"Люблю следить твой шарф волнистый..."
Люблю следить твой шарф волнистый,
Прозрачно-веющий, душистый,
Под нежно-сбивчивую речь
Порхающий с покатых плеч.
Люблю твой взор нетерпеливый,
То вдохновенный, то стыдливый.
Картавя милые слова,
Как нежный мальчик, ты резва.
Люблю руки твоей пожатье,
Твои духи, перчатки, платье,
Шуршанье строгое его
И даже мужа твоего.
1910 <26 декабря. Нижний Новгород>
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
«Люблю, люблю мою родную…» Люблю, люблю мою родную, Мою сермяжную страну, — На Спасах — ризу золотую, В полях — голодную весну. И колокольную обедню В слезливом пламени лампад; — Глухой, немой, тысячелетний Железом кованный уклад; — По косогористым припекам Убого
Я твой голос люблю негромкий Я твой голос люблю негромкий, Путешественница моя. Зазвучит ли — глухой и ломкий, И услышу ли голос я? Пусть попросит воды напиться, Пусть шагнет за чужой порог, Пусть забьется в руках, как птица, Крепко пойманная в силок. Непослушное слово
ЧЕРВОНИЙ ШАРФ Згідно з обов’язками, що покладалися Центром на керівника розвідників, Морський, як тільки міг, забезпечував охорону зв’язкової, допомагав їй успішно виконувати завдання.Поки що все йшло за планом. Зіна працювала агентом торгівлі відомого краківського
"Люблю я радостно, люблю печально..." Люблю я радостно, люблю печально, В час грусти сладостной душа моя нежна. Люблю я нежно и сентиментально; Сентиментальная любовь моя печальна, И радостна, и сладостна она. Губами губ искать, не говоря ни слова, Глазам уверовав, глазами
«Я не люблю луны, я не люблю симфоний…» Я не люблю луны, я не люблю симфоний, Ни запаха цветов, пьянящих и больных… Вся жизнь моя полна волнений, но иных, Вся жизнь моя слита в одном, о солнце, стоне. В моей душе ты солнце уничтожь, Ты, заронивший новую тревогу! Еще властна не
«Твой голос страстен, рот твой рдян…» Твой голос страстен, рот твой рдян, Сулишь ты бездну наслажденья, Но как история мидян Темно твое происхождение. Другим поэтому займись, А я пока тебя третирую, Я не пойду на компромисс, Себя я не скомпрометирую. Имею ль право я
Глава 2 «Но образ твой, твой подвиг правый До часа смерти сохраню». А.А. Бои, в которых участвовали уланы 2-й кавалерийской дивизии, были тяжелыми и кровопролитными. Особенно кровопролитной оказалась летняя кампания. «За два дня дивизия потеряла до 300 человек при 8 офицерах,
«Твой сын Лев» У Льва Львовича были основания обижаться на отца… как на отца. В религиозном фатализме, с которым Толстой относился к несчастиям близких людей было что-то глубоко эгоистическое. На это нередко жаловалась в дневниках Софья Андреевна. С одной стороны,
ГЛАВА ПЯТАЯ «Я ЛЮБЛЮ КОННУЮ АРМИЮ, НО ЕЩЕ БОЛЬШЕ ЛЮБЛЮ РЕВОЛЮЦИЮ» 18 декабря Буденный получил директиву Главного командования № 1311/ш об овладении Полтавой. Главком С. С. Каменев, член РВСР Д. И. Курский и начальник штаба РВСР П. П. Лебедев, анализируя ход операции Южного
«КРУТИТСЯ-ВЕРТИТСЯ ШАРФ ГОЛУБОЙ…» Отряхнулся, так сказать, от всего светского, объявил гласно мое сердце навсегда запертым для всех… — и равнодушно для окружающего принялся за свои художественные углубления… П. А. Федотов Он получил письмо от двадцать восьмого
Я Господь, Бог твой… И изрек Бог все слова сии, говоря: Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Когда мы сидим напротив такого человека, как Марек Эдельман, — убежденного атеиста, который, вне всяких сомнений, является образцом
ТВОЙ ДОЛГ У грани подвига… У рубежа измены… Почти один. Браги шумят кругом! Ты должен ровным голосом, надменно, Как равный, разговаривать с врагом. СССР…Тускнеют буквы эти. Сквозь эти буквы, словно сквозь туман, Сверкает имя лучшее на свете, Живет и дышит лучшая из
Кто твой пастор? У каждого из нас должен быть духовный наставник. В одном из своих интервью Майк Тайсон сказал: «Я побеждал, потому что всегда делал то, что говорил мне мой тренер». Так интересно, чемпион мира, знаменитость и абсолютно точно талантливый человек – можно
Люблю («Люблю, и всё. Кому какое дело…») Люблю, и всё. Кому какое дело, Кого, давно ль, за что и почему. И что сильнее — душу или тело, Добро иль зло, сиянье или тьму? Но пусть от всех родное имя скрою, От Бога и людей не утаю: Предпочитаю быть в аду с тобою, — О, навсегда! — чем