Глава 5 НАЧАЛО ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ВЫЗВАЛО ТРЕВОГУ

Глава 5

НАЧАЛО ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ВЫЗВАЛО ТРЕВОГУ

«Сегодня в полночь, 8 декабря, наши армия и флот начали военные действия против американских и британских войск».

Это совершенно неожиданное сообщение по радио ранним утром 8 декабря 1941 года было громом среди ясного неба. Слова диктора были встречены с замешательством и открытым неверием в происходящее. Конечно, население понимало, что дипломатические отношения между Японией и Соединенными Штатами были натянутыми. Начиная с лета 1940 года политические маневры этих стран были окутаны пеленой неопределенности и деспотизма, частично из-за того, что американское правительство заморозило японские активы в Соединенных Штатах, и из-за внезапной приостановки действия экономического договора между двумя странами.

Нынешнее ухудшение международных отношений общественности представлялось ненормальным, люди с недоверием воспринимали объявление о тотальной войне. Тем не менее, последующее оглашение по радио императорского рескрипта об объявлении войны уже не оставляло места для сомнений. Скоро японский народ переключился на перестройку жизни, поскольку нация вступила в войну с великими мировыми державами.

Наша страна оказалась в загадочной ситуации. Нацию вовлекли в войну после незначительных приготовлений к неизбежному крупному конфликту. Несмотря на национальную гордость, никто не мог отрицать того, что вместе Соединенные Штаты и Великобритания представляют собой страшную силу. Большинство с тревогой пыталось оценить новую ситуацию. Желание остро критиковать автократическое правительство, которое без предупреждения втянуло страну в войну, столкнулось с тенденцией оказать полную поддержку правительству в надежде, что война будет вестись по какому-то плану, чтобы враг не мог нанести никакого физического ущерба родной стране.

8 декабря я [Окумия] был штабным офицером 11-й воздушной флотилии, чей штаб находился в Касумигауре, и отвечал за подготовку пилотов и других членов экипажей. Внезапное объявление войны неизмеримо осложнило мою тренировочную программу, которая, как я догадывался, скоро потребует существенного расширения.

Опыт китайско-японского инцидента и недавно завершившийся трехмесячный период интенсивной летной подготовки говорили о том, что флот хорошо подготовился к ведению ограниченных операций против врага. Однако нашего опыта участия в крупномасштабных операциях было недостаточно, чтобы иметь какую-то уверенность в своей способности справиться с нашими противниками. В это время Британия уже имела опыт двух лет войны в Европе. Американские вооруженные силы, хотя еще и не втянутые в открытый конфликт, внимательно изучали уроки европейских сражений и, соответственно, совершенствовали свою военную структуру. Этот опыт улучшил положение наших врагов, давая им преимущество в дополнение к уже имевшемуся численному перевесу в военной авиации и в материальном снабжении. В самом лучшем случае наши экспедиции в Китай принесли ограниченную пользу, нам не хватало боевого опыта в борьбе с сильными военно-воздушными силами противника.

Мы обладали одним четким стратегическим преимуществом. Воздушная война в Китае однозначно научила нас, что ключ к любой успешной военной операции лежит в овладении господством в воздухе. Без эффективного контроля в небе наши морские и сухопутные силы в лучшем случае окажутся в невыгодном положении и могут даже лишиться побед, которые в ином случае они бы одержали при необходимой поддержке с воздуха. Также было очевидно из прошлого опыта, что основными средствами достижения столь желанного господства в воздухе является обладание превосходящим по качеству истребителем. И у нас не было никаких сомнений, что в любой крупной затяжной войне, в которой самолеты и корабли играли доминирующую роль, исход во многом зависит от состояния основ национальной экономики и нашего промышленного потенциала.

В одном секретном документе – «Структура японского флота военного времени», копию которого я тоже получил, – приводятся данные по составу сил морской авиации первого и второго эшелонов на начало войны. Как говорится в этом документе, они таковы:

ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

VF – истребитель

VB – пикирующий бомбардировщик

VCB – морской бомбардировщик

VLB – бомбардировщик наземного базирования

VR – разведчик наземного базирования

V2S – двухместный наблюдательный гидросамолет

V3S – трехместный наблюдательный гидросамолет

VT – учебный самолет

VST – учебный гидросамолет

VPB – патрульный бомбардировщик (летающая лодка)

BB – линейный корабль

CA – тяжелый крейсер

CL – легкий крейсер

CV – авианосец

CVL – легкий авианосец

В эшелоне первого удара все морские пикирующие бомбардировщики были типа 99; бомбардировщики морского базирования – типа 97; двухместные разведывательные гидросамолеты были типов 95 и 0; трехместные самолеты-наблюдатели были типа 0 и некоторые – типа 94; а все летающие лодки были типа 97.

Поскольку нам требовалось по два пилота на каждый бомбардировщик наземного базирования, летающую лодку и транспортный самолет, перечисленные выше, то просто для функционирования регулярной морской авиации было необходимо иметь минимум 3500 пилотов. Это число возрастало, если учесть пилотов, требуемых для вспомогательной морской авиации, которая составляла треть от сил первого и второго эшелона. Так что самая минимальная потребность составляла почти 5 тысяч пилотов и такое же число наблюдателей, штурманов, стрелков, специалистов по бомбам, радистов и другого персонала, обеспечивающего рабочее состояние самолетов.

Мы понимали, что война с Соединенными Штатами и Англией истощит ограниченные японские ресурсы и что это истощение создаст громадные проблемы в постоянном восполнении парка самолетов и материальных ресурсов. Однако я четко представлял себе, что наша огромнейшая слабость лежит не в материальных поставках и не в общем объеме людской силы, а в стабильном восполнении квалифицированных кадров летных экипажей. Различие между летчиком-ветераном и новичком значительно шире, чем считается на основе общих представлений, это все равно что сравнивать взрослого человека и ребенка.

Получив в январе 1940 года назначение на должность инструктора в учебном авиакорпусе Касумигаура, я узнал, что, несмотря на внешне кажущееся невысоким число менее трех с половиной тысяч морских летчиков, на самом деле мы держали на активной службе больше пилотов, чем на американском флоте. Как-то ко мне обратился мой дивизионный офицер лейтенант Такэкату Танака, который тревожился за то, что, как он считал, мы будем испытывать нехватку компетентных пилотов. Дальновидный и способный офицер, глубоко переживающий за состояние флота, Танака подготовил и направил мне для изучения свой «План подготовки пятнадцати тысяч пилотов». Работа Танаки и здравая оценка проблем подготовки произвели на меня такое впечатление, что я переслал этот рапорт с положительным отзывом моему непосредственному начальнику.

Однако, в сравнении с существовавшей на тот момент программой подготовки пилотов, количество пилотов, которых Танака предлагал готовить ежегодно, было так велико, что мои вышестоящие начальники отклонили эту рекомендацию как необузданную мечту молодого офицера-летчика. К сожалению, этой мечте не было уделено того внимания, какого она заслуживала. В августе 1941 года, когда меня назначили офицером штаба ВВС в Касумигауру, на флоте распространялась новая программа массовой подготовки, которая предусматривала специальную подготовку 15 тысяч летчиков. Мировые события и требования, возлагаемые на наши соединения морской авиации, так быстро менялись, что невозможно было точно предсказать, что произойдет в ближайшем будущем. Новая флотская программа подготовки пришла слишком поздно, было просто невозможно эффективно обучить летные экипажи в столь короткий период времени, как этого требовало флотское руководство.

В то судьбоносное утро 8 декабря 1941 года я понял, что, скорее всего, либо очень скоро, либо после борьбы на истощение наша нехватка летчиков приведет к победе Соединенных Штатов и Англии. Расчет был простой. В числовом отношении обученные экипажи морской авиации, то есть те, кто получил практическую подготовку в боевых авиачастях после года предварительной подготовки, возможно, не могли управлять всеми самолетами, перечисленными в списке «Структура японского флота военного времени», которую я изучал. Очевидно, что большинство летчиков, закрепленных за запасными самолетами, не имело за плечами даже полного года подготовки в рядах боевой авиачасти. Общие цифры прятали будущий дефицит в кадрах. Многие из наших ветеранов-летчиков, впоследствии командированные в части первого эшелона, едва могли выдерживать тяготы настоящего боя. Сочетание возраста и слабого здоровья неумолимо сокращали нашу численность еще до начала военных действий.

Я интуитивно понимал, что процент летчиков, не получивших достаточной подготовки, будучи проблемой уже в начале войны, впоследствии будет быстро расти. Мы не ощутим эффекта от предлагаемой программы массовой подготовки еще по крайней мере два – четыре года.

В конце первой недели декабря 1941 года периоды подготовки сверхкомплектных летчиков-курсантов морской авиации выглядели следующим образом:

Флот отбирал кандидатов в свои военно-воздушные силы из лейтенантов (младший состав) и младших лейтенантов, тренируя этих курсантов, как минимум, двенадцать месяцев. Эти курсанты считались пилотами после одного года предварительной летной подготовки в рядах боевого авиакорпуса, но им требовался по крайней мере один дополнительный год учебы, чтобы достичь уровня летчиков морской авиации и авиаторов передней линии фронта.

Мы придерживались строжайших требований в отношении этой молодежи, ибо, невзирая на возраст, они отвечали за управление сложными и дорогими машинами и аппаратурой, которых Японии постоянно не хватало. Оказавшись в воздухе, они становились предоставленными самим себе, от них требовалась полная компетентность в исполнении обязанностей, которые им доверили. Время и опять-таки эта политика доказали свою правоту, особенно в великолепном исполнении нашими пилотами обязанностей в ходе китайско-японского инцидента.