Глава 11 Остров Лэнгдония

Глава 11

Остров Лэнгдония

Как часто бывает, все начиналось в виде шутки… а может, и нет. В конце концов, в их жизнь, радикально меняя ее, постоянно вторгался человек по имени Роберт Лэнгдон. Он был столь же реален, как и воображаемые товарищи по детским забавам, с которыми маленький Дэн играл в детстве. Поэтому когда Браун в нескольких интервью журналистам обмолвился, что они с Блайт живут в местечке, которое называют «остров Лэнгдония», стало понятно, что если писатель и шутит, то в этой шутке есть доля правды. Более того, супруги назвали один из своих финансовых счетов «Траст поместья „Остров Лэнгдония“». Как только закончился суд и отзвучали фанфары кинодебюта, они с Блайт удалились в Нью-Гемпшир, в городок Рай.

Увы, желанного уединения супруги здесь так и не получили. Осенью 2004 года они купили в этом городке акр земли и дом в английском стиле с тремя спальнями. Покупка обошлась в 1,6 миллиона долларов. Внешне дом выглядел довольно скромно, хотя к тому времени они могли позволить себе более внушительное жилище где-нибудь на утесе над океаном. Довольные покупкой, Дэн и Блайт вселились в дом и вступили в местный клуб «Абенаки», расположенный в полумиле от них, так что Дэн получил возможность играть в гольф. Увы, хотя участок, окружающий дом, был спланирован таким образом, чтобы обеспечить хозяевам максимум уединения, после потрясений судебного процесса новое жилище показалось Дэну и Блайт уже не таким спокойным и уединенным, как раньше.

«Этот суд здорово его подкосил, — вспоминал Джим Беррингтон, адвокат из Огайо, который познакомился с Брауном, когда тот работал над „Цифровой крепостью“. — Дэн начал замыкаться в себе».

Он даже перестал приезжать в город, чтобы побродить по его улочкам.

«Когда-то это был самый обыкновенный, добрый человек, — рассказывал продавец одного из магазинов, в который Дэн регулярно наведывался. — Теперь он стал вторым Говардом Хьюзом».

Впрочем, на публике Браун держался иначе. «Потратив драгоценное время и жизненную энергию на судебный процесс, я с охотой возвращаюсь к работе над новым романом», — заявил он.

Правда, для этого потребовалось оградиться от мира. Стресс, вызванный судом, и назойливое внимание окружающих подтолкнули писателя к решению обнести дом каменной стеной высотой шесть футов. Когда в Лондоне был зачитан судебный вердикт, члены городского совета, не дожидаясь очередного заседания, в тот же день созвали экстренное совещание, чтобы выдать разрешение на постройку ограды, возведение которой началось через несколько дней. Муниципальный чиновник Крейг Муссельман не говорит, получал ли Дэн Браун после судебного процесса угрозы, однако вместе с остальными коллегами он без колебаний поддержал разрешение на строительство. «По-моему, повышенное внимание к его персоне было ему не очень приятно», — поделился своим мнением Муссельман.

«Дом стоит вон там, — говорит начальник полиции Рая Алан Гулд. — Это довольно открытое место, и мы разделяем его опасения. Мало ли кто захочет сунуть сюда нос, будь то папарацци или какой-нибудь ненормальный, пожелавший пролить на ступеньки крыльца козью кровь, или любой, кому вздумается сфотографировать писателя. Наша обязанность — предоставить ему защиту, как и любому другому гражданину нашего города».

По сведениям Дженис Каплан из «Пэрейд мэгезин», после выхода в свет «Кода да Винчи» Брауны стали получать угрозы. «Это, конечно, нельзя сравнить с фетвой мусульман, адресованной Салману Рушди, — сказал один из знакомых Брауна, — но от их содержания становилось не по себе». Поэтому если ограда помогла писателю почувствовать себя в безопасности — это прекрасно. Однажды, когда у него поинтересовались, какие, по его мнению, ассоциации вызывает у людей имя Дэн Браун, писатель печально ответил: «Возможно, любовь к уединению».

Второй постоянный житель острова Лэнгдония — супруга писателя Блайт. «Она олицетворяет спокойную власть, стоящую позади трона», — охарактеризовал ее Стен Плентон, библиотекарь из Огайо, помогавший Блайт собирать материалы для «Цифровой крепости» и впоследствии ставший ее добрым знакомым.

Среди прочих аспектов жизни Дэна Брауна, ставших во время судебного процесса объектом пристального внимания публики, были его отношения с Блайт, не в последнюю очередь потому, что, по свидетельству самого писателя, именно на ней лежал основной груз подготовительной работы. «Блайт — главный помощник и исследователь и с самого начала проделала огромную работу по сбору фактического материала», — рассказывал Плентон.

«Вся моя электронная переписка с Дэном копировалась и для нее, — добавил он. — Все лавры достались Дэну. Блайт очень трепетно относится к частной стороне их жизни. Она проделала огромную работу, не желая, чтобы об этом знали другие. Но в семье она — главный исследователь и с самого начала много помогала ему».

Действительно, хотя в ходе процесса судья выставил Блайт не в самом лучшем свете, предположив, что она явно скрывала информацию, гипотетически способную повлиять на исход процесса, знающие ее люди придерживались иной точки зрения.

«Блайт — открытый и приветливый человек, превосходный кулинар и художник. Кроме того, у нее масса других талантов, — вспоминал Плентон. — Она заслуживает гораздо большей благодарности, чем ей обычно перепадает».

В ходе процесса выяснился и другой любопытный факт: в какой-то момент жизни на острове Лэнгдония Дэн и Блайт впервые за несколько лет поменялись ролями — когда-то она была энергичным музыкальным продюсером, он — скромным интеллектуалом, автором песен. Теперь она чаще держится на заднем плане, пока ее муж — нечасто и довольно неохотно — выходит из добровольного заточения и вращается среди знаменитостей. Пока шел процесс, Блайт оставалась в тени мужа, доверяя ему, так сказать, вести бой, тогда как в начале их супружеской жизни все обстояло с точностью до наоборот.

«Блайт была полной противоположностью Дэна — общительная, красноречивая, — вспоминал Пол Золло, работавший с Блайт в Национальной академии авторов песен. — Она понимала, как работает шоу-бизнес. На вечеринках Дэн держался застенчиво, и на него просто не обращали внимания. Блайт „толкала речи“, знакомила его с людьми. В общем, делала за него все, что ему самому было неприятно, и оставалась при этом талантливой личностью. Было понятно, что Блайт и Дэн стремились к коммерческому успеху».

«Она вполне соответствовала классическому образу заботливой, пробивной мамочки, — рассказывал один из их знакомых по тем дням в Лос-Анджелесе. — У нее всегда была потребность проталкивать его ближе к сцене — не важно, к какой именно. У него имелся талант, у нее — энергия, напор… Вот таким был их тандем. Даже за обеденным столом она всегда подсказывала ему, когда рассказать тот или иной анекдот, или всячески нахваливала его. Во многом это были отношения сына и матери, а не мужа и жены».

В то же время этот знакомый Браунов открыто признавал сильную духовную связь между супругами. «Это союз высоко одаренных людей и образцовая супружеская пара, — добавлял он. — Такую крепкую, искреннюю любовь сегодня редко встретишь».

Блайт и теперь всячески опекает мужа. Жена Стена Плентона Маргарет вспоминает поездки в Рай. Бывая в гостях у Браунов, они с Блайт часто ходили в горы собирать чернику. Вернувшись домой, Блайт сразу же принималась печь блинчики или вафли.

Впрочем, Дэн, похоже, больше не нуждается в постоянной опеке. Это заметно по его последним телевизионным интервью и публичным выступлениям. Он выглядит более уверенным в себе, чем раньше, когда — окруженный ордой журналистов и фотографов — напоминал оленя, попавшего на дороге в свет автомобильных фар.

«Говорят, будто Билл Клинтон умеет обаять любого, — вспоминал Баррингтон. — Дэн тоже из числа таких людей».

Ограда вокруг дома была возведена, судебные баталии закончились. Теперь Дэн мог предаться блаженному уединению и возобновить работу над новой книгой, в которой, как он намекал, речь пойдет о масонах. Однако вскоре выяснилось, что ограды и системы безопасности, призванных защищать покой обитателей острова Лэнгдония, будет явно недостаточно. Постоянный поток поклонников, подъезжавших к дому или тайком пробиравшихся по задворкам в надежде хотя бы одним глазком увидеть популярного писателя, не иссякал. И хотя Брауны были надежно защищены от большей части возможных угроз, даже малейшего риска было больше чем достаточно.

«Мне доводилось встречать немало чудаков, — признал Дэн. — Нельзя сказать, что они все безумны, но все же я порой не чувствую себя в безопасности. Не все так благообразно, как может показаться на первый взгляд».

Неудивительно, что Дэн и Блайт скрылись еще дальше от окружающего мира. Они решили поселиться в лесу, построить там дом своей мечты, где им никто не будет мешать, причем для этого не потребуется круглосуточной вооруженной охраны перед входом.

Супруги купили старинный — столетний — охотничий домик, сделали в нем ремонт и добавили пристройку, где тот, чье имя носит дом, мог бы чувствовать себя вполне комфортно. По словам Брауна, дом и пристройка к нему «понравились бы Лэнгдону. Здесь много тайных ходов и туннелей, двигающихся книжных шкафов, шифров и символов, вписанных в интерьер комнат».

В доме есть и внушительных размеров библиотека, которую Браун любит называть «Крепость благодарности», поскольку она содержит по меньшей мере один экземпляр каждого издания пяти его романов, опубликованных на пятидесяти двух языках. На полках этой «крепости» хранятся вещи из реквизита фильмов, снятых по этим книгам, включая криптекс из «Кода да Винчи» и пробирку с антивеществом из фильма «Ангелы и демоны», вышедшего в 2009 году. Брауны перебрались в новый дом в конце 2009 года, вскоре после того как Дэн завершил многомесячное всемирное турне, посвященное выходу в свет его романа «Утраченный символ». Дом оснащен мощной системой безопасности, а в одном из углов устроено местечко, где Дэн может повисеть в специальных башмаках вниз головой, когда ему требуется придумать новый поворот сюжета. При этом он решительно отвергает сходство с героем фильма 1980 года «Американский жиголо».

«Мне далеко до Ричарда Гира, даже в таких башмаках, — признает писатель. — Они превосходны, и не только потому, что способствуют приливу крови к голове. Благодаря им думаешь совершенно иначе, когда висишь вверх ногами. Я представлял себе Лэнгдона в такой же ситуации и говорил: „Знаешь что? Я уверен, что найду выход“. Если все-таки ничего не приходит на ум, приходится вот так висеть и обозревать проблему с другой точки зрения. Иногда это срабатывает».

Новый дом помог Дэну вернуться в те времена, когда он, никому не известный автор, мог спокойно писать книги. «Когда вышел мой роман „Ангелы и демоны“, я приходил в книжные магазины на встречи с читателями и видел перед собой пять-шесть человек. Трое из них обычно бывали продавцами, которые, чтобы не смущать меня, снимали бейджики с именами», — рассказывал Браун. После выхода «Кода да Винчи» на такие встречи стали приходить по 300–400 человек.

Создав остров Лэнгдония, Дэн Браун в известном смысле не только вернулся в свое более простое и более счастливое прошлое: он снова перенесся в детство. «Я был стеснительным ребенком, — вспоминает он. — Я рос без телевизора, зато у меня была собака. Летом мы жили в Уайт-Маунтинс, но друзей у меня там не было. Поэтому я играл в прятки с собакой и моими воображаемыми приятелями. И у меня это прекрасно получалось».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.