В глуши
Когда душе моей
Сойдет успокоенье
С высоких, после гроз,
Немеркнущих небес,
Когда душе моей
Внушая поклоненье,
Идут стада дремать
Под ивовый навес,
Когда душе моей
Земная веет святость
И полная река
Несет небесный свет, —
Мне грустно оттого,
Что знаю эту радость
Лишь только я один:
Друзей со мною нет…
<1967>
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
«В ночной глуши, в каморке темной…»* В ночной глуши, в каморке темной, Захлебываясь верностью и страхом, Сводить, вздыхая, счет судьбе заемной, Возможностям падения и краха, Чтоб то, о чем мы и мечтать не смели, Скользя, не помня, спотыкаясь, мимо… А рядом на обоях птицы
Глава III В лесной глуши «Большое гнездо Радченков», — написано на групповой фотографии. На снимке представлена семья Радченко, нет только главы ее — отца, Ивана Леонтьевича. Снялись, когда все съехались на его похороны четыре года назад — в конце зимы 1894 года в Конотопе. В
Глава VII В лесной глуши Солнечная, сияющая весна вступила в свои права, и мои силы стали быстро восстанавливаться. Я был уже на пороге юношества.В июне пришло письмо от моей второй матери, мистрис Блекуэл: она приглашала меня приехать погостить к ним недели на две. Там в
В глуши Когда душе моей Сойдет успокоенье С высоких, после гроз, Немеркнущих небес, Когда душе моей Внушая поклоненье, Идут стада дремать Под ивовый навес, Когда душе моей Земная веет святость И полная река Несет небесный свет, — Мне грустно оттого, Что знаю эту
73. В глуши Пойдем туда, где в глубь лесную Дорожка горная бежит, Где доску мостика гнилую Ручей качает и крутит; Где что ни шаг, подъем тяжеле, Но все стройней, как замок грез, Возносят купол темный ели Над белым портиком берез; Где царство сказок вечно новых, Не
В деревенской глуши Поздняя осень, утро туманное. Серые тучи нависли над опавшим садом. Трава у дорожек — бурая. Мокрая от дождя зеленая скамейка резко выделяется среди потемневших лип. В обнажившихся ветках сирени у окна моего дома чирикают снегири. Они такие
В глуши Полесья Мы вышли в рейд из Брянских лесов на Правобережье с мыслью, подсказанной приказом Сталина, что недалеко уже то время, когда наступит коренной перелом в ходе войны. Мы шли воодушевлённые сознанием того, что в выполнении гениального замысла Сталина и мы,
В глуши новгородских лесов Май 1969 года. Я сижу в уютном читальном зале Центрального государственного архива литературы и искусства. Доносится приглушенный шум великой столицы. За окнами цветут деревья, и на моем столике благоухает черемуха, роняя белые лепестки «а