Клятва Сталина

Клятва Сталина

На кафедре в роли оратора я видел Ленина только раз, в 1921 году на съезде Советов. Он говорил почти два часа. Основным было требование «Меньше политики, больше инженеров и агрономов!». Я сидел в ложе НКИД. Заведующий экономически-правовым отделом этого комиссариата Сабанин, обратившись ко мне, сказал:

– Гениальная речь!

– Да.

Про себя я подумал: «А может, и сумасшедшая». Она меня ошеломила. Тут было все: и упрощение сложнейших вопросов, и заостренная, упрямая односторонность требований, и нежелание охватить перед слушателями всю широту запутанного настоящего и совсем неясного будущего. Живым Ленина я уже больше не увидел, но я его хоронил.

Когда после смерти Ленина в 1924 году Сталин на съезде Советов в Большом театре произнес траурную речь-клятву, я его услышал впервые. Эта клятва произвела на меня чрезвычайно сильное впечатление. «Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам держать высоко и хранить в чистоте великое звание члена партии». Затем он поднимает правую руку и продолжает: «Клянемся тебе, товарищ Ленин, мы с честью выполним твою заповедь… Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам хранить единство партии как зеницу ока». Рука поднимается: «Клянемся тебе, товарищ Ленин, мы с честью выполним и эту твою заповедь».

И наконец, заключительная, последняя клятва: «Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам верность принципам Коммунистического интернационала». Рука поднимается: «Клянемся тебе, товарищ Ленин, мы не пощадим своей жизни, чтобы укреплять и расширять союз трудящихся всего мира, Коммунистический интернационал!»

В своих воспоминаниях Сталин говорит, что Ленин учил «добивать противника». «Беда, если люди, желающие стать революционерами, забывают, что наиболее нормальным порядком в истории является порядок революции. Вера в силу масс, та особенность деятельности Ленина, позволявшая осмыслить стихию и направлять ее движение в русло пролетарской революции». Сталин свои политические надежды вождя возлагает на среднего человека. Тут между ним и Лениным огромная разница, непроходимая пропасть. Он не ищет, как Ленин, сильных в том или ином отношении личностей, довольствуясь самыми обыкновенными, ничем не примечательными, ничего собой не представляющими людьми. Его окружение – толпа. Как луна освещается солнцем, они должны светиться только от света Сталина, подобно тому как X. Никербакер говорит о Геббельсе и других сподвижниках Гитлера. Он центр, он факел, горящий в ночи, фонарь в темной комнате, путеводная звезда. Светло только потому, что в его светильнике огонь. Герой данного исторического момента – он. Все остальное ничто, ноль. Но Ленина, как революционера, Сталин уважал, ставил очень высоко и писал: «В дни революционных поворотов он буквально расцветал, становясь провидцем, предугадывал движение классов и вероятные зигзаги революции, видя их, как на ладони». Эти слова о восторженном отношении «наших партийных кругов» к Ильичу невольно должны были вспомниться всеми, читавшими отчеты о недавнем московском процессе, раскрывшем таинственный заговор против Ленина, заговор, созданный его ближайшими партийными единомышленниками. Сталин прав, говоря, что Ленин плавал в революции, «как рыба в воде», только не добавил, что вода бывает различной по своей чистоте и прозрачности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.