СЧАСТЬЕ ВПЕРЕДИ, А КАК НАГНЕШЬСЯ — ВСЕ СЗАДИ

СЧАСТЬЕ ВПЕРЕДИ, А КАК НАГНЕШЬСЯ — ВСЕ СЗАДИ

Но Ивана я так и не дождался!

Спустя неделю я зашел в угловую чайную. Там я частенько обедал и ужинал, и неожиданно встретил того самого толстяка, что носил забавную кличку Скелет. Мы разговорились. И он сказал мне, закурив и сморщась от дыма:

— А ты знаешь, что твой старый кореш Ванька Жид сгорел, кончился?..

— То есть?

— Ну, он попал в перестрелку и неизвестно, то ли убит теперь, то ли тяжко ранен…

— Когда же это произошло? — встревожился я. — И где?

— Да в Абакане, — сопя пояснил Скелет, — дня три назад. Он пришел на малину, а там внезапно началась облава. Кто-то навел мусоров… Ну, а Ванька почему-то замешкался, растерялся и не успел отвалить.

— Но что значит: „то ли убит, то ли ранен"? — спросил я. — Тело-то его где?

— Тело подобрали легавые.

— Значит, ничего толком не известно. Может, он еще оклемается?

— Эх, да что, — махнул рукой Скелет, — если даже он и оклемается, все равно ему крышка. Он же ведь большими делами ворочал… Через его руки столько золота прошло — ого! И легаши, я знаю, давно уже за ним охотились.

— Жаль, — вполне искренне сказал я, — жаль парня. Не вовремя, да… Ну, что ж. Раз такое дело, давай хоть выпьем за него. Что еще нам остается?

— Давай, — согласился Скелет, — помянем жигана!

Я подозвал Верочку. И она хмуро и молча выслушала меня. И так же хмуро потом принесла заказ.

После того как я познакомился тут с блатными, отношение ее ко мне изменилось. Она больше уже не шутила, не улыбалась. Я, конечно, заметил это сразу. И решил при случае объясниться с ней… Но сейчас, откровенно говоря, мне было не до нее.

Для меня сейчас важнее всего было выпить со Скелетом. Вызвать его на откровенность. И по возможности сблизиться с ним. Мелькнула даже мысль: а вдруг мне удастся помаленьку приручить краснорожего этого увальня? Физическая сила у него была огромная, а интеллект — цыплячий. В мозгу его, судя по всему, имелось только две извилины; одна, связанная со жратвой, и другая — с выпивкой. И теперь я усердно потчевал его, подливал ему водочки…

— Да-а, судьба, — проговорил, закуривая, Скелет. — Она странные фокусы выкидывает… Ведь вот Ванька, он же был самым хитрым, самым фартовым. А гляди-кось: спекся раньше нас всех. Кто бы мог подумать?

— Так оно часто и бывает, — заметил я. — Не зря ведь говорится: „Судьба играет человеком, а человек играет на трубе"…

— Ха! — Он разинул пасть и коротко хохотнул. Но тут же опять посерьезнел, насупился: — Вот так живешь и не знаешь, что тебя ждет впереди? Что там — счастье? Или беда?

— Счастье, — усмешливо поморщился я. — В блатной жизни об этом не думают. По себе знаю. Да и вообще — где оно? Одна баба, моя старая подруга, любила говорить: „Счастье впереди… а как нагнешься — все сзади".

На этот раз Скелет по-настоящему развеселился. Я сейчас же снова наполнил стаканы. Выпив и переведя дух, он спросил:

— Старая подруга, это какая же? Уж не Клавка ли? Вы ведь давно знакомы?

— Нет, я имел в виду другую, — отмахнулся я. — А кстати о Клавке… Она с кем же тут путается?

— Хрен ее знает, — пожал он плечами. — Привез ее сюда Ванька Жид, это точно… А что у них там было дальше — не в курсе, не интересовался.

— Так, — проговорил я медленно. — Ну а Рыжий?

— Рыжий? — удивился Скелет. — Какой Рыжий? — И тут же спохватился: — Ах, да, Рыжий!

И опять я подумал, что у странного этого Рыжего, без сомнения, есть какое-то другое имя, которое он почему-то прячет, таит.

— Да, да, — забормотал Скелет, — ну, как же! Так что же ты хотел?

— Мне в прошлый раз показалось, что он тоже с Клавкой связан, а? Не правда ли? И вообще, он кто? Откуда?

— А какая тебе разница? — внезапно и резко спросил Скелет. — Не будь любопытным! И об этом парне забудь, понял? Забудь начисто!

— Но почему? Может, мы еще увидимся?

— Вряд ли, — покрутил головой Скелет. — Он же ведь в Енисейске не живет. И бывает здесь редко. В тот раз, учти, все получилось случайно… И лучше тебе с ним встреч не искать.

Я заметил, что мой знакомый что-то очень уж разнервничался, повел себя беспокойно, и поспешил переменить тему. В конце концов не стоило его понапрасну отпугивать. Он еще мог здорово пригодиться!

Бутылка опустела. Я немедленно заказал новую. И мы немного посидели, болтая о разных мелочах… Между прочим, Скелет поинтересовался моим прошлым, и я рассказал ему кое-что. И мы расстались вполне по-приятельски.

* * *

После этого мы еще несколько раз встречались. И постепенно он привык ко мне, стал почти совсем ручным… Немалую роль здесь сыграло, очевидно, то обстоятельство, что я всегда угощал не скупясь. А Скелет был большой любитель закусить и выпить на дармовщину.

И вот как-то в пятницу, на исходе дня, я забежал в чайную. Дел у меня в тот день было много и пообедать вовремя я не успел. И теперь хотел перехватить что-нибудь наскоро.

Я вовсе не собирался застревать тут надолго. Но все-таки застрял! Увидел в дальнем конце зала знакомую громоздкую фигуру: широкие покатые плечи, маленький череп, оттопыренные уши… Скелет был не один, и это показалось мне особенно интересным.

Рядом с ним сидел какой-то седой бородатый мужик, одетый в парку — эвенкийскую куртку из оленьей замши. На шее у мужика повязан был пестрый, грязный платок. В углу рта торчала гнутая трубочка. И вообще весь облик мужика выдавал человека сугубо таежного, только что вышедшего из глубинки.

Они о чем-то увлеченно толковали, подавшись друг к другу и сблизив лица… Соседний с ними столик оказался свободным. И я не колеблясь пошагал туда.

— Привет, — сказал я. — Эй, Скелет! Своих не узнаешь?

Скелет шевельнулся, взглянул на меня исподлобья. И толстые, вывороченные его губы расползлись в улыбочке.

— А-а, — прохрипел он, — это ты…

И сейчас же он похлопал по плечу таежника, покивал ему успокаивающе: дескать, не сомневайся, дескать, все в порядке!

Я уселся за свободный столик. Спросил деликатным голосом:

— Ну как дела? Надеюсь, вы не заняты? Я не мешаю?

— Да нет… Не очень, — пожал плечами Скелет, — подожди минуточку…

И поворотился к собеседнику, продолжая прерванный разговор:

— Значит, в воскресенье?.. Так, так… Но ты уверен, что это точно? А может, пустой треп, а?

— Да повторяю — дело верное, — сказал бородатый, попыхивая трубочкой. — Куда уж вернее! Потанинская баба по всему селу бегает с его запиской. Там теперь только и слышно: „Семену счастье подвалило. Он нашел золотую жилу… Приезжает в воскресенье, велел баню истопить!"

Это они о том славном парне, старовере, догадался я. Семену Потанину ведь всегда не везло… Ну, а теперь, видать, выпал фарт.

И вдруг меня словно бы обдало холодом. Я вспомнил, с кем сижу. И понял, о чем идет здесь речь… „Ах вы, гады, — зигзагом прошло у меня в голове, — ах вы, шакалы! Ну, нет, Семена я вам не дам!"

А жиганы веселились.

— Так она, говоришь, по селу бегает? — хрипел, ухмыляясь, Скелет. — Семену, дескать, счастье привалило? Хо-хо. Счастье — оно, конечно, впереди. А как нагнешься — все сзади…

И посмотрев на меня, он подмигнул игриво. И потащил меня за рукав:

— Ты чего там в сторонке жмешься? Подсаживайся к нам. Давай-ка тяпнем по чарочке!

— Ребята, — тихо сказал я, — вы что это задумали?

— А ничего, — быстро проговорил человек с трубкой, — просто шутим…

— Бросьте, ребята, — сказал я, — эти шуточки я знаю. И предупреждаю вас: Семена не троньте!

— Ого! — удивленно произнес Скелет. И улыбка сползла с его лица. — Вон ты как заговорил! А я-то, дурак, тебе верил…

— Верь, да оглядывайся, — пробормотал бородатый.

— Ну, в самом деле, скажи, — настаивал Скелет, — какого черта ты всюду лезешь, во все суешься? Тебе что, больше всех надо? Или ты не понимаешь…

— Понимаю, — сказал я. — Но и вы поймите: Семену, может, впервые в жизни достался этот фарт. Впервые в жизни!

— Ну, ладно. — Бородатый резко встал, выколотил трубку о каблук. — Надоело… Я пошел.

И покосился на Скелета:

— Так что передать?

— Скажи буду. — Скелет на миг задумался. И потом торопливо: — Впрочем, погоди-ка, я с тобой…

И с грохотом двинув столик, он вскочил и поспешил за бородатым вдогонку. И затем они пошагали, не простясь со мною, не сказав мне более ни слова. Но это их молчание было достаточно красноречивым!

И, глядя, как они идут — уверенно, небрежно, твердо вбивая в пол каблуки, — я почувствовал, что они от своего не отступятся. Что игры кончились… Что это шагает, гулко стуча каблуками, сама Семенова Судьба.

В дверях блатные почему-то задержались. И оба разом обернулись, посмотрели в мою сторону.

Но в эту минуту я думал не о себе, а о Семене. Надо было немедленно предупредить его, постараться как-то его спасти.