Часть XIV Истинный наследник

Часть XIV

Истинный наследник

Глава 1

Опцион Баррона

Одной из главных причин твердого решения Баррона и Джеймса Бейтса, которые являлись душеприказчиками Конрада, применить пункт его завещания относительно лишения Франчески наследства были, конечно, осложнения, которые ее иск создал Баррону и Фонду Конрада Хилтона. Не одна Франческа была виновата в последовавших неприятностях, и все-таки ее иск очень осложнил дело. Из-за предъявленного ею иска завещание было официально утверждено только в марте 1983 года, когда Франческа проиграла апелляцию. Лишь после этого приступили к рассмотрению проблем Баррона.

В деловых кругах единодушно считалось, что завещание Конрада Хилтона оказало Баррону дурную услугу. Даже Дональд Трамп, старый друг Баррона, заметил в своей книге «Искусство сделки»: «Предполагалось, что Конрад Хилтон передаст свой близкий к контрольному пакет акций компании Баррону или распределит его между членами семьи. Однако в завещании Конрад лишил своих сыновей права решающего голоса в корпорации. Он передал Баррону лишь символическое число акций. В результате Баррон стал просто одним из высоких должностных лиц корпорации, не имеющих власти главного акционера».

Отчасти он говорит верно. Но, к счастью для Баррона, ситуация была не настолько однозначной.

Конраду Хилтону принадлежал контрольный пакет акций, которыми управлял фонд его имени, – 27,4 процента на сумму в 6,78 миллиона, – что на момент смерти Конрада оценивалось в сумму около 500 миллионов долларов. Остальные акции были распределены между членами правления, причем у Баррона их было всего 3,6 процента. В завещании Конрада Баррону предоставлялось преимущественное право (опцион) на приобретение этих 27,4 процента акций «по цене, определенной исходя из стоимости состояния [Конрада]». Эти активы, по существу, были выше активов, которыми позволялось владеть благотворительной организации (имеется в виду Фонд Конрада Хилтона, бенефициара большей части его состояния) – в соответствии с Законом о налоговой реформе 1969 года. По этому закону фонду имел право только на 20 процентов акций корпорации «Отели Хилтон». При наличии средств Баррон мог приобрести оставшиеся 7 процентов акций, которые тоже стоили миллионы долларов. По условиям завещания у него было 10 дней на то, чтобы воспользоваться своим правом выбора. Однако относительно этого права выбора, ставшего известным между участниками этого иска под названием «опцион Баррона», возникли ожесточенные споры.

Правление директоров Фонда Конрада Хилтона и его юристы – в частности, Майрон Харпол, которого Джеймс Бейтс нанял защищать интересы фонда, – заявили, что намерения Конрада Хилтона были ясны не только в силу выраженной им в завещании своей последней воли, но и благодаря его широко известным взглядам. Все единодушно подтверждали убеждение Конрада, что факт родства с ним не дает членам его семьи право рассчитывать на созданное им огромное состояние. Поэтому его единственное намерение в отношении Баррона заключалось в завещании ему суммы в 750 тысяч долларов, – во всяком случае, так утверждал фонд. Помимо этого Конрад больше ничего не намеревался оставить сыну.

Кое-кто из юристов фонда придерживался иного мнения, но во время разбирательства не решился открыто его высказать. Они считали, что Джеймс Бейтс, который был личным адвокатом и другом Конрада с 1944 года и до его смерти и который составлял все его завещания начиная с 1947 года, допустил серьезную ошибку, включив в завещание опцион Баррона. «Джеймс Бейтс был прекрасным адвокатом, но не налоговым инспектором. Поэтому включение опциона Баррона с его стороны было ошибочным решением. Мы доказывали, что Джеймс Бейтс – исходя из своего собственного толкования Закона о налогах от мая 1969 года – дал Конраду плохой совет. Мы считаем, что Конрад был введен им в заблуждение и полагал, что у фонда не окажется избыточных акций, а потому Барону и нечего будет покупать. Это понимание больше всего соответствовало взглядам Конрада Хилтона и, как мы полагаем, его намерениям относительно его сына»[8].