ВАСИЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ ГОЛОВНИН
ВАСИЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ ГОЛОВНИН
Среди первых имен исследователей Дальнего Востока особое место по праву занимает имя мореплавателя Василия Михайловича Головнина — крупного морского теоретика начала 19-го столетия, талантливого ученого и замечательного писателя.
На собрании Русского Географического общества известный военно-морской историк Ф.Ф. Веселаго отмечал: «Замечательная личность Головнина еще не оценена у нас по достоинству: имя его более известно по продолжительному плену в Японии, но этот плен составляет только один интересный эпизод из его жизни, которая всецело посвящена была на пользу флота и России. Между своими сослуживцами и современниками Василий Михайлович выделялся глубокими теоретическими и практическими сведениями, обширным разносторонним образованием, светлым умом и широким, можно сказать, государственным взглядом.
Превосходно владея пером, он оставил несколько прекрасных литературно-ученых трудов, хорошо знакомых нашим морякам и, между прочим, одну, мало кому известную, беспощадно верную картину современной ему морской администрации. Ко всему этому надо добавить, что Головнин был закаленный, суровый и, если позволительно так выразиться, «лихой моряк». (26 января 1889 г.)
Он родился 8 апреля 1776 года (ст. ст.) в Рязанской губернии в небогатой дворянской семье. Предки его верно служили Отечеству, участвуя в многочисленных войнах 14–18-го столетия. Поэтому еще в раннем детстве Василий был зачислен в лейб-гвардии Преображенский полк. Но служить в гвардии ему не пришлось. Девяти лет от роду Василий осиротел и ближайшие родственники отдали его в Морской кадетский корпус.
Несмотря на суровую жизнь в корпусе, Головнин успешно овладевал науками и много читал, особенно о дальних походах знаменитых мореплавателей.
Уже в четырнадцатилетнем возрасте Головнин был произведен в гардемарины и на корабле «Не тронь меня» принял свое первое боевое крещение в морских сражениях русско-шведской войны 1788–1790 годов. За мужество, проявленное в трех сражениях, Головнин был награжден золотой медалью «За отвагу».
Через три года он окончил корпус и был произведен в мичманы. В числе двенадцати способных офицеров флота лейтенант Головнин был отправлен в Англию для знакомства с постановкой морского дела в Европе. На судах британского флота он побывал в Вест-Индии, участвовал в блокаде Тулона и Кадикса. Однако Головнин не только ходил в дальние походы, но и занимался военно-морской наукой, составляя «Сравнительные замечания о состоянии английского и русского флотов» и «Свод военных морских сигналов для ночного и дневного времени». Последним трудом Головнина в русском флоте пользовались на протяжении двадцати пяти лет.
В 1806 году Головнин вернулся в Россию и получил назначение на пост командира шлюпа «Диана», предназначавшегося для кругосветного плавания.
Это судно было построено русскими мастерами, и, как впоследствии отмечал сам Головнин «в построении «Дианы» рука иностранца не участвовала». Она могла считаться одним из самых новейших судов этого времени: водоизмещение 300 тонн, на ее вооружении 22 орудия. Команда «Дианы» состояла из семи офицеров, трех гардемаринов, одного штурманского ученика и пятидесяти пяти матросов.
В задачу Головнина входило провести гидрографические исследования в Северной части Тихого океана и доставить груз к берегам Русской Америки.
25 июля 1807 года «Диана» вышла из Кронштадта. Сразу же после выхода в открытое море шлюп попал в шторм. Однако экипаж стойко вынес первые трудности похода, ни такелаж, ни паруса судна не пострадали.
7 августа «Диана» вошла на рейд Копенгагена, где моряки стали, свидетелями осады и последующей бомбардировки британским флотом датской столицы, из-за отказа датчан выдать Англии свой военный флот.
Несмотря на всю сложность обстановки в мире, Головнин решил продолжать плавание, и 6 сентября «Диана» вошла в Портсмут, в котором предстояло закупить продовольствие, напитки и свинец. Несмотря на то что между русским и британским правительствами существовала договоренность о снабжении «Дианы» всем необходимым, английские чиновники стали требовать, чтобы им заплатили такие же пошлины, какие берутся с других купеческих судов. Головнин отверг эти претензии и настоял на выполнении прежних договоренностей. Отверг он и попытку англичан проверить находящиеся в трюме бочки с целью их промера.
Простояв две недели в Портсмуте, шлюп 1 ноября взял курс к восточному берегу Южной Америки. Головнин лично занимался распределением продовольствия с учетом климатических условий областей, через которые проходила «Диана». На шлюпе в ходе всего плавания почти не было больных.
9 января 1808 года «Диана» вошла в гавань Св. Екатерины у берегов Бразилии, где простояла около десяти дней. Здесь были пополнены запасы провизии и пресной воды. Сам Головнин сделал подробное описание гавани и укреплений крепости-порта, находившихся в запущенном состоянии.
Обогнув мыс Горн, 12 февраля шлюп вошел в воды Тихого океана и сразу попал в полосу штормов, продолжавшихся в течение двух недель. «Диана» шла сквозь лавину волн и ветра, проливной дождь перемежался градом и снегом. Невозможно было просушить вымокшую одежду матросов.
В ожидании благоприятного ветра Головнин решил держаться вблизи мыса Горн. Однако шлюп упорно не двигался вперед, стихия измотала команду и у многих матросов появились признаки цинги. Головнин решил изменить курс и пройти к мысу Доброй Надежды.
21 апреля «Диана» вошла в бухту Симонстад в Капской колонии, находившейся под властью англичан.
В разгар формально объявленной войны между Англией и Россией командующий британской эскадрой задержал русский шлюп, ссылаясь на то, что не имеет права выпускать русский корабль до получения указаний от своего правительства.
Вначале Головнин надеялся, что вопрос о «Диане» благополучно разрешится, тем более что судно имело соответствующее разрешение британского правительства на проведение научных исследований. Он занимался исследованием природы и жизни населения Капской колонии и настойчиво добивался от командующего британской эскадры освобождения своего судна.
Между тем запасы продовольствия на шлюпе кончались, а на просьбу Головнина о снабжении всем необходимым командующий британской эскадры предложил, чтобы русские моряки в обмен на питание отремонтировали бы английские корабли. Головнин с негодованием отверг эту сделку, но не мог не видеть безвыходности того положения, в какое попала «Диана».
Шлюп стоял около адмиральского корабля, окруженный множеством британских судов, паруса на нем были связаны.
Однако 19 мая 1809 года в сумерках при сильном северо-западном ветре русским морякам удалось поставить штормовые паруса и выйти в открытое море. Командующий британской эскадрой отдал приказ задержать «Диану», но уже было поздно — шлюп ушел… Арест на мысе Доброй Надежды продолжался год и двадцать пять дней.
«Диана» взяла курс на Камчатку, торопясь прийти туда до наступления зимы. Моряки получали лишь две трети рациона своих порций, но продолжали идти вперед, борясь со штормами и встречными ветрами.
25 июля шлюп подошел к острову Танна, одному из островов в Новогебридском архипелаге. На следующее утро «Диана» вошла в порт Резольюшен. На берегу собрались местные жители. Моряки жестами стали приглашать их на корабль, однако те не рисковали приближаться к белым людям, помня о французских колонизаторах.
После того как все же они подошли к «Диане» на своих небольших лодках, Головнин объяснил старшине острова по имени Гунама, что им нужны пресная вода и продовольствие. В знак дружбы он вручил Гунаме подарки, после чего Головнин отправился на берег. Тем временем матросы вступили в обмен с местными аборигенами, выменивая у них плоды, росшие на деревьях, на топоры и гвозди. Аборигены помогали переносить на берег бочонки с водой и заготовленные дрова.
Узнав, что при появлении «Дианы» аборигены спрятали свое имущество, а стада свиней угнали в лес, Головнин пришел к выводу, что «жители островов Тихого океана считают европейцев голодными бродягами, которые скитаются по морям для снискания себе пищи».
31 июля «Диана» отошла от острова Танна, тепло провожаемая местным населением. Плавание шлюпа продолжалось, и 23 сентября 1809 года он вошел в Петропавловскую гавань.
Здесь Головнин узнал, что он награжден орденом св. Георгия «за осьмнадцать морских кампаний» и орденом св. Владимира «за благополучное совершение многотрудного путешествия».
Путевой журнал Головнина содержит множество разнообразных сведений по многим отраслям науки. «Один токмо столь искусный и более нежели в одном морском деле сведующий офицер, каков капитан Головнин, мог вести столь подробный и полный журнал во время трудного и опасного плавания», — писал И.Ф. Крузенштерн.
Вскоре после возвращения из плавания Головнин получил приказ произвести обследование Камчатского полуострова. Два года он провел на полуострове, изучая флору и фауну Камчатки и жизнь ее населения.
В своей работе он внимательно изучал журналы своих предшественников — В. Беринга, А. Чирикова, С. Крашенинникова, Г. Шелехова. Крузенштерн и Лисянский передали Головнину составленные ими еще не изданные карты. Однако во многих журналах он заметил немало противоречивых друг другу сведений и попытался разрешить эти вопросы с помощью личных наблюдений.
Весной 1810 года Головнин отправился к берегам Русской Америки, чтобы описать их и доставить продовольствие. На следующий год он получил приказ исследовать Алеутские, Шантарские, Курильские острова и Татарский берег.
Исследование Курильских островов было сопряжено со значительными трудностями — поиск затрудняли постоянные туманы, скалистые берега задерживали передвижение в глубь островов, не было также удобных бухт для захода судов. Однако Головнин и члены экипажа «Диана» сделали все, чтобы достойно выполнить поставленное задание.
Все наиболее важные работы выполнял сам Головнин вместе со штурманом Хлебниковым. Он сам составил карту островов Курильской гряды, уточнив их географические координаты и внеся ряд поправок в карты Крузенштерна и Лисянского. Выяснилось, что Курильская гряда состоит не из 21, как считалось ранее, а из 24 островов.
С продолжением времени запасы продовольствия и пресной воды истощались, и Головнин решил идти к острову Кунашир, принадлежавшему японцам, и там пополнить свои запасы и приобрести дрова. Головнин хотел также исследовать гавани и пролив, отделяющий Кунашир от Хоккайдо, который не был известен мореплавателям и на многих картах числился сомнительным.
Однако войти «Диане» в кунаширскую гавань мешали ветры и густые туманы. Поэтому более двух недель шлюп блуждал у северных островов Курильской гряды и только вечером 4 июля шлюп смог подойти к острову Кунашир.
Семь моряков во главе с Головниным отправились на берег, где их встретили японцы, пригласившие в крепость. Неожиданно русские моряки были окружены, связаны и отведены в тюрьму в городе Хакодате на острове Хоккайдо. Здесь они оказались в одиночном заключении. «От чистого сердца и от желания им добра поехал я к ним в крепость, как друг их, — с горечью писал Головнин, — а теперь, что они с нами делают? Я менее мучился бы, если б был причиной только моего собственного несчастия, но еще семь человек из моих подчиненных также от меня страдают…»
Спустя некоторое время пленников стали отпускать на прогулки и при коротких встречах они стали обсуждать планы побега. Вначале они решили завладеть парусником или шлюпкой, на которой хотели идти к Камчатке. Постепенно пленники стали запасаться продуктами и раздобыли два кухонных ножа. Ими они прорыли под стеною небольшой лаз и выбрались на свободу. Однако, не зная местности острова, беглецы девять дней плутали по горам и ущельям Хоккайдо и в конечном итоге вновь оказались в заключении.
Между тем командование «Дианой» принял капитан-лейтенант Рикорд. Вначале он попытался повести переговоры с японскими властями об освобождении своих товарищей. Но лишь только шлюп приблизился на расстоянии пушечного выстрела к острову, как по ней из береговых батарей был открыт огонь, прекратившийся лишь тогда, когда огнем с «Дианы» батарея была подавлена.
Идти с отрядом из пятидесяти человек на штурм крепости было также опасно — это могло привести как к гибели пленных, так к и пленению самой «Дианы». И Рикорд решил идти в Охотск. Отсюда он выехал в Иркутск, чтобы затем добраться до Петербурга. Однако иркутский генерал-губернатор уже сообщил ему, что в Петербурге знают о судьбе Головнина и его товарищей и сейчас там уже решается вопрос об организации военной экспедиции к японским берегам.
Весной 1812 года Рикорд стал готовить «Диану» к плаванию. Ее экипаж был увеличен на 11 человек, в помощь шлюпу были приданы бриг «Зотик» и транспорт «Павел». В начале суда двинулись к Кунаширу. На подходе к острову Рикорд узнал, что пленники живы и сейчас находятся в городе Мацумаэ.
Попытка Рикорда начать переговоры с японскими властями не увенчалась успехом. Японцы уже знали о вторжении в пределы России армии Наполеона, и теперь, надеясь на разгром России, отвергали все попытки вести с ними переговоры. Рикорд возвратился на Камчатку. Проходя проливом между островами Райхоку и Матуа, он назвал его именем Головнина.
Спустя год Рикорд вновь повел «Диану» к Кунаширу. Он еще не знал, что японцы, прослышав о разгроме армии Наполеона в России, изменили свое отношение к пленным — они были переведены в более удобное помещение и их бытовые условия значительно улучшились.
В октябре 1813 года Рикорду удалось добиться освобождения своих товарищей, более двух лет находившихся в японском плену. Однако в Россию Головнин прибыл лишь весной 1814 года.
В период своего плена Головнин написал записки «В японском плену», изданные в России в 1819 году. Здесь он изложил историю Японии, ее богатые традиции и культуру японского народа. «В японском плену» стала первой книгой европейца о жизни этой неизвестной для Европы страны. Книга Головнина была переведена на многие европейские языки.
В июле 1814 года Головнин вернулся в Петербург и два года спустя получил назначение начальником кругосветной экспедиции на шлюпе «Камчатка». В его задачу входило обследование владений Русской Америки, в том числе и деятельность Российско-американской компании, определение географических положений островов.
26 августа 1817 года «Камчатка» вышла в плавание. Экипаж ее состоял из 130 человек. Среди офицеров, проходивших на шлюпе практику, были Ф.П. Врангель, Ф.П. Литке и Ф.Ф. Матюшкин.
23 октября «Камчатка» пересекла экватор. Переход к нему из Кронштадта был совершен в максимально короткий срок — 58 дней. Уже на семьдесят первый день плавания шлюп прибыл в Рио-де-Жанейро, где пополнил свои запасы продовольствия и пресной воды.
21 ноября «Камчатка» взяла курс на юг. У мыса Горн шлюпу вновь пришлось выдержать жестокий шторм, но подобно «Диане» «Камчатка» благополучно преодолела эти трудности.
В мае 1818 года шлюп прибыл к берегам Камчатки. Здесь Головнин стал определять географические координаты некоторых из островов Алеутской гряды, пройдя курсом, которым еще не ходил ни один из его предшественников.
В июне «Камчатка» подошла к Кадьяку. В течение девяти дней своего пребывания на острове Головнин составил карту Чиниатского залива и вскрыл злоупотребления местной администрации Российско-американской компании. В составленной им «Записке о состоянии Российско-американской компании» он говорил, как пренебрежительно относится местная администрация к русским судостроителям, в то время как те ни в чем не уступают английским мастерам.
Головнин говорил о том, что американцы пытаются распространить свое влияние на земли, открытые и освоенные русскими людьми, о том, что американские промышленники хищнически истребляют бобров и морского зверя, о том, что американские агенты тайно снабжают индейцев ружьями, порохом и свинцом, подбивая их напасть на русских поселенцев.
В целях безопасности тихоокеанских рубежей России Головнин считал необходимым принять меры к укреплению русской мощи на Дальнем Востоке. Вместе с тем Дальний Восток должен был стать не только крупным военным центром, но и центром экономических связей России с Китаем, Японией, Филиппинами и Америкой. Главным центром Дальнего Востока, по мнению Головнина, должен был стать Петропавловск-на-Камчатке, обладавший лучшей гаванью в мире, и Головнин настаивал на его дальнейшем укреплении.
Особое значение он придавал укреплению Курильских островов, обладание которыми открывало России выход на Тихий океан и создавало преграду для проникновения в Охотское море с Востока.
Во второй половине августа «Камчатка» отправилась к берегам Калифорнии к форту Росс. Закончив обследование Русской Америки 5 сентября 1819 года, «Камчатка» возвратилась в Кронштадт. За период своего кругосветного плавания шлюп не потерял ни одного паруса и не получил ни одного повреждения в рангоуте. В своем «Путешествии вокруг света» (СПб, 1822) Головнин подвел итоги своей последней кругосветной экспедиции.
В 1821 году капитан-командор Головнин был назначен помощником директора Морского корпуса. Для лучшей подготовки морских офицеров он перевел с английского языка трехтомный труд Дункена «Описание примечательных кораблекрушений», дополнив его описаниями кораблекрушений в русском флоте. Он считал, что любой морской офицер должен знать причины кораблекрушений, чтобы в будущем он смог в случае необходимости суметь предотвратить гибель своего корабля.
Головнин воспитал целую плеяду молодых офицеров, к которым принадлежали Литке, Врангель, Матюшкин. В будущем все они продолжили дело своего учителя, совершив в ходе своих кругосветных экспедиций немало географических открытий.
В 1823 году Головнин был назначен генералом-интендантом флота, а спустя четыре года в его подчинение были переданы Кораблестроительный, Комиссариатский и Артиллерийский департаменты. Он лично наблюдал за постройкой боевых кораблей на Балтийском и Белом морях. В течение семи лет с верфей было спущено 26 линейных кораблей, 26 фрегатов и множество мелких судов.
29 июня 1831 года Головнин скончался в Петербурге от холеры, не успев закончить многие из начатых им дел.
Его именем названы мыс на юго-западном берегу Русской Америки, гора на северном острове Новой Земли, пролив между островами Райкока и Матуа в Курильской гряде, вулкан на острове Кунашир и мыс на полуострове Ямал.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.