Читайте также
Ничего делать не надо
Регулярно навещал меня приезжавший из провинции начинающий лысеть начинающий писатель. Он жаловался, что его не печатают, и давал мне на отзыв свои романы и рассказы, которые писал в большом количестве. Он был уверен, что его сочинения не печатают
«Я не стану тебя упрекать…»
Я не стану тебя упрекать,
Я сама виновата во всем,
Только в сердце такая тоска,
И не мил мне мой светлый дом.
Я не знаю, как, почему
Я убила любовь твою.
Я стою на пороге в тьму,
Где просила себе приют.
Как никто не помог мне жить,
Не помогут мне и
«Плевать на все это, вот стану Президентом…»
Он вбежал в гостиничный номер. Где стакан? Налив вина – залпом выпил. Глянул на себя в зеркало. Старт сделан. Никто его не остановит. Плевал он на своих обидчиков. Лицо точно у дядьки Трофима. Включил телевизор. Заиграла музыка.
Ничего делать не надо
Последние годы моей жизни в Москве меня время от времени навещал приезжавший из провинции начинающий писатель. Он жаловался, что его не печатают, и давал мне на отзыв свои романы и рассказы, которые он писал в большом количестве. Он был уверен, что его
Что делать?
Мне пятнадцать лет. Уже пятнадцать. Оканчиваю седьмой класс 204-й ленинградской средней школы. Школа наша находилась на Университетской набережной Васильевского острова, в одном из флигелей университета, между основным его зданием и зданием филологического
11. Когда я стану адвокатом…
16 сентября 2008 годаНа улицах Саны становится ветрено. Этот ветер предвещает конец лета, возвращение вечерней свежести и несет в себе отголоски первых капель дождя. Мои братишки и сестренки снова смогут скакать по лужам вместе с другими детьми
Глава 3
«Ничего не скажу, ничего не открою
Буду молча смотреть, наклонившись, в окно…» А.А.
Гумилев встретил ее на вокзале и даже выглядел счастливо.— Я соскучилась, милый… — выдавила она, мысленно посылая эти слова в Париж.— Уже? — съязвил Николай, бесновавшийся от
Ничего делать не надо
Регулярно навещал меня приезжавший из провинции начинающий лысеть начинающий писатель. Он жаловался, что его не печатают, и давал мне на отзыв свои романы и рассказы, которые писал в большом количестве. Он был уверен, что его сочинения не печатают
«Никогда не возникало вопроса, кем я стану…»
Ни-ког?да отец не «принимал участия» во мне в плане карьеры, жизненных удобств или просто направления по жизни. Ни в том, чтобы меня «поступать» в институт, ни в том, чтобы освобождать от армии… Никогда!Вообще, родители
«Все в жизни делал, как хотел, и ни о чем жалеть не стану…»
В постоянном люксе Фрэнка в отеле «Пески» царили чрезмерная роскошь, море света, цветов и дыма. Двое мужчин, обосновавшиеся в гостиной, отдыхали после концерта, курили, перебрасываясь репликами.— Ты любишь жить на
Я стану великим человеком!
Альберт играл на полу у отца в кабинете. Пришел дядя Якоб, и радости Альберта не было границ. Иногда они играли в «математику». Дядя рассказывал о странных закономерностях мира чисел, и маленький Эйнштейн часами его слушал. Родители лишь
Я не стану палачом!
Альберт выключил свет. Это надо было сделать в темноте. Последние разработки безумно тревожили его. Ядерный удар, ложь, закрутившаяся в сумасшедшем ритме гонка вооружений заставляли его сделать это. Знания вели человечество к апокалипсису. Новое
Что делать
В заочной аспирантуре Института восточных языков при МГУ (1963–1967) я проходил только один курс – семинар по основам марксизма-ленинизма. Избранный мной язык сомали преподавать было некому, и его изучение было пущено на самотек, но о том, чтобы обойтись без
«Жаловаться не стану…»
Жаловаться не стану,
Слово возьму в тиски.
С этой мужскою раной
Справимся по-мужски.
Даром сгорают зори,
А не прося за вход.
С этой верховной хворью
Справимся, как Восход.
* * *
Великолепным даровым пожаром
В который раз, заря, сгораешь