Читайте также
Попугай
Сонет
Я – попугай с Антильских островов,
Но я живу в квадратной келье мага,
Вокруг реторты, глобусы, бумага,
И кашель старика, и бой часов.
Пусть в час заклятий, в вихре голосов
И в блеске глаз мерцающих, как шпага,
Ерошат крылья ужас и отвага
И я сражаюсь с
Сонет
Я, верно, болен: на сердце туман,
Мне скучно все, и люди и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган.
Мне чудится (и это не обман):
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн… я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.
Молчу,
СОНЕТ
Мадонной ты предстала мне впервые,
Подняв ладонь, благословляла ты
Весенних птиц. Сияли как живые
На полотне прелестные черты.
Неодолима сила красоты.
Твой смех звучит, как струи ключевые,
Твои глаза, как зори огневые,
Твои уста – пурпурные цветы.
Я сохраню твой
СОНЕТ
Н. А. Зб-ской
Мне скучен был и дней верблюжий ход,
И мертвой жизни скудная пустыня.
В песках тоски я восклицал: богиня!
Явись ко мне! Освободи! И вот –
В безоблачное царство Турандот
Отверзлась мне Альтоума твердыня.
Там во дворце, восточная рабыня,
Ведешь ты
СОНЕТ-АКРОСТИХ
Синеет черный шлем твоих волос.
Он, на челе власть духа обнаружив,
Философу внушит немой вопрос
И стих поэту даст прозрачней кружев.
Расцветом уст, нежней и слаще роз,
Огнем очей сердца обезоружив,
Стремишься ты походкой диких коз,
Легка, как дева гор, как
СОНЕТ
Мои мечты стремятся далеко,
А ноги всё несут меня на дачу.
Рокочет море, на душе легко,
И здесь я даром времени не трачу.
Явижу стол: тарелка глубоко
Чудесным супом налита. Я плачу,
Увидя хлеб, жаркое, молоко.
Кричит щегленок. Нет, не наудачу
Осветит солнце черных кос
1. Вступительный сонет
Над бездною, где прошлого стремнины,
В водовороте пенных пузырей,
Швыряли и героев, и царей,
Как паводок расшвыривает льдины,
Мне виделись ужасные картины:
Тела, цепляясь за обломки рей,
Кружились все быстрее и быстрей
И погружались в темные
176. Что такое сонет
Четырнадцать клубничин на уборе
Цирцеином, одна другой красней;
Четырнадцать жемчужин из очей
Калипсо — слезы, пролитые в море;
Четырнадцать примет людского горя,
Медее видных в глубине камней;
Четырнадцать тех капель для корней,
Что брызнул Фауст, с
СОНЕТ В БОЛЬНИЦУ
Когда тебя разрежут и зашьют,
Ты сразу станешь совершенней всех
И будешь жить не так, как все живут,
Без всяких опасений и помех.
И будешь ты чудесной без причуд,
Чистосердечны и печаль и смех,
Тебя не испугает долгий труд,
И голову не закружит успех.
И
Литературный сонет («Итак я начинаю свой сонет…»)
Итак я начинаю свой сонет
С воспоминаний бывшего когда-то:
Вновь в памяти безжалостная дата,
А в небесах сиянье трех планет.
Гелиотропом пахнет… Ветра нет…
И шагом деревянного солдата
Подходит тот, чья шея бородата,
А
VIII. Сонет
И вновь луна, и снова дышит сад
Таинственной и жуткой красотою,
И снова тени и лучи скользят
Над садом, над прудом и над тобою.
Ты поднимаешь к небу долгий взгляд,
Заплаканный туманною мечтою,
И звезды неба тихо говорят
И шепчутся с подругою земною.
О грустный
Сонет
Вероятно, так бывает всегда, но порою это особенно заметно: прекрасные писатели и книги, а рядом очевидная подделка, чепуха, несуразица какая-то. Проходит несколько лет, и нет этого, второго, забыто начисто. Но ведь что любопытно, — поначалу и то и другое привлекает