Лучший город на побережье

Лучший город на побережье

Вечером наконец приезжает Женя, мой напарник, с которым еще в Минске мы договорились вместе проехать часть задуманной мной кругосветки. Жене девятнадцать. Кроме туристического оборудования у него с собой две флейты и бело-красно-белый флаг. Он любит вести себя как зануда, за что обычно получает пенделя. До этого момента с ним не было никакой связи, и я уже начал волноваться.

Тбилиси становится моим четвертым любимым городом, после Берлина, Львова и Шанхая. Но дорога зовет, и мы решаем рвать в горы, в национальный парк Тушети. Первая попытка проваливается – ночью на выезде из города нас подбирает Сандро, мужик лет сорока, который едет черт знает куда, но обещает, что там будет в сто раз красивее, чем в Тушети. Прямо на ходу он разливает по стаканам чачу и начинает громко пить, не переставая крутить баранку. Мы несемся почти в полной темноте по серпантину прямо к границе с Чечней. Я впервые в жизни пьян. В три часа ночи мы приезжаем в какое-то непонятное темное место. Сандро селит нас в бараке с рабочими, которые строят ГЭС на реке.

Утром Сандро показывает нам дорогу к водопаду в горах. Одолев за час двухкилометровый подъем вверх по ущелью, мы добираемся до первых каскадов. Я ставлю штатив на берегу, чтобы снять бурлящую реку. Через секунду поток резко усиливается, и мои ноги моментально уходят под воду. Течение очень мощное, и я едва удерживаю себя и камеру. Страшно и смешно становится только через пару минут. На самом деле у меня были все шансы стать кормом для черноморских крабов.

Предпринимаем вторую попытку попасть в Тушети, но вместо этого очередной водитель убеждает нас ехать с ним в парк Лагодехи. Там, возле инфоцентра знакомимся с двумя девушками из Польши, которые тоже путешествуют автостопом по Грузии. Мы легко общаемся на смеси английского, польского и белорусского. Юля и Клавдия предлагают нам вместе двинуться по маршруту в горы. Долго не рассуждая, предпринимаем попытку подняться на высоту в три тысячи метров, но сбиваемся с пути и возвращаемся в лагерь у подножья. Женя сильно обжигается в горах борщевиком, но мы не сразу понимаем, что это за волдыри у него на ногах, и решаем, что Женя скоро умрет.

До моря час езды, и мы рвем дружным составом в Батуми. По дороге девочки натыкаются на грузинское гостеприимство и зависают на день в Сигнахи. А мы с Женей несемся дальше к морю – сначала на полицейской тачке и сразу после нее на машине молодого парня, который работает в министерстве и занимается интеграцией Грузии в Европу. Это первый и единственный человек в Грузии, который признается мне, что ему нравится Саакашвили.

В два часа ночи парень высаживает нас под Батуми. Женя готовится впервые в жизни увидеть море. Через какое-то время мы сидим на теплом берегу и смеемся. Слов нет. Мы просто счастливы. Местный мужик советует нам место для палатки и дарит пакет с фруктами и сыром. Здесь это в порядке вещей – дарить еду. Нас постоянно угощают чем-нибудь вкусным и приглашают на ночлег.

На следующий день мы встречаемся в Батуми с нашими загулявшими подругами Юлей и Клавдией. Для меня Батуми – лучший город на побережье Черного моря. Все вокруг пахнет добротой и гостеприимством. Несмотря на то что город курортный, здесь не возникает чувства, будто кто-то пытается тебя нагреть.

Вечером на пляже мы с польками организуем дегустацию грузинского вина. А после пьяных танцев под музыку с соседней танцплощадки разбредаемся по городу искать место для ночлега. Мы с Женей суемся в каждый двор, ищем место под палатку. Наконец, после изнуряющих поисков, устанавливаем свой тканевый дом в тени инжирного дерева.

Это место станет нашим домом на следующие три дня. Каждое утро кто-нибудь из жителей соседних домов будет щедро угощать нас местной едой. Мы будем целыми днями отвисать на побережье и слушать музыку на джаз-фестивале. В центральном парке я познакомлюсь с крутыми иранцами – Соху и Самое. Парень и девушка путешествуют вокруг света на велосипедах и заезжают по дороге во все детские дома. Новые знакомые пригласят меня поехать с ними в деревню неподалеку от Батуми. Женя останется в городе. Следующие несколько недель мы будем путешествовать порознь.

Тридцать лет назад на месте этого детского дома была психушка. Внутри – обшарпанные стены и больные дети, самому старшему из них едва исполнилось шесть лет. Когда Соху и Самое разыгрывают для малышей спектакль про дальние путешествия, я слово за словом перевожу для воспитателей эту историю на русский язык, а те старательно рассказывают ее деткам уже на грузинском. После мы ставим свои палатки, выдаем малышам фонарики, катаем их на велосипедах и вместе рисуем фломастерами на наших туристических ковриках – мы все наслаждаемся большим путешествием по маленькой лесной поляне.

Соху и Самое рассказывают, что в Турции им запретили посещать детские дома после того, как один американец скрытой камерой снял фильм про таких детишек и выложил его в интернет.

Мы возвращаемся в Батуми поздно ночью. Дней пять назад я познакомился в местном порту с француженкой, которая путешествует по морю на своей небольшой парусной лодке. И вот теперь, гуляя по набережной, я замечаю мачту с французским флагом. Так решается вопрос с ночевкой и едой.

За неделю до отъезда в кругосветку я встретился с редактором белорусского онлайн-журнала 34^mag и предложил писать заметки о том, что будет происходить со мной в дороге. На лавочке во дворике по улице Карла Маркса мы несколько часов непринужденно трепались о возможном формате будущих материалов. Уже тогда я понимал, что в дороге меня обязательно накроют приступы рефлексии и работа над заметками будет лучшим способом осмыслить переживания.

Эти строки я пишу, сидя под парусами на настоящей палубе в солнечном море. Первая глава почти закончена – я допишу абзац и отправлю материал в редакцию. Слева от меня гоняют наперегонки дельфины, а я неспешно потягиваю “Тархун” грузинского разлива. По-моему, самое время броситься за борт в объятья Посейдона.