ЧЕТЫРЕХГОЛОСНЫЕ ХОРАЛЫ — ПРЕДМЕТ СПОРА
ЧЕТЫРЕХГОЛОСНЫЕ ХОРАЛЫ — ПРЕДМЕТ СПОРА
«Шедевры гармонии и голосоведения»
339 (III/723)
[…] Заняться этим собранием [хоралов] господин издатель поручил мне уже после того, как некоторые листы были отпечатаны, из-за чего и вышло так, что сюда попали четыре песнопения, не принадлежащие перу моего покойного отца. Эти четыре хорала помещены здесь под шестым, пятнадцатым, восемнадцатым и тридцать первым номерами. Все остальные — как в данной части, так и в тех, что за ней последуют, — сделаны моим отцом, а именно — написаны им на четырех нотоносцах для четырех певческих голосов. В угоду любителям органа и клавира они — ради большей наглядности — приведены [здесь] на двух нотоносцах. Если желающие спеть их на четыре голоса столкнутся с тем, что некоторые из них не укладываются в диапазон того или иного поющего, то можно их переаранжировать. В тех местах, где бас настолько отрывается от других голосов, что без педальной клавиатуры его невозможно сыграть [на органе либо клавире], нужно [(при отсутствии педали)] брать его октавой выше, а к более низкому регистру [(как написано)] возвращаться тогда, когда бас [вот-вот] начнет перекрещиваться с тенором. В отношении этого последнего обстоятельства — покойный отец всегда следил, чтобы песнопения эти исполнялись совместно с шестнадцатифутовым[423] инструментом. В угоду лицам со слабым зрением — дабы предотвратить возможность неверного прочтения тех или иных мест — продвижение голосов там, где это представляется необходимым, четко помечено одинарными и двойными наклонными черточками. Надеюсь, что это собрание принесет [любителям музыки] много пользы и много удовольствия; что же касается гармонии этих песнопений, то восхвалять ее здесь у меня нет нужды. Покойный автор не нуждается в моих рекомендациях. Всем давно уже привычно, что из-под его пера не выходит ничего, кроме шедевров. В этой репутации ему не смогут отказать и те, кто ознакомится с настоящим собранием [хоралов] и с заключенным в нем искусством письма: стоит только с должным вниманием отнестись (с. 215) к совершенно незаурядному обустройству гармонии и к естественной текучести средних голосов и баса (чем как раз и отличаются эти хоральные песнопения). А каким полезным может оказаться ознакомление [с данным собранием] для тех, кто жаждет научиться искусству композиции! Да и кто же ныне станет отрицать преимущества такого обучения этому искусству, при котором начинают не с косного и педантичного контрапункта, а с хорала? В заключение могу сообщить всем любителям духовных песнопений, что это будет полное собрание хоралов: за данной частью последуют еще две, а в общей сложности в собрание войдет свыше трехсот песнопений.
К. Ф. Э. Бах.
[К. Ф. Э. Бах, предисловие к изданию четырехголосных хоралов И. С. Баха. — Берлин, 1765 г.]
340 (III/733)
[…] Хотя мы и не вполне убеждены в справедливости того, что, как сказано в предисловии (к изданию хоралов И. С. Баха], «всем давно уже привычно, что из-под его пера не выходит ничего, кроме шедевров», ибо поставлять одни лишь шедевры — дело, превосходящее все человеческие силы, — тем не менее мы считаем, что это собрание четырехголосных хоралов, положенных на голоса покойным Бахом, достойно особого одобрения, и с нетерпением ждем его продолжения. Неоспоримо, что для покойного Баха гармония стала как бы самою природой; а в этих хоралах — каких тут только нет ладных и осмысленнейших оборотов! Пусть мелодии Баха не всегда были столь же очаровательны и трогательны, как у других, — зато они, постоянно находясь во власти неисчерпаемой гармонии, сохраняют такую естественность и непринужденность, что иному пришлось бы основательно попотеть, если бы от него потребовалось создать нечто подобное. Полагаем, что эти хоралы, помимо прочих своих достоинств, могут быть особенно полезны начинающим органистам, дабы они поупражнялись в том искусстве, которое, похоже, ныне вовсе утрачивается, — в облигатной игре на педальной клавиатуре. Им надобно тут играть верхний голос на одном мануале, два средних — на другом, а бас — на педали. Такого рода навык сослужит очень хорошую службу в их дальнейшем самосовершенствовании. Разве не призваны мы отдаваться музыке во всей ее широте и (с. 216) полноте? Разве не призваны мы обратить все свое тщание во благо органного искусства, которое тому, кто в нем как следует разбирается; приносит если и не бог весть какие деньги, то славу и которое покойный Бах довел до столь высокой степени совершенства?
[И. Ф. Агрикола (во «Всеобщей немецкой библиотеке»). — Берлин, 1766 г.]
341 (III/906)
[…] Первое издание этого единственного в своем роде труда, вышедшее много лет тому назад в Берлине у Бирнштиля, было искажено опечатками, а также немалым числом попавших туда не тех хоралов. От всего этого издание, подготовленное покойным Кирнбергером (а после его смерти — самим гамбургским г-ном капельмейстером [К. Ф. Э.] Бахом), полностью очищено, так что ныне мы получаем сборник хоралов, который никогда не имел — и не будет иметь — себе подобных. Поражаешься богатству гармонии и естественному течению сопряженных с нею линий баса и средних голосов. Но было бы дерзостью расточать похвалы тому, что и так выше всех похвал. Лишь Германия обладает таким творением. Для всякого, кто жаждет научиться истинному и основательному искусству звукосложения (ибо что такое музыка без правильной гармонии?), этот сборник хоралов будет — и останется — непреложным справочником практической гармонии, из которого обучающийся — чем больше он будет в него вникать — будет черпать всё новые и новые ценности. Данная, первая часть содержит 96 хоралов; за нею последуют еще три [(?)] [части], а в общей сложности это будет полное собрание хоралов, содержащее свыше 300 духовных песнопений. […]
[И. А. П. Шульц (во «Всеобщей немецкой библиотеке»). — Берлин, 1785 г.]
342 (III/922)
Кстати, нет ничего торжественнее и благостнее, чем хорал, в текучей манере изложенный чистым четырехголосием и как следует спетый хорошим хором. Прекраснейшие образцы такого рода исходят от покойного Йог. Себ. Баха.
[И. Н. Форкель, «Всеобщая история музыки». — Лейпциг, 1788 г. ] (с. 217)
«Непригодны для церкви»
343 (III/898)
Эти и другие относящиеся к сему обстоятельства у многих вызвали, как уже говорилось, желание поиметь от кого-либо из мастеров музыкального искусства хороший сборник хоралов. Как бы то ни было, издание четырехголосных хоралов покойного господина Иоганна Себастьяна Баха предоставило в распоряжение любителей церковной музыки истинные шедевры, которые определенно доставят знатокам большое удовольствие, ибо являют собою образцовые произведения искусства композиции. Но — среди тех, кто служит церкви пением и игрой [на инструментах] или же, будучи любителем, для своего удовольствия не прочь сыграть песнопение на клавире, — много ли найдется таких, чьи способности позволяют надлежащим образом ими пользоваться?
[И. К. Кюнау, предисловие к сборнику «Четырехголосные старые и новые хоралы». — Берлин, 1786 г.]
344 (III/933a)
[…] Один друг совсем недавно написал мне из Галле: «Господин Тюрк предпочитает сборник хоралов Кюнау Баховскому, ибо [у Кюнау] в каждом песнопении господствует присущий ему характер и, с точки зрения органиста, сборник Кюнау лучше баховского, хоралы которого — при всей заключенной в них огромной искусности — почти непригодны для церкви» и т. д., чего не приходится отрицать; да и в самом деле, в баховских хоралах нет ничего особенного <…>
[Цопф — Иоганну Кристофу Кюнау (в Берлин). — Примкенау, 7.II. 1789 г.]
345 (III/966)
[…] Давно уже решено, что хоралы Себ. Баха в отношении искусности и многообразия гармонии и модуляции — единственные в своем роде образцы. Действительно, приходится поражаться трудоемкости проделанной работы и затраченному на нее мастерству. Каждый хорал свидетельствует о почти непостижимых знаниях этого великого человека. Между тем мы бы порекомендовали эти хоралы только для изучения и для того, чтоб ими восторгаться, но никоим образом не для сопровождения (с. 218) приходских собраний, не для пения в хорах и не для башенных трубачей и т. п., ибо совершенно ясно, что в названных случаях [употребления] они произведут отнюдь не лучшее действие. Многие мелодии настолько затемнены баховской суховатой, а временами и весьма жесткой трактовкой, что их с трудом распознаешь. Пусть наши читатели, [пока еще] не убедившиеся в этом, послушают с десяток [этих] хоралов, и они наверняка согласятся с нами [по меньшей мере] в шести [случаях из десяти]. Иные мелодии почему-то написаны слишком высоко <…>
[Ф. Г. Людке (во «Всеобщей немецкой библиотеке»). — Берлин, 1791 г.]
346 (III/970)
Покойный Себастьян Бах создал для собственного употребления сборник хоралов, который после его смерти был издан сыном его, К. Ф. Э. Бахом, и который для знатоков гармонии представляет большую ценность. Но поскольку мало кто из органистов в состоянии эти превосходные хоралы публично применить, распространилось мнение, что они слишком ученые, что [церковные] общины не могут их спеть, — короче, неумение органистов стали прикрывать ссылками на общины. Мы же — на основании немалого опыта — убедились в том, что та ученость, с какою хоралы обработаны Бахом, вполне совместима с благочестивым применением оных, надо только их хорошо играть. Поскольку же цель эта не достигается по вине органистов <…>
[«Всеобщая литературная газета». — Йена, 14.I. 1792 г.]
Противоречат учению о гармонии аббата Фоглера
347 (III/844а)
[…] Никому еще не приходило в голову оспаривать заслуги достойного всяческого почтения старого Себастьяна Баха как великого органиста. Но вот когда господин Кирнбергер выставляет его как мастера образцового подхода к хоральным ладам — мы не считаем, что выбор сделан правильно. […]
[Г. И. Фоглер, «Суждения о мангеймской школе музыки». — Мангейм, 15.XII. 1780 г. ] (с. 219)
348 (III/1013)
Йог. Себ. Бах, чьи гармонизации хоралов изданы его сыном К. Ф. Э. Бахом (в Гамбурге), а также снабжены предисловием последнего, стремящегося нам внушить, что этот мастер не мог создавать «ничего, кроме шедевров», написал по четыре разных сопровождения к каждой хоральной мелодии, и сопровождения эти представляют собой вовсе не вариации, а отступления от естества и истины. Поэтому я считаю своим долгом предостеречь всех органистов, чтоб они не брали на веру слова вводящего [их] в заблуждение авторитета [(К. Ф. Э. Баха)], и поставить их в известность о том, что как раз в тех сопровождениях, которые сделал к хоралам Себ. Бах (и которые якобы являются наиученейшими, так как его именуют первейшим мастером гармонии своего времени и всех времен), невозможно обнаружить ни малейших признаков понимания и правильного выбора подходящей к хоралу гармонии; вместо того мы находим здесь жесткие последования звуков, столь же странные, сколь и оскорбительные для слуха обращения, чуждые гармонии переченья, а также диссонансы, навязываемые нам без какого бы то ни было приготовления, и пр.
[Г. И. Фоглер, «Школа органиста». — Стокгольм, 1798 г. — Оригинал на шведском языке]
349 (III/1039)
Искусность Себастьяна Баха [в игре] на органе и клавире, та уверенность, с которой он играл на органе в четырехголосном складе (а с добавлением не совпадающей с мануальным басом педали — и в пятиголосном), — все это было и остается отменнейшим его достоинством. Ни одна другая нация не имела такого органиста, и у нас, немцев, есть все основания им гордиться. Верно и то, что он с величайшей свободой — на практике — вводил неожиданнейшие гармонии и совершенно непривычные, неслыханные последования звуков. Но все это не доказывает того, что он 1) владел теорией, 2) кантиленой, 3) обладал вкусом и избирательностью; ибо: 1) если свойствами старинной мелодии и строгим ее сохранением (а не обновлением!) предопределяется необходимость точных исторических познаний относительно 12 греческих ладов; 2) если вызывающие ходы, поспешные отклонения, рискованные скачки, (с. 220) невежественная вычурность, произвольные внедрения диезов и бемолей, чуждые гармонии переченья и т. п. наносят ущерб высокой простоте хорала; 3) если сопровождение [хорального напева] предполагает разумный отбор немногих подходящих к нему гармоний, — то предрассудки обязаны уступить место веским аргументам, а авторитет — истине.
[Г. И. Фоглер, «Хоральная система». — Копенгаген, 1800 г.]