлив он или печален? Можно ли говорить о высшем и низшем счастье? Можно ли через трудности и печали пройти к счастью?

Если для человека горем будет исчезновение наркотиков и алкоголя, мыльных сериалов или эстрадной тусовки, то можно ли говорить об объективности? Прежде необходимо понять человеческую природу и радость в состоянии реализации этой природы.

Одно из центральных представлений романа — это отношение человека к труду. Невозможно планировать и осуществлять великие дела, нося в себе нелюбовь к труду и постоянное желание ускользнуть от работы. Учёт горя и радости также обязателен при принятии всех важных решений. Для этого необходимы единые критерии оценки, то есть понимание объективного характера положительных или отрицательных эмоций человека.

В конце книги, когда решается вопрос о посылке новых звёздных экспедиций, привлечённый к работе эксперт Академии Горя и Радости Эвда Наль говорит следующее: «Человеческая психика устроена так, что не приспособлена к длительному возбуждению и многократному повторению возбуждения, — это защита от быстрого износа нервной системы. Наши далёкие предки едва не погубили человечество, не считаясь с тем, что человек в своей физиологической основе требует частого отдыха. Но мы, напуганные этим, прежде слишком берегли психику, не понимая, что основным средством расключения и отдыха от впечатлений является труд. Необходима не только перемена рода занятий, но и регулярное чередование труда и отдыха. Чем тяжелее труд, тем длительнее отдых, и тогда чем труднее, тем радостнее, тем больше захвачен человек весь, полностью».

Очень важно слово «расключение». Это не «отключение», не «переключение», хотя логика повествования подсказывает родство этих понятий. В литературоведении есть термин «остранение», когда привычная ситуация описывается необычным образом, что вызывает необходимую автору задержку внимания, рождает дополнительные смыслы. Слово «расключение» взято из электромонтажной лексики и означает операцию, связывающую заказчика и потребителя через подключение определённых кабелей. Применительно к человеку это может означать глубокое понимание, осмысленность всякого усилия, диалогичности искомой истины. Счастье здесь становится процессом, а не вспышкой эйфории.

Эвда Наль говорит о научной организации труда. Мы можем с вами наблюдать в историческом развитии ещё одну диалектическую триаду: «потогонная система» на грани физического истощения в эпоху классического капитализма (до начала XX века) сменилась своим отрицанием: сильнейшей эксплуатацией интеллекта и эмоциональной сферы при минимально задействованной физической активности, что мы наблюдаем сейчас, в век информационных технологий и мгновенной связи. Грубый физический стресс сменился стрессом информационным. И тот и другой игнорируют природу человека, душевно истощают работника, попавшего в своеобразное беличье колесо.

Люди Ефремова действительно мудры, они руководствуются простой и доступной истиной о том, что человек — существо двойственное. Одна часть души устремлена в будущее, другая вечно сожалеет о прошедшем. Но… «никогда возвращение не достигает цели».

Сейчас нередки попытки отождествить духовность с церковностью. Отнюдь не в игровой форме возрождаются традиционные социальные формы со всеми устаревшими обычаями и требованиями к личности. Конечно, для подлинного развития общества это недопустимо. Большая ошибка — измерять нравственность безупречностью ритуального поведения. С другой стороны, футуристическое пренебрежение к прошлому в стиле модернизированного пролеткульта (что, например, демонстрирует трансгуманизм) — гарантия хаотического будущего.

Человек — явление в природе уникальное, стоящее над ней и вместе с тем погружённое в неё. Отсюда и его пресловутая двойственность. Он должен понимать и любить жизнь природы, только это может быть основой мечты о её переустройстве. Величие ефремовского человека — в понимании ценности истоков собственного существования. Перефразируя известную максиму Циолковского: «Земля — колыбель человечества, но нельзя же вечно жить в колыбели», можно констатировать: невозможно вечно быть подвластным истокам, но осмысленное прокладывание русла будущего без них невозможно.

Люди ЭВК живут в два-три раза дольше, чем мы. Это немногословные, чуткие люди, занятые напряжённым трудом, понимающие необходимость и важность творческой романтики. Это люди, насыщенные, словно электричеством, радостной готовностью к неожиданным испытаниям и впечатлениям. Их разговоры полны значения, они учатся понимать друг друга без слов, развивая экстрасенсорную — третью сигнальную — систему. Это люди, с детства обученные диалектической философии и потому глубоко чувствующие такое понятие, как мера. Поэтому они берегутся эйфорических восторгов и, напротив, эмоциональной зажатости, скованности тех или иных проявлений. Это дружелюбные, физически сильные и красивые люди, умеющие наслаждаться искусством и умеющие напряжённо работать.

Разумеется, основы отношений в обществе закладываются с раннего возраста. Школа в обществе Ефремова играет громадную роль для становления человека. Громадную ещё и от того, что семьи в современном смысле слова в этом обществе нет. Школы разбросаны небольшими городками по всей планете, и ученики со своими наставниками живут там постоянно. Роль учителя в такой ситуации повышается многократно: «Учитель — в его руках будущее ученика, ибо только его усилиями человек поднимается всё выше и делается всё могущественнее, выполняя самую трудную задачу преодоления самого себя, самолюбивой жадности и необузданных желаний».

Насыщенность романа педагогическими идеями чрезвычайно велика, недаром его высоко оценивал замечательный педагог Сухомлинский. Входя в ефремовскую школу, мы находим там такое же открытое нелинейное пространство, как и в остальных учреждениях. Это ярко выражается даже в мелких деталях: занятия, оказывается, происходят обыкновенно в саду под деревьями, а классы необычны хотя бы тем, что в них отсутствуют двери.

Обучение разделено на четыре цикла по четыре года, и каждый цикл школа переезжает в другое место для сохранения остроты и свежести восприятия, циклы учатся изолированно друг от друга, чтобы не раздражать детей столкновением слишком различных возрастов. Однако при этом у старших ребят обязательно есть младший подопечный для облегчения работы педагогов и формирования чувства ответственности.

Занятия в каждом цикле школы чередуются с уроками труда. Что это за уроки? Мы читаем о двух занятиях: это шлифовка оптических стёкол (представляете, каково участвовать в изготовлении телескопа!) и постройка деревянного корабля по старым технологиям с последующей экспедицией в Карфаген.

В 17 лет юноши и девушки оканчивают школу и вступают в трёхлетний период подвигов Геркулеса, выполняя работу уже среди взрослых. После подвигов окончательно определялись влечения и способности. Тогда следует двухлетнее высшее образование, дающее право на самостоятельную работу в избранной специальности. За долголетнюю жизнь человек в результате успевает пройти высшее образование по пяти-шести специальностям, меняя род работы.

Ефремов писал: «Школа всегда даёт ученикам самое новое, постоянно отбрасывая старое. Если новое поколение будет повторять устарелые понятия, то как мы обеспечим быстрое движение вперёд? И без того на передачу эстафеты знания детям уходит так бесконечно много времени. Десятки лет пройдут, пока ребёнок станет полноценно образованным, годным к исполнению гигантских дел. Эта пульсация поколений, где шаг вперёд и девять десятых — назад, пока растёт и обучается смена, — самый тяжёлый для человека биологический закон смерти и возрождения».

Точнее не скажешь. Единственное дополнение, вернее, напоминание: в ефремовском обществе можно быть уверенным, что отбрасывается действительно ненужное и устарелое, потому что основа такого общества — диалектическое отбрасывание крайностей при единстве провозглашаемого и исполняемого. У нас же, как мы хорошо знаем, устарелым называется то, что не соответствует быстроменяющейся идеологии.

Главным Ефремов полагает изучение истории — не как нашего школьного предмета, представляющего, по сути, перечисление разрозненных событий, а глобальной истории, изучение причинно-следственных связей, приведших к нынешнему положению вещей.

«Мы, человечество, прошли через величайшие испытания. — Голос учительницы звенел волнением. — И до сих пор главное в школьной истории — изучение исторических ошибок человечества и их последствий. Мы прошли через непосильное усложнение жизни и предметов быта, чтобы прийти к наибольшей упрощённости. Усложнение быта приводило к упрощению духовной культуры. Не должно быть никаких лишних вещей, связывающих человека, переживания и восприятия которого гораздо тоньше и сложнее в простой жизни. Всё, что относится к обслуживанию повседневной жизни, так же обдумывается лучшими умами, как и важнейшие проблемы науки. Мы последовали общему пути эволюции животного мира, которое было направлено на освобождение внимания путём автоматизации движений, развития рефлексов в работе нервной системы организма. Автоматизация производительных сил общества создала аналогичную рефлекторную систему управления в экономическом производстве и позволила множеству людей заниматься тем, что является основным делом человека, — научными исследованиями. Мы получили от природы большой исследовательский мозг, хотя вначале он был предназначен только для поисков пищи и исследования её съедобности».

Пройти через усложнение, чтобы прийти к упрощённости… Снова мы можем видеть в действии диалектическую логику. Мельчание переживаний и их искусственность затушёвывают в человеке проявления самого главного, того, чем он отличается от животного, — творческого духовного начала. Каждый человек может заняться самонаблюдением и увидеть, как мысли липнут к вещам.

Реа разговаривает с матерью — разговаривает свободно и открыто. В ней сформировано базовое доверие к миру. Мир её принимает, ей нечего бояться, она не знает, что такое тупое непонимание или нарочная обида. Ефремов, современник Выготского, Макаренко и Сухомлинского, предвосхищает развитие гуманной педагогики, утверждаемой выдающимся педагогом современности Ш. А. Амонашвили. (В наши дни многие родители убеждены, что надо готовить ребёнка к «реальной жизни», чтобы он чувствовал себя в ней как рыба в воде. Но когда жизнь извращена по отношению к лучшим проявлениям, приспособленный к ней человек оказывается таким же. И рано или поздно человечество, составленное из таких адаптированных личностей, погибнет.)

«Веда Конг думала о подвижном покое природы и о том, как удачно выбираются всегда места для постройки школ. Важнейшая сторона воспитания — это развитие острого восприятия природы и тонкого с ней общения. Притупление внимания к природе — это, собственно, остановка развития человека, так как, разучаясь наблюдать, человек теряет способность обобщать».

Ещё одна диалектическая формулировка мастера. Неудивительно, что в среде современной постмодернистской интеллигенции с её полностью порушенными связями с миром природы нередка фраза, ставшая слоганом и одновременно диагнозом: «Я, разумеется, ни в коем случае не претендую на обобщение»…

Давайте перенесёмся к заключительному выступлению психолога Эвды Наль перед выпускниками школы:

«Семнадцать лет — перелом жизни. Скоро вы произнесёте традиционные слова в собрании Ирландского округа: «Вы, старшие, позвавшие меня на путь труда, примите моё умение и желание, примите мой труд и учите меня среди дня и среди ночи. Дайте мне руку помощи, ибо труден путь, и я пойду за вами». В этой древней формуле между строк заключено очень многое, и сегодня мне следует сказать вам об этом. Вас с детства учат диалектической философии, когда-то в секретных книгах античной древности называвшейся «Тайной Двойного». Считалось, что её могуществом могут владеть лишь «посвящённые» — сильные, умственно и морально высокие люди. Теперь вы с юности понимаете мир через законы диалектики, и её могучая сила служит каждому. <…>

Воспитание нового человека — это тонкая работа с индивидуальным анализом и очень осторожным подходом. <…>

Но вам, ещё не освободившимся от возрастного эгоцентризма и переоценки своего «я», следует ясно представить, как много зависит от вас самих, насколько вы сами — творцы своей свободы и интереса своей жизни. Выбор путей у вас очень широк, но эта свобода выбора вместе с тем и полная ответственность за выбор. <…> Горе-философы, мечтавшие о возвращении назад, к первобытной природе, не понимали и не любили природу по-настоящему, иначе они знали бы её беспощадную жестокость и неизбежное уничтожение всего, не подчинившегося её законам.

Перед человеком нового общества встала неизбежная необходимость дисциплины желаний, воли и мысли. Этот путь воспитания ума и воли теперь так же обязателен для каждого из нас, как и воспитание тела. Изучение законов природы и общества, его экономики заменило личное желание на осмысленное знание. Когда мы говорим: «Хочу», — мы подразумеваем: «Знаю, что так можно».

Ещё тысячелетия тому назад древние эллины говорили: метрон — аристон, то есть самое высшее — это мера. И мы продолжаем говорить, что основа культуры — это понимание меры во всём.

С возрастанием уровня культуры ослабевало стремление к грубому счастью собственности, жадному количественному увеличению обладания, быстро притупляющемуся и оставляющему тёмную неудовлетворённость.

Когда-то люди называли мечтами стремление к познанию действительности мира. Вы будете так мечтать всю жизнь и будете радостны в познании, движении, в борьбе и труде. Не обращайте внимания на спады после взлётов души, потому что это такие же закономерные повороты спирали движения, как и во всей остальной материи. Действительность свободы сурова, но вы подготовлены к ней дисциплиной вашего воспитания и учения. Поэтому вам, сознающим ответственность, дозволены все те перемены деятельности, которые и составляют личное счастье. Мечты о тихой бездеятельности рая не оправдались историей, ибо они противны природе человека-борца. Были и остались свои трудности для каждой эпохи, но счастьем для всего человечества стало неуклонное и быстрое восхождение к всё большей высоте знания и чувств, науки и искусства.

Эвда Наль кончила лекцию и сошла вниз, к передним сиденьям, где её приветствовала Веда Конг, как Чару на празднике. И все присутствовавшие встали, повторяя этот жест, словно высказывая восхищение невиданным искусством».

Искусству в ефремовском будущем принадлежит огромная роль, и по мере развития сюжета герои приходят к выводу, что эта роль должна быть ещё больше. Понимание процессов восприятия позволяет находить вполне определённые критерии для оценки того или иного художественного приёма: «Развивать эмоциональную сторону человека стало важнейшим долгом искусства. Только оно владеет силой настройки человеческой психики, её подготовки к восприятию самых сложных впечатлений». Говоря о современном нам всем положении дел, автор краток: «Искусство стремилось к абстракции в подражание разуму, получившему явный примат над всем остальным. Но быть выраженным отвлечённо искусство не может, кроме музыки, занимающей особое место и также по-своему вполне конкретной. Это был ложный путь». «Целесообразность и есть красота, без которой я не вижу счастья и смысла жизни. Иначе искусство легко вырождается в прихотливые выдумки, особенно при недостаточном знании жизни и истории…» Сказано поистине исчерпывающе!

Ефремов пишет о разнице между ощущением и преодолением мира в искусстве. С чуткого восприятия всё только начинается. Но внести в мир человеческое содержание, осветить творческой мыслью, увидеть темы, важные человеку и процессам его становления, — в этом будет уже преодоление, потому что мир вокруг создан до человека и живёт по своим, природным законам.

Художник Карт Сан озабочен созданием образов прекрасного, соответствующих основным расовым типам. Его поиски ведут к глубочайшему исследованию антропологического и этнокультурного материала. По сути дела, он пытается воссоздать в чистом виде те вершины красоты, что были созданы в череде сотен поколений природной жизни в разных географических условиях планеты. В своей работе он такой же учёный, как Рен Боз, только область его творчества сложнее поддаётся вербализации, воздействуя непосредственно на органы чувств.

Заметьте, речь не идёт о частных вкусах и предпочтениях той или иной эпохи; красота — как высшая мера целесообразности — объективна, и познавать её законы нужно и дблжно. Но в каждой отдельно взятой системе есть свои промежуточные идеалы, которые, в свою очередь, сольются в будущем в сияющий венец высшей гармонии.

Знаменитая танцовщица Чара Нанди, вдохновившая Карт Сана на создание «Дочери Тетиса», демонстрирует на Празднике Пламенных Чаш выдающееся мастерство, далёкое от простого технического совершенства. Именно одухотворённость тела, «способного своими движениями, тончайшими изменениями прекрасных форм выразить самые глубокие оттенки чувств, фантазии, страсти, мольбы о радости», определяется в романе признаком действительно великого мастерства.

Целая глава носит название новой симфонии, в которой композитор Зиг Зор попытался раскрыть цветомузыкальный код процесса эволюции материи на Земле. Обратим внимание: не выдумать и представить слепое наитие в качестве открытия, но понять закономерность и сознательно перевести её на язык музыки. То есть суметь сочетать в себе великое вдохновение композитора и глубокое понимание подоплёки того или иного художественного приёма. Общую черту деятелей искусства будущего и их произведений можно обозначить как активное познание и творческое преображение вселенной.

Умение понять и оценить прекрасное по достоинству, постоянная готовность восхититься подлинным искусством — всё это объединено в героях чётким пониманием природы такого искусства. Интуиция, сопряжённая с ясной мыслью; сочетание знания и чувств — невольно мы возвращаемся к мудрости как основе гармоничной жизни и правильного к ней отношения.

Говоря о науке и технике ефремовского мира, мы должны учитывать время написания романа — заря информационных технологий, время, когда только появились самые первые вычислительные машины. Не существовало ещё самого слова «компьютер». Поэтому многие технические описания могут выглядеть с нашей точки зрения достаточно архаичными. Однако с научно-теоретической точки зрения роман представляет интерес и сейчас. Для писателя была важна продуманность каждого шага в освоении мира, поэтому в его книгах невозможна произвольность научных гипотез.

Написанное Ефремовым продумано глубоко и всесторонне — в этом можно быть уверенным всегда. Пытливый ум исследователя находится в поисках ответов на разнообразные вопросы, которые стремится разрешить через сюжетную линию произведения. Его интересуют условия жизни у других звёзд, причины «красного смещения» далёких галактик, принципиальная возможность сверхсветовых скоростей… И он разрешает эти вопросы, вплетая их в повседневную жизнь и заботу будущего, «создавая» такие науки, как мега-волновая механика, биполярная математика, флюктуативная психология.

Что касается развития электроники, то Ефремов, естественно, предвидел её распространение, но никогда не сомневался, что человек должен остаться самоценным посреди хитроумных приборов. Сила электронного устройства — в колоссальной памяти и быстроте перебора вариантов. Мозг человека работает по иному принципу, и образное мышление — функция правого полушария — остаётся его прерогативой.

Ефремов не стремился поразить воображение читателей масштабами космических завоеваний человечества. Каждая звёздная экспедиция — огромное событие. Нет никаких сказочных космопортов с сотнями космических кораблей, летающих к звёздам. Эрг Hoop признаётся с горечью: «Наши полёты в безмерные глубины пространства — это пока ещё топтание на крохотном пятнышке диаметром в полсотни световых лет! Как мало знали бы мы о мире, если бы не могущество Кольца!»

Следует вообразить масштабы такого «пятнышка». Представим, что расстояние от Солнца до Земли не 150 миллионов километров, а 1,5 миллиметра. Плутон тогда будет на расстоянии 5 сантиметров. До альфы Центавра будет 40 метров, до Ахернара — 650 метров, до Эпсилона Тукана — более 2,7 километра, до центра Галактики — около 250 километров, до туманности Андромеды — почти 25 тысяч километров…

Но закованность в предельную для эвклидова пространства скорость света оказывается не абсолютной. Открытие Рен Боза и Тибетский опыт дают надежду на выход за пределы закономерности, казавшейся непреодолимой. Конечно, Ефремов не мог математически описать процесс проникновения в тайны сверхсветовой скорости, он мог только дать такой возможности философское обоснование. Репагулярное исчисление — математическое исследование момента предельных значений и перехода в иное качество. Искомое «гиперпространство» не появляется непонятно откуда, автор старается максимально подробно восстановить логику мысли, хотя бы на чисто умозрительном уровне. В результате создаётся ощущение совершаемого на наших глазах открытия, логика Рен Боза доступна и увлекает своей подчинённостью простым и ясным законам диалектики.

Уровень научных исследований во многом зависит от соответствующих приборов. Об уровне науки косвенно можно судить по этим самым приборам. Памирский и Патагонский радиотелескопы у Ефремова имеют диаметр 400 километров. Современная система из двадцати семи крупных радиотелескопов в Нью-Мехико имеет величину диаметра 27 километров.

Ефремов наделяет своих героев длинной жизнью без отупляющей старости, и тут интересно поразмышлять над следствиями сосуществования шести-семи поколений.

Помимо новейшей космологии, физики и биологии, в ЭВК множество других достижений. Лик планеты полностью перестроен, изменён климат. Во время своей лекции по Кольцу Веда Конг подробно рассказывает о проделанном пути. Более того, в конце книги на всепланетное обсуждение выносится предложение Ивы Джан, касающееся ни много ни мало — выпрямления оси вращения Земли для улучшения климата планеты.

В последнее время резко критикуются многочисленные проекты недавнего прошлого по геоинженерии. В частности, знаменитый проект поворота сибирских рек в Среднюю Азию. Трудно сказать, следует ли нам стремиться к настолько преображённой биосфере. Можно попробовать вообразить впечатления жителя Древней Руси, узнающего о транспортной проблеме Москвы XXI века и необходимости финансирования дополнительных веток метро.

Быт героев романа нельзя назвать высокотехнологичным. С другой стороны, его простота и второстепенность по сравнению с общественной составляющей жизни не предполагают сложных технических приспособлений в личном пользовании. Транспорт общедоступен, но и здесь сказывается логика писателя: «Строение не может подниматься без конца». Скорость движения поездов по Спиральной Дороге ограничена 200 километрами в час, и в этом есть особый смысл: нервическое стремление поскорее достигнуть места назначения отсутствует, а на высокой скорости непросто любоваться окрестными пейзажами. Таким образом, Спиральная Дорога служит созерцательным медитациям людей, любящих природу и умеющих ею восхищаться, отвлекаясь от выполнения сложной и ответственной работы.

Уже 408 лет Земля участвует в общении с другими цивилизациями. Изначально Ефремов отодвигал время действия романа на две-три тысячи лет, но в хронологии, тщательно написанной в процессе создания «Часа Быка» и скоррелировавшей григорианский календарь, календарь Калачакры и его собственные Века и Эры, многие даты можно восстановить с точностью до года. Согласно этой хронологии, события романа происходят в 3233–3234 годах.

Великое Кольцо — мечта и провидение Ефремова. Нет больше авторов, которые с такой силой утвердили бы огромную важность космического братства разумных существ и столь законченно нарисовали бы его. Сам писатель хорошо понимал условность изображения Кольца, определяя себя как человека, делающего первый шаг в этом направлении. Но спустя несколько десятилетий некоторые астрономы, например, И. С. Шкловский, стали отрицать возможность существования разума во Вселенной помимо Земли, основываясь на отсутствии поступления из космоса упорядоченных радиосигналов. Подобная логика изумляет зацикленностью на техническом уровне настоящего времени. Идентичным образом Французская академия наук в XVIII веке отрицала возможность падения на Землю метеоритов на основании непреложного, как тогда казалось, факта, что камни с неба не падают. Если бы людей того времени занимала возможная обитаемость космоса, то логично было бы напомнить оптимистам, что на Землю не прилетали инопланетные почтовые голуби.

Вся эволюция совершается посредством качественных переходов, устраняющих недостатки предыдущего этапа, и, казалось бы, учёные должны первыми осознавать положение дел. Но этого не происходит. Сейчас тем не менее существует интереснейшая гипотеза галактического культурного поля, созданная физиком и эволюционистом А. Д. Пановым. Она напоминает объединение идей Великого Кольца и вселенской ноосферы. Интересно, что именно «Туманность Андромеды» в своё время вдохновила учёного на глубокий интерес к физике.

Ефремов хорошо понимал ограниченность современной ему науки, и высказывания его порой были нелицеприятны. Так, в одном из писем он говорит про написанное им предисловие к книге Артура Кларка «Космическая одиссея 2001 года»: «Даже если бы Келдыш узнал, что его наука убога и существует иная, настоящая,[214] то счёл бы автора [предисловия] за сумасшедшего или опасного маньяка».[215] Недаром про себя он говорил как про доктора науки, подразумевая под наукой свободное и внимательное исследование окружающего мира, а не ограниченные во времени парадигмы и методы конкретных дисциплин.

«Сообщения для разных планет всегда читали красивые женщины. Это даёт представление о чувстве прекрасного обитателей нашего мира, вообще говорит о многом» — в этом мы видим ещё одно преломление целостного ефремовского подхода. Обмениваться можно и технической информацией, Ефремов полагал, что в реальности так поначалу и будет; но эстетическое освоение инопланетного разума не менее важно.

Жизнь в космосе мыслится писателю преимущественно белковой, но меры предосторожности, необходимые для контакта, должны быть велики. Мы узнаём, что на Земле долго шла и лишь недавно завершилась подготовка к приёму гостей с ближайших населённых звёзд. Эпсилон Тукана — особый сюжет книги. Внезапный приём поразительного сообщения с далёкой планеты стал катализатором ряда процессов.

«Отблески лучей окаймляли контуры медных гор серебристо-розовой короной, отражавшейся широкой дорогой на медленных волнах фиолетового моря. Вода цвета густого аметиста казалась тяжёлой и вспыхивала изнутри красными огнями, как скоплениями живых маленьких глаз. Волны лизали массивное подножие исполинской статуи, стоявшей недалеко от берега в гордом одиночестве. Женщина, изваянная из тёмно-красного камня, запрокинула голову и, словно в экстазе, тянулась простёртыми руками к пламенной глубине неба. Она вполне могла бы быть дочерью Земли — полное сходство с нашими людьми потрясало не меньше, чем поразительная красота изваяния. В её теле, точно исполнившаяся мечта скульпторов Земли, сочеталась могучая сила и одухотворённость каждой линии лица и тела. Полированный красный камень статуи источал из себя пламя неведомой и оттого таинственной и влекущей жизни».

Наблюдение за прекрасной инопланетянкой рождает чеканную формулу: «Чем труднее и дольше был путь слепой животной эволюции до мыслящего существа, тем целесообразнее и разработаннее высшие формы жизни и, следовательно, тем прекраснее». Далее происходит короткий диалог, который можно назвать программным для понимания экзистенциальной драмы всей эпохи:

«— Неужели они ничего не знают о Великом Кольце? — почти простонала Веда Конг, склоняясь перед прекрасной сестрой из космоса.

— Теперь, наверное, знают, — отозвался Дар Ветер, — ведь то, что мы видим, произошло триста лет назад.

— Восемьдесят восемь парсек, — пророкотал низкий голос Мвена Маса. — восемьдесят восемь. Все, кого мы видели, давно уже мертвы.

И, словно подтверждая его слова, видение чудесного мира погасло, потух и зелёный указатель связи. Передача по Великому Кольцу окончилась».

Мвен Мае размышляет, что создание Великого Кольца — это победа над временем, но всеми своими поступками опровергает это. Это лишь демонстрация того, к чему надо стремиться. Победа над временем и пространством вырастает из Тибетского опыта, из первого прикосновения к нуль-пространству — не в информации, идущей сквозь тысячелетия, но в живом осязательном чувстве.

Включённость в Великое Кольцо открывает громадные перспективы для земного человечества, распахивает и оживляет пространство космоса. Но не случаен факт, что сверхцивилизации галактического ядра никак не проявляют себя, хотя уж им-то наверняка известны способы сверхсветового общения. Всему своё время и место, а история склонна повторяться. Каждый должен проходить свой путь развития, и если он плодотворен, то открытое вмешательство могущественного разума только нарушит естественный ход эволюции.

Любая система развивается, проходя череду столкновений противоположных сил, которые в обществе называются конфликтами. Стараться избежать их бессмысленно, необходимо направить эту энергию в плодотворное русло.

Такие конфликты происходят и в гармоничном обществе ефремовского будущего, но их спектр сдвинут. Основные противоречия перенесены на процессы овладения тайнами природы, а не самоутверждения перед другими людьми. Эрг Hoop много лет носит в себе мечту о прекрасных планетах Веги, Мвен Мае безоглядно устремлён в ещё более далёкий мир Эпсилона Тукана. Сама жизнь доказывает этим незаурядным людям незрелость их мечтаний.

Вторая сторона медали, искренняя устремлённость, порождённая творческим воображением, — самоценна. В истории с «Парусом» она оказалась чрезмерной, но это частный случай, в большинстве других ситуаций ведущий к победным открытиям. Дерзкая увлечённость и готовность к самопожертвованию — это и есть ярое преодоление апатии и унылого скепсиса — энтропии человеческих душ.

Примерна такова же психологическая проблема африканца. Обоих героев возвращает к радости жизни любовь. Прежде весь устремлённый в недоступную даль девяноста парсек, Мвен Мае понял, что в необъятном богатстве красоты земного человечества могут вырасти цветы, столь же прекрасные, как и бережно лелеемое им видение далёкой планеты.

Но стала ли от этого напрасной их романтическая тяга к дальним мирам? Может, как раз благодаря этой ещё юношеской тяге оба героя стали участниками серьёзных открытий, пусть их внутренняя жажда великого переворота жизни и осталась неисполненной. Безоглядная романтика ушла, но собрала свой урожай достижений. Энергия творческого поиска никогда не пропадает втуне, даже если изначально был выбран неверный путь. Главное, чтобы вовремя произошло осознание.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.