Похороны Ленина

Похороны Ленина

В моем дневнике этот день отмечен следующей записью:

«За подписью Феликса Дзержинского я получил пропуск № 23 для прохода в Дом Союзов (бывшее московское Дворянское собрание), в ложу для иностранных дипломатов для участия в процессии на похоронах председателя Совнаркома Союза ССР и РСФСР. День выдался исключительно холодный, но ясный. От мороза трещали стены домов, хрустел под ногами снег, казалось, разламывалась земля под тяжестью тысячи, десятка и сотни тысяч закутанных с головой людей, советских граждан, двигающихся по намеченным улицам к останкам Ленина. Топот лошадей, трескотня, скрип, тихий людской говор, костры на улицах, высоко, столбом поднимающийся от них дым и топочущие в шаге на месте красноармейцы. Все это производило исключительное, незабываемое навеки впечатление. Вспоминалась далекая картина Бородинской битвы с кострами, солдатами».

А в Доме Союзов на возвышении красный гроб с Лениным, около него неподвижно стоящие комиссары и представители, прибывшие из разных краев обширной России. Тут же дипломатический корпус в полном составе. Никаких речей. Только звуки траурного марша Шопена, исполняемого усиленным для этого случая оркестром Большого театра под мастерским руководством главного дирижера чеха Сука, торжественно разносятся по огромному залу. Вот ближайшие товарищи Ленина поднимают гроб на плечи, и «он уходит», как помпезно выразился Сталин. Потом рев фабричных сирен, пронзительные гудки паровозов, и Ленина больше нет.

Дипломатический корпус участвовал в траурном шествии только вначале, всего несколько минут. Но и этого было достаточно. Когда я возвратился домой, швейцар испуганно указал на мои щеки. Он был прав, я их отморозил, пришлось долго оттирать снегом. Так и в моей судьбе, в этом нестрашном случае, Ленин запечатлел свой уход.

В тот же вечер у нас в посольстве появился неожиданный гость, известный американский кинооператор, участник экспедиции на Северный полюс по фамилии Доред и по национальности латыш, мой знакомый. Он умолял принять небольшую жестяную коробку с только что заснятыми похоронами Ленина и отправить ее в Ригу. Не сказал, что иностранцам было запрещено снимать. Об этом я узнал только через несколько дней, когда была получена весть, что Доред арестован. Его обвиняли в нарушении запрета. Да, он снял похороны, и его фильм уже появился в Европе и Америке. Оказалось, запрет снимать похороны продиктован исключительно желанием монополизировать советский кинофильм и крупно заработать на этом. В том, что Совкино меньше заработало, был частично, хотя и неумышленно виноват и я. Думаю, эта случайность была логичной. Едва ли добродетельно продавать мертвого Ленина, вождя Коммунистического интернационала, тем же рабочим Запада и Америки. Это будто не вязалось с личностью и ореолом покойника. Впоследствии Доред был освобожден и получил разрешение на выезд из России.

Ленина, который доверял Сталину, больше не было, на его место пришел Сталин, который не доверял никому.