РАЗВЕДЧИК ЮРЬЕВ

РАЗВЕДЧИК ЮРЬЕВ

Леонид Васильевич Юрьев родился 1 августа 1915 года, в селе Платово Конышевского района Курской области, в семье крестьянина. В своем селе он окончил неполную среднюю школу, затем в городе Кропоткино — ФЗУ. Работал слесарем в городе Ейске.

После успешного окончания Ейского аэроклуба получил направление в Смоленское летное училище.

На фронтах Великой Отечественной войны с первого дня. За боевые подвиги награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды и многими медалями. Звание Героя Советского Союза присвоено 13 апреля 1944 года.

Погиб 17 января 1944 года в неравном бою с шестью немецкими самолетами. На месте его гибели в селе Песковка Бородянского района Киевской области установлен памятник. Кроме него, в семье бывшей работницы Магнитогорского металлургического комбината Марии Алексеевны Юрьевой погибло на фронтах Отечественной войны три сына-офицера: Павел, Александр и Дмитрий. Пятый сын вернулся после Победы в Магнитогорск, окончил горно-металлургический институт и работает на комбинате.

Аэродром, с которого взлетел самолет для разведки и фотографирования вражеских объектов, остался позади. Под крыльями проплывали родные просторы. Леонид Васильевич не раз летал здесь в мирные дни. И каждый раз, когда под плоскостями самолета проплывали цветущие села и города, пшеничные поля и сады, его сердце наполнялось радостью. Сегодня под ним медленно плыла истерзанная фашистами родная земля: торчали черные трубы, обгорелые столбы, прокопченные дымом горбатые колодезные журавли…

Сегодня молодому летчику было особенно тяжело. Накануне он получил письмо из Магнитогорска. Мать сообщала о том, что героически погиб его брат Павел. Это была вторая горестная весть из далекого уральского города. Месяц тому назад мать писала о гибели среднего брата — Александра. И вот теперь — Павлик, Павка… Леонид запомнил его таким, каким видел год назад. Вернулся тогда из полета, было это за три недели до войны, открыл дверь своей квартиры, — глядь, в комнате стоит высокий стройный лейтенант. Не так давно все они съезжались в отпуск к матери. Одни снимали военную форму, другие — рабочие спецовки, и пять братьев, пять крепких парней, провожаемых добрыми материнскими глазами, бежали на речку. Павка всегда как-то ухитрялся раздеться на бегу, первым броситься на упругую речную волну и первым достичь противоположного берега.

Как-то Леониду Васильевичу довелось побывать в штабе полка, в котором ротой командовал Павлик. Он и там ревностно держал первенство. Не на последнем месте был и Александр. Его огневой взвод метким огнем из своих пушек не раз обращал в бегство хваленые немецкие танки. Это он прикрывал огнем пехоту, наносил по врагу смертельные удары. И вот теперь нет дорогих братишек. Но их сила, их воля к победе, их мужество перешло а трех оставшихся братьев Юрьевых. Он, Леонид, сейчас должен сражаться за двоих. Это тяжело. Но свой долг и долг погибших братьев он священно выполняет, как слово солдата, как клятву, данную Родине в тот памятный черный день 22 июня 1941 года.

Л. В. Юрьев.

Летчик-наблюдатель 98-го авиаполка дальних разведчиков Л. В. Юрьев находился тогда на одном из аэродромов Белоруссии. Здесь на священной славянской земле принял он боевое крещение. Здесь в августе 1941 года он впервые оросил свою землю собственной кровью.

Машина, быстро теряя скорость, снижалась. Уверенные в гибели советского летчика и самолета гитлеровцы не стали его преследовать. Эта же мысль в первые секунды мелькнула и у Леонида Васильевича. Но только на миг. Сила воли, величайшая собранность, отличная выучка, стремление жить, бороться и победить взяли верх над минутной слабостью. Невероятными усилиями сбил он тогда пламя, поднял в облака раненую машину и взял курс на свой аэродром. Возвращаясь, он обнаружил на Минском шоссе крупную колонну войск противника. Сфотографировал ее и доставил в штаб ценные сведения. Так выходил на дорогу войны летнаб Юрьев.

На Центральном и Волховском фронтах крепли крылья молодого пилота. Под Брянском и Воронежем обогащался он опытом, приобретал боевую сноровку. Под Сталинградом оттачивал мастерство.

Маршрут, по которому он вел самолет в этот раз, был ему хорошо знаком. Вон показалась и, словно растворившись, исчезла станция Занозная. Под левым крылом маячит в голубоватой дымке станция Фаянсовая. Полгода назад на этой станции он обнаружил несколько эшелонов техники и живой силы. А вон там, у лесочка, валяются под железнодорожным откосом разбитые вагоны, исковерканные пушки, автомашины. Это он, вызвав со своего аэродрома штурмовиков, навел их на вражескую цель. Дружно атаковали тогда быстрокрылые «ИЛы» эшелоны противника. 30 опрокинутых под откос вагонов, двадцать искалеченных танков, 15 пушек, более двух десятков автомашин остались на месте атаки. От метких ударов «ИЛов» три вагона с боеприпасами взлетели на воздух. Два «фокке-вульфа» из 10 сопровождавших эшелоны врезались в землю.

Леонид Васильевич ранен был в том бою, но не оставил поля боя. Сфотографировал разбитый эшелон и ринулся в атаку. Кто знает, может, это его пулеметная очередь прошила черное тело «фокке-вульфа» и сбросила на брянскую землю. Много раз после этого летал он во вражеский тыл, не раз водил на бомбежку штурмовики и каждый раз непременно заглядывал сюда, к березовому колочку.

Леонид Васильевич вспомнил тревожное лето 1942 года. По два-три раза за день поднимался он в воздух. Острый глаз требовался тогда от воздушных наблюдателей. И он, лейтенант Юрьев, самоотверженно выполнял эту задачу: зорко и бдительно следил за ближайшими и дальними тылами противника. Были и такие рейсы, когда приходилось выполнять роль не только разведчика, но штурмовщика и истребителя.

Как-то, ведя патрулирование в ближайших тылах противника, Леонид Васильевич увидел вражеские самолеты. Их было 25, похожих на коршунов с растопыренными лапами. Они стремительно приближались к нашему переднему краю.

Сообщив на аэродром о появлении «юнкерсов», Леонид Васильевич развернулся и решительно бросил свой самолет в их гущу. Вот он наводит перекрестие прицела на один из «юнкерсов», нажимает на гашетку.

— Это вам за Смоленск! А это, — наседая на хвост второму и строча из пулемета, — за Сталинград!

Шарахаясь из стороны в сторону от дерзкой атаки, строй «юнкерсов» рассыпается, — бомбометание по переднему краю сорвано.

Это только один эпизод, а сколько их было за дни войны! В архиве Советской Армии хранится наградной лист, подписанный командиром 98-го гвардейского авиационного полка.

«Товарищ Юрьев, — говорится в наградном листе, — произвел более 150 вылетов на разведку глубокого тыла противника».

Глубокого, а сколько раз, десятков раз, проведено наблюдение ближних тылов! Сколько раз летнаб Юрьев патрулировал над своим передним краем! Сколько раз водил он штурмовики на бомбежку вражеских объектов! Это все учтено и четким каллиграфическим почерком записано в личной книжке летчика. Но в наградном листе говорится только о разведке дальних тылов противника.

«11 марта 1943 года, — рассказывает далее наградной лист, — в районе города Орла, выполняя ответственное задание, попал под сильный огонь зенитной артиллерии, в результате которого самолет был поврежден, но, несмотря на это, товарищ Юрьев продолжал выполнять поставленную задачу. Возвращаясь с боевого задания, он заметил аэродром, на котором было сосредоточено 60 самолетов противника. Проявив инициативу, тов. Юрьев сфотографировал их и только после этого возвратился на свой аэродром, доставив главному командованию ценные разведданные.

Ведя постоянное наблюдение и контроль за войсками противника, их группировкой и передвижением накануне боев на Орловско-Курском направлении, товарищ Юрьев обнаружил и сфотографировал в районе Роговка — Куракино 490 танков и до 850 автомашин. Много раз воздушная разведка проходила в сложных метеоусловиях, при сильном противодействии зенитной артиллерии и истребителей противника. 24 раза самолет Юрьева был обстрелян интенсивным огнем противовоздушной артиллерии. 13 раз подвергался нападению истребителей противника».

7 раз Леониду Васильевичу приходилось вступать в смертельную схватку с фашистскими стервятниками. 4 раза его машину насквозь прошивали фашистские пулеметные очереди и снаряды. И каждый раз выручали мужество, отвага, высокое летное мастерство и выдержка. Удачно отрываясь от противника, приводил он смертельно раненную машину на свой аэродром.

«За период боевой работы, — подводит итог жестоких боев наградной лист, — товарищ Юрьев обнаружил и сфотографировал 108 (сто восемь) аэродромов противника, 193 железнодорожных узла и крупных железнодорожных станций, 1840 километров оборонительных рубежей гитлеровцев, 1315 танков, 2980 вагонов, 6230 автомашин, 56 батальонов пехоты и много других военных объектов».

17 января 1944 года, при выполнении боевого задания в районе города Коростень, самолет отважного разведчика атаковали шесть немецких истребителей. Была возможность уклониться от боя и взмыть в облака или, прижимаясь к земле, уйти от нападающих.

— Володя, принимаем бой! — крикнул он стрелку-радисту Николаенко.

— Есть, — отозвался тот и ударил из всех огневых точек. Пулеметная трасса потянулась к черным крестам, трассирующие пули прочертили кривую и вонзились в фюзеляж стервятника. Пламя тотчас охватило фашистский самолет. Но, чувствуя свое превосходство, гитлеровцы продолжали наседать. Один пристроился к хвосту самолета Юрьева. Казалось, уже не вырваться из сплошной завесы огня. Но Леонид Васильевич резко бросил машину на правое крыло и с крутым разворотом ушел вверх. А потом выровнял ход самолета. Проскочивший за ним истребитель оказался в перекрестье прицела. Новая пулеметная трасса потянулась к стервятнику. Но не достала.

Леонид Васильевич подался вперед, будто своим телом сообщая скорость послушной машине.

С каждой секундой расстояние между самолетами сокращалось. Юрьев опять загнал фашиста в прицел и выдохнул:

— Огонь! — Николаенко нажал на гашетки. Фашист рухнул на землю.

Третий гитлеровец, пристроившись в хвост, выпустил очередь. Задымил мотор. Началась качка. Послушная машина перестала повиноваться. Однако Леонид Васильевич продолжал бороться за ее жизнь. Он старался выйти из полосы огня. Но немецкие пули дырявили плоскости, на клочья рвали обшивку фюзеляжа.

Так 17 января 1944 года смертью храбрых погибли Владимир Миронович Николаенко и Леонид Васильевич Юрьев.

На месте их гибели в селе Песковка Бородянского района Киевской области в 1965 году воздвигнут памятник. На его открытие приезжала мать Героя Мария Алексеевна — прошла по главной улице села, носящей имя ее сына, и встретилась с ребятами из пионерского отряда имени Героя Советского Союза Л. В. Юрьева.