ПЕРВЫЕ БОИ

ПЕРВЫЕ БОИ

Начались боевые действия. С одной стороны — казачество, хорошо вооруженное и экипированное, с кадровыми офицерами, во главе с полковником и несколькими подполковниками. С другой стороны — вооруженные силы молодой Советской республики. Почти все командиры революционных войск выбраны из унтер-офицеров старой армии и флота во главе с прапорщиками военного времени.

Революционные отряды, расположенные вдоль линии железной дороги, были сжаты в кулак. Казачьи части были разбиты на группы, каждая ближе к своим станицам. Казаки держали в своих руках большую территорию, их отряды упорно дрались, защищая свои станицы.

Анализ военных операций, проводимых Северным летучим отрядом уже в первых боях под Челябинском, показывает большое военное мастерство молодого советского командира С. Д. Павлова. Он умело маневрировал своими войсками. Мастер фланговых охватов, он перебрасывал по бездорожью на фланги противника даже артиллерию. Смело и расчетливо вводил в самый решающий момент боя небольшие конные части для внезапного удара по тылам противника. Искусно использовал С. Д. Павлов имеющиеся у него огневые средства, маневренность самодельных бронемашин и бронепоездов.

В решающем ударе по противнику С. Д. Павлов был настойчив и решителен. В момент, когда исход решал последний удар, он сам переходил в цепи наступающих, примером личной храбрости воодушевляя свои войска.

Дутовцы к этому времени на Троицко-Челябинском направлении имели следующие группы: Троицкая, Увельская, Сосновская и Кособродская.

22 декабря 1917 года С. Д. Павлов издает приказ о наступлении. В нем говорится, что отряд должен быть обеспечен дополнительным подвижным составом. Эшелоны двигаются один за другим по линии железной дороги. На паровозы и хвостовые вагоны устанавливаются прожектора. Передние головные эшелоны обеспечиваются паровозными бригадами из числа железнодорожной роты отряда, остальные эшелоны — из числа поездных бригад Челябинска. Среди головных эшелонов идет снегоочиститель. Ремонтно-восстановительный поезд везет на дополнительных платформах большой запас рельсов, шпал, телеграфных столбов и проводов. Продовольствие в сухом виде выдать каждому подразделению на 10 дней.

Время выступления — 5 часов вечера. На вокзал прибыли представители и руководители местной власти во главе с В. К. Блюхером и Е. Л. Васенко. На перроне у головных эшелонов весь командный состав Северного летучего отряда во главе с С. Д. Павловым. Ровно в 5 часов на первый путь подошла дрезина. На ней — красный флаг и плакаты: «За власть Советов!», «Смерть дутовцам!». За дрезиной — самодельный броневик. На нем тоже красный флаг. На паровозе плакат «Идем на Дутова!». На вагонах броневика плакаты: «За пролетарскую революцию!», «Смерть контрреволюции!».

Духовой оркестр исполняет «На сопках Маньчжурии». Паровозы дают прощальные гудки. Солдаты и матросы стоят в распахнутых дверях теплушек. Они поют:

— Смело мы в бой пойдем!…

На перроне машут шапками, кричат «ура!».

Эшелон за эшелоном уходил в Троицк. К 8 часам вечера последний эшелон покинул станцию Челябинск.

Когда головной эшелон подходил к разъезду Шершни, он был обстрелян. Ночь была темная. Мел сильный буран, мороз более 30 градусов. Двигались без огней. Вдруг разведдрезина сошла с рельсов. Путь оказался разобранным. Разведка головного отряда скрытно ушла в метель, потянув за собой телефонный провод.

Скоро разведчики сообщили, что подошли к передовым цепям противника. Дав точное направление, они попросили осветить позиции противника прожекторами и открыть огонь.

Как только был открыт огонь, казачьи разъезды, расположенные по обе стороны железнодорожного полотна, ускакали к опушке леса.

Противник потерял семь человек ранеными и убитыми, четверо было захвачено в плен. Все они оказались старше 50 лет.

Отряд продвигался медленно. Буран свирепствовал, и, казалось, сплошная мгла окутывала все пеленой.

На 14-м километре от Челябинска в путевой казарме укрывался наш разведчик. Он доложил командиру П. Ильину, что на 18-м километре разобраны пути. Рельсов нет. С правой стороны от этого места опушка леса и речка. В лесу — хутор. В нем сотня казаков с пулеметами.

Разведка, пулеметчики и рота солдат под командой А. Кононова посланы в обход. Через полчаса двинулись и головные силы.

2 часа утра 23 декабря. Буран усилился. Почти ничего не видно и не слышно. А мороз все крепчал. Передвигались с трудом. Впереди мотодрезина. На расстоянии 200 метров — броневик.

Наконец разведчики, державшие все время связь с головными силами, сообщили, что группа Кононова подошла к хутору.

Часовых сняли. Хутор окружили. Когда открыли огонь, казаки, выскочив из изб, бросились кто куда. Противник бежал, оставив убитых и раненых. Захвачено 16 пленных. Хутор был пуст. По словам пленных, жители давно покинули его.

Исправив путь, двинулись снова вперед. Разведка донесла, что около станции Полетаево противник создал оборонительную линию. Повреждено два небольших моста, разобран путь, спилены телеграфные столбы.

4 часа утра. Мороз усилился еще больше. От леденящего ветра нельзя дышать. С. Павлов дает приказ приостановить движение эшелона. В штабной вагон вызваны все командиры. Создаются четыре боевых группы. Их цель — окружить станцию и поселок Полетаево.

6 часов утра. Метель не унимается. Все группы заняли свои места. Броневик открыл шрапнельный огонь по поселку. С флангов ударили пулеметы. Прожектора осветили оборонительную линию противника, с тыла на станцию ворвалась кавалерия отряда. Батальоны матросов и сибиряков поднялись в атаку.

У противника началась паника. Все смешалось. Конные и пешие казаки бросались из стороны в сторону. Артиллерийский огонь их был беспорядочным. Резервы казаков сгрудились у семафора, но, боясь полного окружения, стали разбегаться.

7 часов утра. Станция и поселок взяты революционными частями. 68 человек захвачены в плен. Есаул Титов с двумя орудиями, конными и пешими казаками прорвался в сторону Еманжелинска. Помимо регулярных казачьих войск, находившихся в поселке, все жители были вооружены от старого до малого. Пленные рассказывали, что в Полетаевской церкви день и ночь шли молебны и попы предавали большевиков анафеме.

Пленных казаков вместе с их лошадьми привезли к загону главного штаба. К строю подошли С. Павлов, П. Ильин, С. Мартынов.

П. Ильин, член главного штаба Северного летучего отряда.

— Братья казаки! — обратился к пленным С. Павлов. — Вас обманули, вас настроили против нас, будто мы ваши враги, будто мы пришли отнять у вас вашу казачью волю.

Не верьте этому! Вам лгут, вас обманывают ваши офицеры, кулаки, богатеи.

Мы прибыли к вам, трудовому казачеству, от правительства Советской власти только для помощи. Ваша судьба в ваших собственных руках…

В Оренбурге Дутов арестовал Совет, избранный трудовым казачеством, рабочими и крестьянами, разоружил Оренбургский гарнизон, многих казнил, расстрелял.

Наши революционные матросы и солдаты Северного фронта, ваши братья по фронту, прибыли к вам на Урал, чтобы положить конец восстанию против трудового народа. Только от вас зависит, будет ли дальше литься братская кровь.

Мы вас не собираемся казнить. Даем вам полную свободу. Поезжайте в свои станицы, расскажите всем истинную правду, что с вами случилось. Мы надеемся, что вы не повторите того, что сделали. Это гнусное дело.

Павлов кончил говорить. Все молчали. Казаки не могли прийти в себя.

— Ну, братья казаки! — торопил их Павлов. — Разъезжайтесь по домам, передавайте наш привет вашим семьям и станичникам. Счастливого пути! — и он поднял руку. — А вот господ офицеров мы пока возьмем с собой.

Опустив головы, не глядя друг на друга, разбирали казаки своих лошадей и по одному исчезали в посветлевшей уже степи[24].

Под Полетаево не просто был выигран бой. Умелые действия советского командования по отношению к пленным рядовым казакам во многом предрешили дальнейшие успехи.

Подсчитывал Дутов штыки и сабли отряда, пулеметы и пушки, но забыл он главное оружие — правдивое большевистское слово. Может, и не все из казаков, разъехавшихся со станции Полетаево, сразу все поняли, но о многом задумались. Правда — она всегда свое возьмет.

Матросы и солдаты не просто уважали, но и любили своего командира Сергея Дмитриевича Павлова. Бывший командир пулеметной роты морского отряда Иван Онуфриевич Востриков вспоминает:

«Сергей Дмитриевич Павлов, блондин, среднего роста, носил темно-синий морской китель. Мне он казался очень красивым. Живой, вежливый, любил справедливость и честность. Своим солдатам и матросам доверял и любил их, как они его. Он был прост с членами отряда, но требовал строгую дисциплину.

Помню, принял в отряд одного добровольца, а он во время обыска занялся злоупотреблением. У него обнаружили золотое кольцо и браслет. Сергей Дмитриевич вышел из себя. Я его до этого таким не видел.

— Ты опозорил весь наш отряд, — заявил он мародеру.

Этого грабителя тут же расстреляли по постановлению общего собрания.

Мы, молодые командиры, завидовали С. Д. Павлову в умении командовать, в его военной находчивости его военной выправке. Во время боев, обезоруживания казачьих эшелонов он проявил исключительную смелость, выдержанность и наблюдательность. Помню как во время разоружения одного из эшелонов именно Сергей Дмитриевич обнаружил под вагонами сбитые из досок тайники, в которых были винтовки и разобранные пулеметы.

В бою он часто был с нами, пулеметчиками, то в цепи наступавших матросов. Это действительно был герой, которого все уважали и любили»[25].

И. Востриков, командир пулеметной роты Северного летучего отряда.

Утром 23 декабря правительственные войска, оставив станцию Полетаево, перешли на Троицко-Орскую железную дорогу и двинулись на Еманжелинск.

На перегоне до Еманжелинска боевых действий не было. Только в нескольких местах был разобран путь, но его быстро восстановили.

У подхода к станции передовые части вступили в бой с еманжелинской группой казаков под командой хорунжего Болотова. Под прикрытием артиллерийского огня матросы и солдаты пошли в атаку. Они шли в полный рост с пением:

Это есть наш последний

И решительный бой!

Дрогнули вражеские цепи, поспешно стали отступать к лесу, где еще раньше укрылась казачья конница.

Головные войска заняли станцию и станицу. Почти все дома пустовали. Зажиточные и средние казаки попрятали по хуторам и лесным заимкам свои семьи и имущество, а сами ушли в отряд. Особенно злобствовал против Советской власти местный священник. Он сам вступил в отряд и под его руководством казаки разрушили полотно железной дороги и линии связи.

В штаб поступили сведения, что в районе Еткульской действует конный казачий полк полковника Плотникова. Против него направили усиленный отряд конницы и конновьючный пулеметный взвод под командованием Дунько и Гусарова.

Отряд сверх ожидания занял станицу почти без боя. Над станицей несся звон набата. Это станичный атаман и местный священник созывали казаков. Но казаков уже давно не было в станице. Когда красные кавалеристы показались на площади, по ним открыли с колокольни стрельбу. Четверо было ранено, но и атаману с попом не поздоровилось. Их расстреляли тут же у церкви.

Стояли сильные морозы. Метели и снежные заносы затрудняли движение эшелонов. А тут еще отступавшие казаки взрывали водонапорные башни. Нечем было заправлять паровозы. Пробовали таять на кострах в котлах снег, но на это уходило много времени, да и топлива было мало.

Старожил станции Увельская Михаил Федорович Сазонов вспоминает:

«Кто-то предложил подвозить воду из станичных колодцев. Бочек-то почти не было, так по совету отрядников ставили на сани большие плетеные короба. В них и снег со двора возили и навоз на поля. Стенки короба облепляли мокрым снегом, а когда подстывало, в этой ледяной колоде воду и возили. Чтоб не плескалось и не замерзало, сверху накрывали кошмой или старой шубой»[26].

Таким способом быстро подвозили воду. Паровоз заправлялся и эшелон шел дальше.

А тем временем главные силы отряда двинулись в сторону станицы Нижне-Увельская. Разведка донесла, что в станице и прилегающих к ней станциях наблюдается большое скопление живой силы противника.

А погода по-прежнему свирепствовала. Шел густой снег, время от времени поднималась метель. Мороз больше 30 градусов.

Из Троицка поступило сообщение, что успешное продвижение правительственных войск вызывает тревогу противника. В случае неудачи на фронте он готовит к уничтожению большие продовольственные запасы.

Матросы и солдаты требовали от командования немедленного наступления.

Головные силы отряда с большим трудом продвинулись от Емажелинска до разъезда. Почти весь путь был разрушен, а конные казачьи отряды с обеих сторон вели обстрел эшелонов.

Вечером 23 декабря прибыли разведчики из Троицка. Как вспоминает И. И. Карпухин, они передали сообщение троицких большевиков-подпольщиков железнодорожного узла.

«Нам сейчас еще выступать нельзя. Сил мало. Положение в городе напряженное. Дутовцы готовятся к уничтожению складов, депо, водокачки, железнодорожного моста через реку Уй. Солдаты запасных полков объявили нейтралитет. С вашим подходом — выступим».

24 декабря в 1 час ночи созывается новое совещание, на котором принимается решение о немедленном и решительном наступлении. В 2 часа ночи командир головного отряда П. Ильин донес, что в 10—12 километрах от станции Нижне-Увельская обнаружена вражеская оборонительная линия — окопы полного профиля по две версты в обе стороны от железнодорожного полотна. С. Д. Павлов дает приказ каждому эшелону выделить две сильные группы для флангового обхода. Командиру батареи и его заместителю погрузить два орудия на сани и направиться на фланги противника. Начало наступления — огонь с бронепоезда. Кавалерии быть наготове для атаки.

А погода не утихала. Буран усиливался, крепчал мороз.

И вот поступил сигнал: открыл огонь бронепоезд. Ударили орудия, вышедшие во фланг. Под ураганным огнем солдаты ремонтно-восстановительного поезда вели укладку разрушенного пути. Пренебрегая опасностью, они подвели рельсы прямо к окопам противника. Засветились прожектора, прорывая белую мглу. Революционные солдаты и матросы продвигались вперед. Сначала ползли, потом бежали пригнувшись и, наконец, с криком «ура» пошли в полный рост. Но снег глубок, выше колен, мешает быстрому продвижению. Матросы, сбросив полушубки, шли с песней, в распахнутых бушлатах. Передовые цепи ворвались в траншеи, во фланги пошла конница.

Противник оставил первую линию обороны, но на этой же версте у него была вторая линия, а за ней — эшелоны теплушек и классные штабные вагоны.

Но и вторая линия не спасла. Переходя в яростные рукопашные схватки, матросы и солдаты шли не останавливаясь. Командование казаков бросает в бой свой последний резерв — офицерский батальон. Но наступление революционных сил неудержимо. Офицеры, дрогнув, бежали с ноля боя.

Станция Нижне-Увельская была взята с хода, почти без сопротивления.

В одном из пустых вагонов матросы нашли офицера. Это оказался заместитель войскового атамана, командующий Троицко-Челябинским направлением войсковой старшина Половников. Его взяли под усиленную охрану. Утром 24 декабря пленных казаков распустили по домам.

Теперь противник отступал в эшелонах, почти не оказывая сопротивления. Только разрушенная железная дорога мешала быстрому продвижению Северного летучего отряда. Троицк был уже близко[27].