Для рассказа о крипте предоставим опять слово А. Н. Муравьеву:

Для рассказа о крипте предоставим опять слово А. Н. Муравьеву:

Мы спустились, тридцатью мраморными ступенями, в подземную церковь, которая находится под главным алтарем. Там уже стоял священник, над гробовым престолом, читая входные молитвы. Я стал на колени с народом, возле решетки. Хотя обедня совершалась безмолвно и с чуждыми для меня обрядами, но мне отрадно было видеть освящение даров над мощами моего Ангела, который засвидетельствовал своими мучениями истину приносимой жертвы. Невольно я плакал и молился, как бы у себя, потому что душа моя была исполнена святынею места. <…> Я решился попросить себе хоть несколько хлопчатой бумаги, которую опускают в дни праздников через отверстие каменной гробницы на самую раку, источающую так называемую манну, по местному благочестивому преданию. При свете неугасаемой лампады видно было через решетку, под алтарем, серебряное устье на каменной плите. Но если и закрыта сама рака, по обычаю западному, где святыня мощей всегда находится под спудом, то нет ни малейшего сомнения о пребывании здесь нетленных останков апостольских, ибо по летописям церковным достоверно известно, что святые мощи перенесены были сперва из Патраса, где окончил свой подвиг Первозванный апостол, в Царьград императором Константием в 336 году и поставлены там в соборном храме Святых Апостолов. Когда же в 1204 году крестоносцы овладели Царьградом и расхитили большую часть святыни восточной, то некто Петр, благородной фамилии Капуанской [Пьетро Капуано – М. Т.], родом из Амальфи, будучи легатом папским при стане крестоносцев, испросил у папы Иннокентия III позволение перенести мощи Первозванного в свое отечество, и это совершилось в 1208 году, 8 мая[232].

Это перенесение мощей, из Константинополя в Амальфи, изображено и в самой крипте, на фреске слева от органа (худ. Аньелло Фальконе, XVI в.).

Миро, истечение которых от мощей документировано за последние 750 лет, собирается в особом хрустальном флаконе, помещаемым над ракой, внизу крышки в главном алтаре. Три раза в год, на праздники св. Андрея, крышку над ракой поднимают и извлекают флакон с влагой, которую затем распространяют в особых пакетах с ваткой.

Современные барочные формы крипты появились благодаря щедротам испанского короля Филиппа III (XVII в.). Своды расписаны в 1660-е годы сценами Страстей Господних. Главный мраморный алтарь – работа Доменикино Фонтаны, в то время как центральная статуя Первозванного изваяна в 1604 г. флорентийским маэстро Микеланджело Наккерино, учеником Микеланджело Буонарроти. Весом 800 кг и высотой 2,36 м, она напоминает знаменитое изваяние Моисея в римской церкви Сан Пьетро ин Винколи. По сторонам – мраморные статуи святых архидиаконов Лаврентия и Стефана резца Пьетро Бернини (отца Джан-Лоренцо Бернини).

Затылочная часть честной главы Первозванного хранится в особом киоте с тыльной стороны алтаря и открывается по особым случаям (другие большие части главы апостола Андрея хранятся в Греции – в Патрах и на Афоне, в Свято-Андреевском ските).

Великолепный Дуомо, поставленный над криптой, встречает посетителя пышным барочным убранством (к сожалению, оно скрыло первоначальную строгость и линеарность романской постройки). Разноцветные мраморы, торжественный большой алтарь, роскошный золотой плафон – все это по праву выдвигает амальфитанский собор в ряд лучших церквей итальянского юга.

Холсты плафона, исполненные в начале XVIII века живописцем Андреа Д’Аста, изображают (начиная от входа) различные эпизоды из жития Первозванного апостола: Бичевание, Распятие, Чудо мироточения, Положение во гроб. В апсиде – полотно того же художника Распятие апостола Андрея, а боковые картины плафона, в поперечном трансепте исполнены в ту же эпоху художником Джузеппе Кастеллано на темы Призвание апостола Андрея и Чудесный лов.

В центре алтаря, украшенного малыми колоннами с мозаиками в стиле Космати, резными аналоями (выделяется романский, в форме орла), амвонами – престол, устроенный из гробницы кардинала Пьетро Капуано, главного деятеля перенесения мощей, скончавшегося в 1359 г. На саркофаге изображены Спаситель, Божья Матерь (с противоположной стороны), 12 апостолов, святые Николай Чудотворец и Василий Великий.

В левом нефе, в самом его начале, на входной стене – православный перламутровый крест, дар городу Амальфи от Иерусалимской патриархии, в память того, что именно выходец из Амальфитанского края, вышеупомянутый Герард де Саксо, стал основателем первого госпиталя и странноприимного дома на Святой земле.

Здесь же, над крестом, огромный холст Призвание апостола Андрея художника-эмигранта Василия Николаевича Нечитайлова (Ростов-на-Дону 2.8.1888 – Амальфи 12.8.1980)[233].

Правый неф начинается, на входной стене, холстом Святые апостолы Андрей и Матфей спасают жителей Салернитанского залива от турецких пиратов (27 июня 1544 г.): после неожиданной бури, разметавшей турецкий флот, этот день отмечается тут как литургический праздник[234].

Заканчивается правый неф капеллой реликвий (сейчас – капелла Примирения, из-за проводимых тут исповедей). В ней в течение многих веков собрана внушительная коллекция реликвий: это частицы мощей праведной Марии Магдалины, преподобного Макария Египетского, мучеников Георгия Победоносца, Екатерины, Агапия, Порфирия, Агафии, Варвары, Вита, Романа, святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста, Григория Богослова. Одна московская православная община, получившая в дар от амальфитанского клира частицу мощей преп. Макария Египетского, передала в знак благодарности русскую икону этого святого, хранимую ныне постоянно в капелле реликвий.

На паперти собора можно обозреть бронзовые двери центрального входа в собор, отлитые в Константинополе в 1060 г. по заказу амальфитанца Панталеоне – это был первый монументальный портал, привезенный из Византии в Италию. В центральных панно – четыре образа: Спаситель и Божья Матерь, с надписями на греческом, и апостолы Петр и Андрей, с надписями на латинском. Интересно, что образ Андрея появился тут еще до перенесения его мощей. Согласно описанию Муравьева, «заключены были главные врата собора, медные византийские, с изваяниями Господа и Его Пречистыя Матери, и двух апостолов Петра и Андрея, промежду многих крестов. Работа и самая надпись обличают XI век, и они послужили впоследствии образцом для многих других»[235].

Муравьев заканчивал свое описание амальфитанской святыни следующим призывом к соотечественникам:

Странно, однако, что мы, русские, для которых особенно должна быть священна память сего великого Апостола, водрузившего первый крест на горах Киевских и предрекшего грядущую славу нашей родины, мы, русские, не знаем о нахождении святых мощей в Амальфи, хотя, однако, многие странствуют гораздо дальше – в Бари, на поклонение Святителю Николаю[236].

И в действительности, как будто в ответ на этот призыв, Амальфитанский собор в последнее время стал одним из излюбленных мест российского паломничества в Италии.

Другие православные, и в первую очередь греки, редко посещают гробницу с мощами апостола, вероятно, не смирившись с фактом их хищения из Константинополя, хотя известно, что турки не пощадили собор Двенадцати апостолов, где они хранились до 1208 г. Разрушив собор, мусульманские завоеватели уничтожили и все его реликвии, в том числе и мощи св. императора Константина, в то время как мощи Первозванного теперь благополучно почивают в Италии…

Переменить сдержанное отношение греческого мира к амальфитанской святыне, наверное, сможет посещение Амальфи 22 октября 2007 г. патриархом Варфоломеем и принятие им из рук местного архиепископа Горация (Орацио) Соричелли частицы мощей апостола (изъятой от его честной главы[237]). Во время той церемонии патриарх сказал:

Считаю необыкновенно важным наше присутствие в Амальфи и передачу реликвии апостола Андрея, <> нашего Небесного покровителя, так же как и покровителя святых амальфитанских отцов. Да дарует Господь милость духовным и гражданским руководителям в деле мирного сотрудничества, любви и дружбы с Константинопольской церковью в чаянии возвращения к блаженному единству христианского мира, бывшего до печального раскола, в духе афонских отцов, выходцев из Амальфи[238].

Вселенский патриарх во время своего визита принял от мэра города и звание почетного гражданина Амальфи – этот жест амальфитанцев, вместе с передачей частицы мощей, может восприниматься как желание в завуалированной форме получить прощение за участие их предков в разгроме Константинополя во время Четвертого крестового похода и в разграблении его святынь.

В самом деле, хотя два самых знаменитых перенесения святынь из Византии в Италию – святителя Николая (1087 г.) и апостола Андрея (1208 г.) – внешне, в качестве sacro furto[239], схожи между собой, однако их различает многое. Первое проходило спустя несколько лет после официального раскола церквей, когда он еще не проник вглубь христианства и воспринимался многими как очередная ссора иерархов, когда участники перенесения, баряне, вовсе не чувствовали себя церковно разделенными с греками, а те – с итальянцами. Второе совершилось в другую историческую эпоху, в рамках военной агрессии латинского Запада против православного Востока, когда крестоносцы уже считали греков схизматиками, заслуживающими наказания. Именно поэтому перенесение мощей св. Николая в Бари получило и обрамление в виде православного праздника (народное название «Никола Вешний»), в то время как перенесение мощей апостола Андрея в Амальфи подобного празднования в Восточной церкви никогда не получит.

При этом в православном сознании несомненным остается убеждение, что, в конце концов, Божьим Промыслом мощи Первозванного в Амальфи были спасены от их грядущего поругания в Царьграде, ставшем Стамбулом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.