Пятнадцатый провал

Пятнадцатый провал

Не подлежит никакому сомнению верность всем известного определения, что подъем промышленности составляет главное условие народного благоденствия и силы государства. У нас этот подъем не только не заметен, но даже наоборот видны доказательства движения назад, явно выражающиеся в упадке производительных сил. Причиною тому - особая болезнь некоторых лиц русского коммерческого сословия, поддерживаемая, к несчастию, так сказать, поблажками в смысле удовлетворения болезненных желаний. Эта болезнь - чинобесие.

Для развития коммерческой деятельности на обширном пространстве русской земли нужна масса коммерсантов с глубоким знанием тех местностей, в которых сосредоточены их действия. Успех этой деятельности зависит от продолжительного существования торговых домов, передающих из рода в род порядок ведения дел вместе с последовательным их усовершенствованием. На этом создается общее народное доверие к старинным торговым домам, представителей которых у нас очень мало; но и те, которые есть, быстро редеют от производства их в чины и классы. Этот провал производит промышленный застой во многих местностях, обращая лучшие коммерческие конторы в совершенное ничтожество. В виде образности такое явление можно сравнивать со следующей картиной. Представим себе многолиственную самородную дубовую рощу, пораженную короедами (червоточиной) и начинающую постепенно засыхать и обращаться в голые, безлиственные сучья. Такое явление, конечно, не сопровождается никакой видимой бурей; но оно постепенно отнимает силу роста до такой степени, что возвращение в прежний цветущий вид, при всяческих усилиях, делается невозможным. Точно так же гибнут и наши коммерческие дома. Заключение это я мог бы оправдать двумя списками с поименованием фамилий: один список изобразил бы всех погибших для коммерческой деятельности домов от производства в чины, а другой, менее многочисленный, - уцелевших от действия червоточины и передавших свою деятельность детям и внукам. Решительно нельзя понять, что заставляет купца дезертировать из своего сословия в другое сословие. В первом положении этот купец был заметен, во втором он представляет личность самую заурядную и даже смешную, находящуюся в положении человека, отставшего от одного берега и никогда не могущего пристать к другому.

Братья Хлудовы, будучи мануфактур-советниками с Владимирскими крестами на шее, когда им предлагали ходатайствовать о переименовании их в статские советники, чтобы потом достигнуть следующего чина и получить дворянство, отвечали: "Мы имеем в Государственном банке, как купцы, личный кредит в миллион рублей и, чтоб сохранить этот кредит, будем в необходимости, после получения дворянства, снова записываться в гильдии, т.е. возвратиться к тому положению, в котором мы находимся. Из-за чего же тут хлопотать? Разве для того, чтобы наши сыновья и внуки, выйдя на какой-то новый, неведомый им путь, отстали от своей деятельности и этим разрушили бы существование нашего старинного торгового дома, который доставляет полезный труд десяткам тысяч лиц?"

По общему мнению всех истинных патриотов и здравомыслящих людей, дезертирство из коммерческого сословия в другие сословия должно быть прекращено в видах общей пользы. Здесь вполне применяются все те соображения, которыми руководилось правительство, находя несовместною государственную службу с частного. Для купцов достаточно быть коммерции- или мануфактур-советниками, и крайнею наградою должно служить пожалование Владимира на шею. Звездоносие должно принадлежать только лицам, состоящим на государственной службе. При этом надобно иметь в виду, что каждый купец, преобразованный в превосходительное звание, если не лично сам, то в лице своих наследников, будет жить на счет государственной росписи, и такая жизнь составит отяготительное бремя и для общества, и для того, кто мнимым возвышением возведен на извращенный путь.

Пока существуют чины, совершенно понятно правильное стремление должностных лиц, состоящих на государственной службе, к получению чинов в известном порядке, потому что чины, давая возможность занимать высшие должности, выражают награду за служебные труды. Но какое же право имеют купцы на уравнение их в наградах с государственными чиновниками? Между тем награды купцов делаются такими скачками, что они сразу производятся в 5-й и 4-й классы, и через это самое умаляется и унижается значение государственных наград для чиновников, которые получают означенные классы за несколько десятков лет их служебной деятельности. Мы полагаем, что награда для купца всегда в руках его самого: она существует в неразрывной связи с его жизнью и действиями и заключается в широте и успехе коммерческих предприятий и продолжительной их прочности. И неужели человек не может возвышаться сам из себя, нисколько не нуждаясь в классном возвышении? Если допустить, что не может, то это значит, что мы находимся, уже внутри самих себя, на самой глубине не только экономических, но и духовных провалов.

Если бы стремление к переходу из купеческого сословия в чиновничество охватило собою наш фабричный округ в губерниях Московской и Владимирской, тогда бы Иваново-Вознесенск, Шуя и все Кинешемские и другие фабрики изобразили бы из себя, через несколько десятков лет, совершенные развалины потому только, что владельцы их предпочли звание превосходительства значению своего прежнего положения. Разрушение фабрик было бы естественным последствием того, что сыновья действительных статских советников нашли бы унизительным для себя сидеть в конторе или амбаре, где продаются фабричные товары. И неужели бы можно было считать преуспеянием России, если б она имела лишних 50 действительных статских советников, потеряв в то же время такое же количество коммерческих домов, сохранивших за собою по своей деятельности выразительную историю?

Если бы какую-либо самую зажиточную деревню вздумалось, со всем ее народонаселением, произвести в коллежские регистраторы, то жители этой деревни были бы, конечно, сначала сбиты с толку от изумления, не смогли бы понять, что они такое, и потом, отвыкнув от труда и заразившись презрением к своему делу, пришли бы к необходимости испрашивать пособия от тех, кого не поразило подобное благополучие.

Нередко слышится мнение, что награды купцов вызываются подвигами благотворения с их стороны; но разве добродетель нуждается в реализации ее? Державин давно уже определил, что добро надобно лишь для добра творить, и, конечно, самая лучшая награда за добро состоит в сознании общей пользы, приносимой действием добротворения.

Ранее мы сказали, что могли бы поименовать множество фамилий разных коммерческих домов, потерпевших крушение от производства в чины; но мы налагаем на себя молчание из нежелания пробуждать в наследниках этих домов тяжелые воспоминания о поражении их дел болезнью чинобесия. И пока эта червоточина не иссушила окончательно всю нашу дубовую самородную рощу, необходимо спасти остальную часть ее от поражения. Было бы вполне благодетельно, вместо удовлетворения болезненных стремлений к мнимому возвышению, обливать заболевающих водою холодных отказов.

Да, совсем забыл сказать о том, как многие говорят, что чины они получили вдруг, внезапно, не зная сами, как и почему это случилось. Это оправдание важно тем, что оно проявляет сознание виновности и внутреннего угрызения, но в сущности это чистая выдумка. Ни на кого чины не сыплются сами собою, а все лица купеческого сословия, получившие переименование в разные классы, сами того добивались, выпрашивали, вымаливали, выкланивали и выплакивали. Мало ли есть старых коммерции- и мануфактур-советников, которые десятки лет имеют эти звания, и так как они не помышляют о переходе в чины, то и остаются в купечестве, не будучи никем насилуемы к переходу в новое положение. Мне, впрочем, за доказательствами ходить далеко не надо: с 1851 г., я состою коммерции-советником и ничем иным никогда быть не желал и не желаю. И вот в течение 36 лет ни от кого и никогда мне не представлялось опасности очутиться в другом звании, не соответственном, по моим понятиям, общим промышленным интересам России. Таким образом, очевидно, что стремление некоторых купцов к получению чинов прямо исходит из их собственного желания, и, если стремление это будет возрастать, тогда при существующей благосклонности правительства производство купцов в чины может достигнуть таких размеров, что во всех торговых амбарах и лавках, при разговоре приказчиков с хозяином, будет как в департаментах беспрерывно слышаться возглас: "Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! Почем прикажете продавать товар, вчера полученный с фабрики его превосходительства?" и т.д. Нужно ли прибавлять, какое грустное чувство производит на всех мыслящих людей такая коммерческая деятельность, которая вместо прочного и правильного развития, основанного на сознании своего торгового значения, выражает собою смехотворный комизм, исполненный глубокого горя об утрате понятий о человеческом достоинстве. Вот та трясина, в которую мы зашли от разделения человечества на 14 классов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.