111. ПИРШЕСТВО НА НАТАХТАРИ

111. ПИРШЕСТВО НА НАТАХТАРИ

Мы женские рифмы оставим сидеть на дворе

До самого утра под выступом черным балкона,

Чтоб пойманной рыбою нам не метаться в ведре,

Чтоб мы не оглохли от шума, от плеска, от звона.

Они узкогорлы и необычайно стройны,

Они, как грузинские женщины, высоколобы.

И мы их присутствием издали будем пьяны,

Не смея вмешаться в течение шумной хехробы. *

И взором уверенным прадеда или орла,

С авчальского гребня слетевшего в сумрак жемчужный,

Окинет с балкона ночную трапезу Гогл?, **

Слегка насмехаясь над женскою дружбой недружной.

И, в горницу к нам возвратившись, как в лоно стиха,

Усевшись за стол, где пируют лишь наши созвучья,

Он слово возьмет, чтоб гостям объявить: «Чепуха!

Не будет у них ни веселья, ни благополучья!»

Мы квинби *** преломим, как нам заповедал Важа,

И, сколько бы кровь ни бурлила, на нас наседая,

Мы, выдержкой мужа превыше всего дорожа,

Дождемся тебя, соучастница наша седая,

В тумане ты выполнишь сводни двусмысленный труд,

Хотя бы окрестные горы краснели заране, —

И к нашим губам долгожданные губы прильнут,

Едва увлажненные за ночь душистым мухрани. ****

* Хехроба — женское пиршество (у сванов), куда мужчины не допускаются.

** Гогл? — мой друг Георгий Леонидзе (его прадед был «канцлером» при последнем грузинском царе).

*** Квинби — ритуальный хлебец.

**** Мухрани — чудесное мухранское вино, изготовляемое немцами-колонистами близ Натахтари, где в мою честь в октябре был устроен грандиозный банкет (без дам), о котором еще теперь вспоминают мои, видавшие всякие виды, друзья.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.