Мадам Сургут

Мадам Сургут

1999 год, концерт в Бостоне. После выступления стою, надписываю книжки эмигрантам: «Борису, дружески», «Льву Семеновичу, на память», «Инне, с симпатией»… Подходит дама больших достоинств, с брошью-роялем на выдающейся груди.

— Как вас зовут? — спрашиваю, готовя стило.

— Как? — говорит она. — Вы меня не помните?

В голосе дрожит нескрываемая обида. Впечатление такое, что довольно длительное время мы с ней просыпались в одной постели. Публика с нескрываемым интересом кучкуется поближе к диалогу.

Я холодею и внимательно всматриваюсь в лицо дамы. Вот убей меня бог, если я ее помню! Хотя где-то, кажется, видел. Но не в постели. Я склеротик, но не до такой степени.

— Простите, — говорю, — но…

И развожу руками, изображая забывчивость гения.

— Как вам надписать книжку?

Жалкая попытка слинять из сюжета позорно проваливается.

— Конечно, — громко говорит дама, — где же вам меня помнить. Вы же теперь — звезда!

Немедленно покрываюсь холодным, мелким потом стыда. Моруа, блядь. Встречи с незнакомкой. О господи! Эмиграция рассматривает меня с открытым презрением. Припертый к стенке, с отчаяния бросаюсь в атаку: не надо, говорю, меня мучить! Если мы знакомы, напомните, где и каким образом это счастье мне привалило…

Лицо дамы складывается в печальную гримаску — и, выдержав паузу, она многозначительно произносит:

— Сургут…

И я вспоминаю!

Лет за пять до Бостона я действительно выступал в Сургуте, в Доме культуры — и эта дама приходила ко мне за кулисы. Она вела детский хоровой кружок и хотела поделиться со мной результатами своей педагогики, но я отбоярился. И через пять лет:

— Как? Вы меня не помните?

Недавно, уже в Москве, в Доме актера, я увидел ее снова! Дама минут пятнадцать интимно беседовала с Марком Розовским, приперев его к стене. У дамы на груди была брошь-рояль, Марк был красен, как рак. Когда ему удалось просочиться между этим роялем и стеной и вырваться на свободу, я интимно поинтересовался:

— Что у тебя было с этой мадам?

— В первый раз ее вижу! — вскричал Розовский. — Клянусь!

Ну зачем же оправдываться? Люди не слепые…