Итальянское посольство

Итальянское посольство

Итальянское посольство помещалось в особняке, где был убит граф Мирбах, германский представитель.

Приезд в Москву посла графа Манцони с графиней придал дипломатическому корпусу еще больший внешний лоск. Еще до их приезда мы знали от шефа протокольной части Флоринского о привычках и личных качествах графской четы. Говорилось больше о графине. Она красива, строга, богата, американская испанка с острова Куба. Все это оказалось более чем достоверно. Эту чету можно было назвать исключительной. Графиня помогала, где и как могла, несчастным русским из «бывших людей». Одна из Морозовых стала постоянной посетительницей посольства и, если не ошибаюсь, потом уехала с графиней в Париж. Невольно и естественно возникал вопрос: с какой стати и почему графиня столь доверчиво относится к людям, ведь всем известно, что Москва переполнена всевозможными агентами, мужчинами и женщинами?

В ходу был анекдот о двух гражданах, разговаривающих на улице. Один все и всех критиковал, другой его урезонивал: «Тише!» – «Но нас никто не слышит». – «Да, совершенно верно, но не забудь, где двое разговаривают, там один чекист».

В этом высококультурном посольстве были в большом почете серьезная музыка, русские песни Гречанинова при участии самого Гречанинова и других исполнителей и композиторов.

В углу зала возвышался королевский трон, напротив портреты короля и Муссолини, символизируя величие этой страны и вызывая невеселые мысли о судьбе русского царя и его семьи.

Графиня требовала, чтобы к известному часу в посольстве царила полная тишина. Большинству это, конечно, не нравилось. Многие хотели жить по-своему, распоряжаться вечерами по желанию, требования графини казались стеснением личной свободы. Кто-то раскритиковал эти строгости и написал в Рим. Муссолини, прочитав послание, возвратил его графу Манцони с резолюцией: поступать с этим членом посольства по своему усмотрению. Все подтянулись. Меры и распоряжения графини можно только приветствовать, ведь дисциплина великое дело и сила государства исключительно в ней. Сменил графа Манцони Витторио Черутти, также приехавший со своей женой. Высокий итальянец и стройная, гордая, красивая венгерка, бывшая артистка, всегда находчивая, умная, резонная, презрительно относившаяся к большевистским порядкам. Сам Черутти внимательно наблюдал и отлично понимал, куда движется Россия. Он гордо носил фашистский значок и был фашистом.

С итальянским посольством у нас установились самые дружественные отношения, в чем я и моя семья могли лишний раз убедиться год назад, когда мы были в Париже. Нас, как старых друзей, пригласили в итальянское посольство, и мы вспоминали о нашей жизни и встречах в Москве, о том, что было и прошло. А пережито было так много, что невозможно ни рассказать, ни описать.

Граф Негри, секретарь Кварони, атташе граф Стафетти. Месье и мадам Рельн, в качестве представителей прессы, гармонично дополняли итальянское королевское представительство в Москве.

У мадам Черутти была страсть к коллекционированию индийских, китайских и японских богов. Их было у нее много. Одного из них, большое божество с множеством рук, она считала своим фетишем, он неизменно стоял у нее в правом углу салона. Она так же страстно любила музыку, устраивала музыкальные вечера, и у нее я впервые услышал Шопена в исполнении балалаечного оркестра.