КОНСТАНТИН БЕСКОВ

КОНСТАНТИН БЕСКОВ

Входил он в динамовский буфет, и все забежавшие сюда в перерыв ветераны, одноклубники, подопечные, просто знакомые сразу как-то вскакивали, подтягивались, замирали, норовили заслонить рюмку и шумно здоровались, дыша в сторону. Он быстро и хитро оглядывал зал и, ни минуты не колеблясь, приветливо кивая по сторонам, а с кем-то персонально здороваясь за руку, выбирал заветный столик, на ходу соглашаясь с предложенным тут же на скорую руку меню. Он входил в зал так, как, наверное, входил в штабную палатку Суворов — с достоинством победителя. И одет был всегда безукоризненно. И выбрит чисто. Ботиночки так и сверкали… А должности и победы его были ведь уже там — в прошлом.

Белые бутсы

Константин Иванович Бесков родился 18 ноября 1920 года в московской рабочей семье. Жили Бесковы почти на окраине, которой в те годы была Рогожская Застава. Отец Иван Григорьевич трудился на заводе. Уходил рано, возвращался затемно. Анна Михайловна вела хозяйство. Будучи женщиной строгой, даже суровой, Анна Михайловна контролировала каждый шаг Кости. Что и уберегло мальчика от плохих компаний, которых было возле Рогожского рынка немало.

Настоящим праздником для мальчика был приход дяди, Ивана Михайловича. Именно Иван Михайлович познакомил Костю с футболом, взял с собой на матч. «Мне еще не было шести лет, когда дядя Ваня, Иван Михайлович, родной брат матери, казавшийся мне очень пожилым (ему тогда было около тридцати), впервые повел меня на футбол. Точно не скажу, на какой стадион, но в то время большинство стадионов было на одно лицо: никаких трибун, лавочки вдоль игрового поля, а многие зрители смотрели матчи вообще стоя. Публика собралась самая простая, и одеты все просто и вроде бы одинаково: косоворотки, пиджаки, брюки, заправленные в сапоги… В тот первый „мой“ день играла команда „Рускабель“ — не помню, с какой командой; этот матч перевернул всё в моей мальчишеской жизни, в сознании, мировосприятии.

Я был потрясен, поражен, захвачен футболом — несравненным зрелищем, которое с того дня мог смотреть бесконечно. Защитники били по мячу мощно и гулко, пускали головокружительные „свечки“; форварды чуть ли не прорывали сетки ворот своими пушечными ударами — так мне казалось; голкиперы летали между стойками. И всё это богатырское действо творилось прямо на глазах, и никто не мог предсказать, какая команда победит. В тот вечер я, наверное, и стал футболистом. Потому что уже на следующий день вышел на „платомойку“ (так звался у нас пустырь, где женщины из окрестных домов стирали вещи) и примкнул к сверстникам, гонявшим за сараями резиновый мячик. О настоящем футбольном, с тугой шнуровкой, кожаными долями мяче мы тогда и не мечтали».

Московские пустыри. С них начинали многие знаменитые мастера. В том числе и Бесков. Там он отрабатывал и скорость, и технику, и удар. Не все товарищи Константина стали футболистами, но никто из них не сожалел, что гонял мяч по пыльным пустырям.

Футбол не был единственным увлечением Кости. Он очень любил городки, справедливо считая, что они способствуют развитию меткости, отлично катался на коньках. Даже чересчур отлично, ибо выделывал разные рискованные штучки — цеплялся за борт проезжавшего грузовика и скользил за ним. Как и многие мальчишки с Рогожской Заставы, гонял голубей. Неплохо играл на разных музыкальных инструментах. И все эти увлечения не мешали учебе.

«Пробовал я в то время играть на аккордеоне, выучил двенадцать мелодий, но виртуоз из меня явно не получался. В клубе завода имени Войтовича записался в музыкальный кружок, выбрав себе кларнет. Опять же что-то выходило, но не настолько, чтобы полностью посвятить себя игре на этом инструменте. Отец отправил меня в школу танцев при гостинице „Метрополь“; у них на заводе „Электропровод“ между рабочими распределялись путевки в эту школу, и ему путевку дали, а он — мне.

Танцы пошли у меня резво: чувство ритма вырабатывается у футболистов легко, как бы само собой. Правда, партнерша досталась мне далеко не первоклассная: намного старше меня и к тому же прихрамывавшая… Что ж, трудности только способствовали „оттачиванию техники“ в танго, фокстроте, в вальсе-бостоне, в бальных танцах.

Мать приохотила меня к чтению. Постепенно увлекся книгами, с одинаковой остротой воспринимая и „Войну и мир“, и „Северную повесть“ Паустовского, и „Графа Монте-Кристо“. Взрослея, стал отдавать предпочтение серьезной литературе, классике — так складывался характер. Обстоятельный и взвешенный подход к любому делу и явлению становился, наверное, свойством натуры. Но юность есть юность, и я отнюдь не чурался приключенческих произведений — в книгах и на киноэкране».

Но все же футбол был главной любовью. Как же счастлив был Костя, когда ему подарили настоящий футбольный мяч! Белый, «из лосевой кожи», как утверждал продавец. «Мне была прочитана маленькая лекция на темы морали, но ради такого подарка я выдержал бы и долгую проповедь. С маминым мячом я почти не расставался. После каждой игры мыл и чистил его, оттирая зеленые пятна, которые оставляла на его коже трава. И все-таки этот мяч не был для меня открытием, поскольку взрослые, приглашая участвовать в их матчах, уже приучили меня к тяжелым футбольным мячам, и это тоже немаловажный штрих, вклад в копилку, которая зовется „владение мячом, или футбольная техника“.

Обычно мы играли улица на улицу. Допустим, наша команда шоссе Энтузиастов — с командой Рабочей улицы, или Старообрядческой, или какой-нибудь Индустриальной. По накалу то были почти международные кубковые матчи. Амплуа не существовало, каждый защищал свои ворота и старался забить мяч в чужие. Между прочим, в обороне мы интуитивно применяли такой современный прием, как коллективный отбор мяча.

Как правило, я забивал больше, чем другие наши нападающие. А случались уличные состязания — до двенадцати мячей в чьи-либо ворота, когда я забивал шесть или семь мячей из этих двенадцати. Да и после, уже выступая за взрослую — четвертую команду 205-го завода (а шел мне тогда четырнадцатый год), забивал больше мячей, чем взрослые футболисты. Когда заводскую команду покинул лучший исполнитель штрафных ударов защитник Константин Громов, эту роль доверили мне, подростку. Рассказываю об этом не из хвастовства, а лишь для того, чтобы подчеркнуть: совершенствуешься тогда, когда целиком посвящаешь себя любимому занятию.

Примерно в те дни я впервые надел собственные бутсы. Мы переехали жить на улицу Школьную, тоже в коммунальную квартиру, но теперь с водопроводом и центральным отоплением, и наш сосед по квартире, горячий почитатель футбола инженер Виктор Булыгин, присмотревшись к моей игре, преподнес вдруг настоящие бутсы, белые с коричневым. Правда, на два размера больше, но я натягивал лишние носки и был счастлив».

Сынок

В 1935 году Константин узнал, что в Таганском детском парке записывают в ребячьи команды. Предстоял розыгрыш первенства Москвы между командами таких парков. Фаворитами были ребята из Краснопресненского парка. Там играли Володя Демин (будущий левый край нападения знаменитого ЦДКА), Толя Сеглин (будущий центр защиты московского «Спартака»), Саша Петров (ему было суждено выступать в московском «Динамо»), Коля Эпштейн (будущий тренер хоккейного воскресенского «Химика»). А в Таганском парке появился коренастый и лобастый голкипер Леша Хомич. Вскоре Константина выбрали капитаном команды. В 1936 году таганцы выиграли первенство столицы. А Бесков был включен в состав сборной пионерской команды Москвы для участия во Всесоюзной спартакиаде пионеров и школьников.

Константин учился в ФЗУ и играл за команду 205-го завода. И конечно же мечтал о команде мастеров. В 1937 году шестнадцатилетним он просился в «Локомотив» — не взяли. Но в августе 1938-го Борис Аркадьев пригласил Константина в команду завода «Серп и Молот».

Заводская команда, носившая имя «Металлург», выступала в классе «А» и играла там весьма недурно — в 1938 году подопечные Аркадьева заняли третье место в первенстве страны, причем долгое время шли в лидерах. В «Металлурге» собрались опытные футболисты: игроков моложе двадцати пяти лет не было, зато имелись товарищи за тридцать. Солидные люди: Зайцев — инженер, Кудрявцев — техник. Играл признанный лидер команды нападающий Сергей Капелькин, тоже не юноша. Все они звали Бескова «сынком». И все дружно воспитывали.

Уже тогда в нашем футболе клубы делились на большие и малые. «Металлург» принадлежал ко второй категории. У заводской команды не было своей базы, не было могущественных покровителей, да и круг болельщиков ограничивался рабочими завода «Серп и Молот». Ведущие игроки уходили. Григорий Федотов, а следом за ним Сергей Капелькин перебрались в ЦДКА. Именно Капелькина и заменил в основном составе «Металлурга» юный Константин Бесков в 1939 году.

«Металлург» начинал сезон встречей с чемпионом страны «Спартаком» и одержал победу со счетом 1:0. Единственный гол забил Бесков, которого опекал сам Андрей Старостин. Обратимся к воспоминаниям Андрея Петровича:

«В московских кругах пробежал слушок, что у предстоящего соперника появился молодой, многообещающий нападающий. Называлась и его фамилия. Но запомнилась лишь ее краткость да непохожесть на другие. Никакого значения я этому слуху не придал. Но уже в ходе игры пришлось вспомнить разговоры о необычайно способном молодом игроке, можно сказать, подростке. Он так неожиданно возникал где-то за спиной с мячом в ногах, что я как центральный защитник почувствовал необходимость уделять ему повышенное внимание. А он продолжал завоевывать симпатии многочисленных зрителей деловитостью и разнообразием своих действий на поле.

— Экий бесенок выискался! — говорил я себе, гоняясь из всех своих 33-летних сил за восемнадцатилетним парнишкой, постоянно менявшим направление атаки, переходившим с неторопливого бега на стремительный бег и ни одной секунды не стоявшим на месте. В этот раз футболисты завода „Серп и Молот“ победили спартаковцев. И решающий гол забил дебютант неотразимым ударом, продемонстрировав не только завидную сметку, но и великолепную техническую подготовку.

Вечером по традиции в семейном кругу происходил разбор прошедшего матча с участием четырех братьев и двух сестер. И в спорах о причинах поражения единодушное согласие было достигнуто только по одному пункту: подросток из „Металлурга“ Костя Бесков — с большим будущим».

Призыв

В том сезоне Константин Бесков забил восемь мячей — лучший результат в команде. Но «Металлург» выступил хуже, чем годом ранее, — финишировал на шестом месте. По окончании сезона команду ждала большая потеря — Борис Андреевич Аркадьев отправился тренировать столичное «Динамо». В новом сезоне заводская команда играла всё хуже и заняла последнее место. Но это была не единственная неприятность. В 1940 году большинство профсоюзных команд, включая и московский «Металлург», были расформированы, а на их месте созданы команды «Профсоюзы-1» и «Профсоюзы-2».

Ни за одну из этих команд Константину поиграть не довелось. Осенью того же 1940 года он получил повестку о призыве на военную службу.

Бесков был распределен в пограничные войска. Служил он в Молдавии. Но уже весной его вызвали в Москву. Старый знакомый Борис Аркадьев решил продолжить работу с Бесковым уже в «Динамо». Стриженный наголо рядовой Бесков прибыл на сбор московских динамовцев в Гагру.

«Осматриваюсь: ну дела, партнеры-то мои — сам Михаил Якушин, сам Сергей Ильин, Михаил Семичастный, Алексей Лапшин, Евгений Елисеев, Лев Корчебоков, Николай Дементьев, Сергей Соловьев, Аркадий Чернышев! Что ни имя, то выдающаяся личность в спорте. Кстати, по сей день считаю их образцами спортсменов».

Борис Аркадьев доверил Бескову место на левом фланге нападения, вместо незаменимого Сергея Ильина. И в первом же матче против ЦДКА Константин забил два мяча и сделал голевую передачу. «Динамо» прекрасно стартовало в сезоне, лидировало, но раскрыться этой блестящей команде помешала война.

Военная часть, где служил Константин, базировалась в Москве. Бойцы патрулировали город, обеспечивали порядок, ловили диверсантов и провокаторов. Во время налетов фашистской авиации солдаты НКВД тушили пожары и зажигательные бомбы, провожали жителей в бомбоубежища. Во время одного из таких налетов погиб товарищ Бескова по «Динамо» Сергей Черников. В октябре часть должны были отправить на фронт. Но бойцов, уже прибывших к Рижскому вокзалу для отправки на передовую, срочно вернули и оставили до особого распоряжения нести патрульную службу в городе.

«О делах нашей бригады ОМСБОН, о подвигах ее командиров и бойцов были впоследствии написаны книги и поставлены фильмы. Многим из ОМСБОНа было присвоено звание Героя Советского Союза. В этой легендарной бригаде образовалась целая часть, в которой воевали мастера и заслуженные мастера спорта. Не раз пересекали они линию фронта, ведя партизанскую войну против оккупантов, совершая дерзкие рейды в тыл фашистам.

Мне доводилось участвовать в разведке, которую наше командование высылало навстречу наступавшим гитлеровцам, чтобы уточнить их дислокацию, численность прорывавшихся к Москве мотоциклетных и танковых десантов. Запомнился первый наш выезд под командованием лейтенанта Рябоконя: на грузовике-полуторке мы, человек десять с винтовками и гранатами, выехали в район Химок, а затем продолжили движение к западу от этого поселка. Поездили-поездили, не встретили никого и благополучно вернулись. Я тогда подумал: хороша разведка — в кузове грузового автомобиля на шоссе, открытом для обзора со всех сторон… В следующие разведывательные выезды мы вели себя осмотрительнее, набираясь опыта.

Очень тяжелым стал для Москвы 1942 год. Хотя в битве под Москвой гитлеровские армии были частично разгромлены, частично отброшены к западу, столица переживала неимоверно трудные месяцы. Продолжались ежедневные воздушные налеты. Даже по рабочим карточкам выдавали предельный минимум продовольствия, а ведь были иждивенческие и детские карточки с еще более урезанными пайками.

Служба наша в городе, конечно, не шла ни в какое сравнение с боевой жизнью фронтовиков. Но приказ есть приказ, патрульные походы по находившейся на осадном положении Москве тоже были необходимы, и кто-то должен был их совершать».

О футболе пришлось забыть вплоть до лета 1943 года. Борис Аркадьев снова начал собирать динамовский коллектив — из тех, кто служил в московских гарнизонах, трудился в тылу, сражался на фронте и в партизанских отрядах. Футболистов стали отпускать на тренировки. В числе тех, кого Аркадьев позвал в «Динамо», был и Константин Бесков.

«Конечно, каждый из нас в немалой степени утратил чувство мяча, да и физические кондиции были снижены. Но все мы быстро восстанавливались, а тренировались жадно, словно стараясь надышаться. В нашем распоряжении было футбольное поле водного стадиона в Химках, а также поле на малом стадионе „Динамо“ (главная арена Центрального стадиона „Динамо“ в те дни была замаскирована от вражеских самолетов: на поле ставили декорацию, имитировавшую лес, трибуны накрывали маскировочными сетками).

В сущности, лишь в 1944 году собрался тот динамовский боевой состав, который сумел выиграть чемпионат СССР в год Победы. А в чемпионатах Москвы у нас особых достижений не получилось. В 1943 и 1944 годах нас обгоняли „Спартак“, „Торпедо“ и другие клубы».

Турне

Перешел в ЦДКА тренер Борис Аркадьев, прекратили выступления Алексей Лапшин, Михаил Якушин, Евгений Фокин, Аркадий Чернышев. Осенью 1944 года старшим тренером московского «Динамо» стал Михаил Якушин.

Конечно, Борис Аркадьев хотел продолжить сотрудничество с Бесковым, но переход из «Динамо» в ЦДКА в 1945 году был невозможен. Да и не рвался Константин Иванович в армейский клуб. В «Динамо» он чувствовал себя лидером. В первом послевоенном чемпионате «бело-голубые» праздновали победу. Но главным событием 1945 года стало британское турне «Динамо».

Динамовцы, усиленные армейцами Всеволодом Бобровым и ленинградскими одноклубниками Борисом Орешкиным и Евгением Архангельским, блестяще провели все четыре матча. Боевая ничья с «Челси» 3:3, разгром «Кардифф Сити» 10:1, победа над «Арсеналом» 4:3 и драматичный матч с «Глазго Рейнджерс» 2:2. Бесков забил пять мячей — четыре в ворота «Кардиффа» и один «Арсеналу», сделал четыре результативные передачи и произвел на родоначальников футбола огромное впечатление. Англичане оценили и технику нападающего «Динамо», и его нацеленность на ворота, и точность передач. Даже предлагали контракт. Понятно, что у советских футболистов даже мысли не было о подобном.

«Но очень манила, звала, владела мыслями Москва. Меня — особенно. Мне пришла телеграмма от знакомой девушки, Валерии Васильевой. Она поздравила меня с днем рождения, адресовав телеграмму с наивной, хотя и обоснованной уверенностью, что послание будет доставлено: „Лондон, команде московского ‘Динамо’, Константину Бескову“. Через три месяца после нашего возвращения из английского турне Валерия Васильева стала Валерией Бесковой».

Мать Валерии Николаевны дружила с женой Василия Трофимова. Та и познакомила Валерию с холостым игроком «Динамо». Знакомство состоялось в сентябре 45-го, а в феврале 46-го сыграли свадьбу. Отец Валерии был в то время репрессирован. И Константин сумел добиться освобождения, а затем и реабилитации тестя.

После рождения дочери Любы Валерия Николаевна поступила в ГИТИС. Она стала известной актрисой. Долгое время выходила на сцену в Театре им. Ермоловой, сыграла в нескольких кинофильмах. Валерия Николаевна была едва ли не единственным человеком, кто мог влиять на жесткого и неприступного Бескова. Бывшие игроки «Спартака» говорили, что многие решения главный тренер принимал после консультаций со своей супругой.

«После триумфального (так оно всеми было воспринято на родине) турне по Великобритании мы, чемпионы СССР 1945 года, прямо скажу, подзазнались. Пишу „мы“, так как не отрываю себя от команды. Хотя сам я и тогда понимал: достигнутое, выигранное — еще не индульгенция на все последующие годы, тем более что в 1946 году травмы не позволили мне нормально участвовать в чемпионате страны: из двадцати двух матчей я выходил на поле только в тринадцати, и не всегда на девяносто минут. Потому и забил за весь турнир всего два гола».

ЦДКА — «Динамо»

Вторая половина сороковых в нашем футболе — это противостояние ЦДКА и «Динамо». Столкновение двух силовых ведомств, двух корифеев тренерского цеха — Бориса Аркадьева и Михаила Якушина, двух великих команд. Константин Бесков был непосредственным участником большинства битв. И хотя имена динамовцев гремели по всей стране не так громко, как имена армейских лидеров — Всеволода Боброва, Григория Федотова, Владимира Демина, Алексея Гринина, все, кто хоть немножечко интересовался футболом, знали, кто такой Константин Бесков. Левый полусредний «бело-голубых» был исключительно командным игроком. Константин Иванович без устали работал на своем фланге, создавая голевые моменты для взятия ворот. И, конечно же, забивал сам. И немало. «В 1947 году я забил мало, всего семь мячей», — писал Бесков. Мало, конечно, по сравнению с сезонами 1948–1951 годов — соответственно, 11, 22, 20 и 15 голов.

В 1947 году Константин Бесков вместе с «Динамо» отправился в турне по Швеции и Норвегии. Очень сильные по тем временам «Норчепинг» и «Гётеборг» были разгромлены с одинаковым счетом 5:1, в ворота норвежского чемпиона «Шейда» динамовцы отгрузили семь безответных мячей. А ведь игроки «Норчепинга» и «Гётеборга» составляли основу сборной Швеции, ставшей олимпийским чемпионом 1948 года и третьим призером мирового первенства 1950 года. В составе «Норчепинга» играло знаменитое трио Гре-Но-Ли (Гуннар Грен — Гуннар Нордаль — Нильс Лидхольм), блиставшее впоследствии в «Милане». В этих играх, проходивших в непростых условиях — на север Европы пришла ранняя зима, — Константин проявил себя настоящим лидером.

Константин Иванович к тому времени уже решил, что после завершения карьеры станет футбольным тренером. В 1948 году ему и еще нескольким футболистам «Динамо» — Василию Карцеву, Василию Трофимову, Алексею Хомичу, Леониду Соловьеву — предложили поступить в Высшую школу тренеров и учиться там без отрыва от соревнований. «Учиться, тренироваться и играть в полную силу оказалось более чем трудно. Утром раненько просыпаешься и, откровенно говоря, думаешь: „Идти или не идти сегодня на улицу Казакова?“ (то есть в Институт физкультуры, в помещениях которого базировалась ВШТ). Ну, как говорят англичане, делаешь над собой усилие и отправляешься, так чтобы успеть к 8.00 на занятия (между прочим, проснуться для этого нужно в 6.30). Изо дня в день такое выдержать, особенно после напряженного сезона, способен не каждый. Некоторые хорошие футболисты бросали Высшую школу тренеров, отсеивались: тяжело совмещать».

Так, из всех участников британского турне, зачисленных в ВШТ, завершить обучение смог только Константин Бесков.

«Убежден, что стоило выдержать это испытание. Футбол нам преподавал в ВШТ Михаил Давыдович Товаровский, один из первых тренеров „Динамо“. Он и в 1938-м динамовцев тренировал. Это Товаровский организовал в Государственном институте физкультуры кафедру футбола и хоккея, стал автором опубликованных трудов по технике и тактике игры. В ВШТ работали и другие авторитеты. Так что, если испытываешь настоящий интерес к тренерскому делу, можно многое почерпнуть для будущей профессии».

В 1952 году была возрождена, а фактически создана сборная СССР. Ибо наша страна вошла в ФИФА и получила возможность участвовать во всех международных турнирах. Первым из которых должны были стать Олимпийские игры в Хельсинки. Константин Бесков, как один из сильнейших футболистов того времени, был приглашен Борисом Аркадьевым в главную команду страны. К сожалению, участие в олимпийском турнире не принесло ничего хорошего ни сборной, ни Бескову лично. После проигрыша югославам в переигровке одной восьмой финала советским футболистам крепко досталось на родине.

Бескова лишили звания заслуженного мастера спорта, которое он получил после британского турне «Динамо», и дисквалифицировали. Спортивные чиновники не обратили внимания, что Константин Иванович отправился в Хельсинки с недолеченной травмой и при этом всё равно был одним из лучших. В первой игре с югославами, в которой наши отыгрались, проигрывая 1:5, три мяча из пяти были забиты после передач динамовца. Бесков попал, что называется, под горячую руку.

Справедливость позже была восстановлена. Бескову вернули звания и награды. Но эта история подтолкнула Константина Ивановича к завершению карьеры игрока. Два сезона он еще отыграл, но и силы были не те, и партнеры сменились. В 1954 году Константин Иванович принял решение об уходе.

Тренер

«Я разыскал Михаила Иосифовича Якушина. Изложил свои доводы. С начала сезона пятьдесят четвертого года я сыграл всего шесть матчей чемпионата страны, а была уже середина лета; значит, не так уж я нужен команде. Не оставляют меня и травмы. А заместитель председателя Спорткомитета обещал мне, аспиранту, повышенную стипендию; открывается возможность заняться диссертацией… Якушин все понял и сказал:

— Что ж, с богом. Насчет того, что ты не нужен, — зря. Нужен! И опыт твой нужен, игра нужна, ты в неплохой форме. Но планы твои я нарушать не имею права. Поступай, как считаешь разумным.

Я простился с командой московского „Динамо“. Не скажу, что было легко это сделать. Я не сентиментален, но тут на сердце кошки скребли.

Впервые за много лет возникло у меня среди лета „окно“! Мы с женой отправились к Черному морю. Это было ни с чем не сравнимое и еще незнакомое мне ощущение полной свободы, беззаботности, возможности просто плавать и просто лежать на песке, а не выполнять упражнения или отдыхать по расписанию.

Возвращался с самыми радужными надеждами, мысленно сочиняя первую страницу диссертации. Захожу на следующий день в Комитет по физкультуре и спорту — никакой стипендии слушателя Высшей школы тренеров мне не назначено… Еще целых четыре месяца ходил в Комитет, но так и не дождался стипендии. „Бухгалтерия не разрешает“, — разводил руками Андриянов.

Что мне оставалось? Отправился к начальнику отдела футбола Валентину Панфиловичу Антипенку: „Надо бы мне устроиться на работу“. Антипенок подумал и ответил:

— А возьмись-ка за восстановление сборной команды СССР. Гавриил Дмитриевич Качалин назначен ее старшим тренером; предложим тебя ему вторым тренером…»

Так началась карьера Бескова-тренера. Качалин и Бесков стали воссоздавать сборную СССР из небытия. В главную команду страны привлекались не только ведущие игроки «Спартака» и «Динамо», но и талантливая молодежь — например торпедовцы Валентин Иванов и Эдуард Стрельцов.

Тандем Гавриил Качалин — Константин Бесков работал с большим энтузиазмом. Молодые тренеры всякий раз придумывали что-то новенькое, тренировки проходили интересно. С упражнениями, которые они предлагали, футболисты в своих клубах не сталкивались.

Гавриил Качалин был старшим тренером, но при этом не считал зазорным прислушиваться к своему помощнику. Советы Бескова были всегда своевременны и полезны. Главным испытанием для возрожденной сборной должен был стать товарищеский матч с немцами. В Москву летом 1955 года должна была приехать сборная ФРГ, чемпион мира 1954 года. Прежде наша национальная команда никогда с чемпионами мира не встречалась. Нельзя забывать еще и такой аспект: всего десять лет прошло после окончания Великой Отечественной войны.

Примерно за месяц до матча стало известно, что ни Никита Симонян, ни Эдуард Стрельцов выступить против сборной ФРГ не смогут: один заболел, другой травмирован. Бесков предложил поставить в центр атаки Николая Паршина. Константин Иванович рассуждал так — сборная составлена на базе московского «Спартака», нападающие Татушин, Исаев, Сальников и Ильин, а также полузащитник Нетто четко взаимодействуют именно с Паршиным, привыкли к нему. Да, он не может быть назван игроком экстра-класса, виртуозом, но умеет в нужный момент оказываться на голевой позиции, результативен. Поначалу эта идея была негативно воспринята руководителями отечественного футбола. Бескову пришлось вновь и вновь излагать свои аргументы. И убедил! Николай Паршин вышел на поле и вскоре забил в ворота западногерманского голкипера Фрица Геркенрата первый мяч и внес оптимистичную ноту в начало матча, который был выигран со счетом 3:2.

Футбольному миру стало ясно, что сборная СССР возродилась, она сильна и жизнеспособна.

Через год с небольшим эта сборная добилась выдающегося для нашего футбола успеха — выиграла олимпийский турнир в Мельбурне. Но Константин Бесков с командой уже не работал. Что не умаляет его заслуг в подготовке этого триумфа.

Дебют

Константин Иванович ушел из сборной страны по уважительной причине — в конце 1955 года ему предложили принять в качестве старшего тренера команду московского «Торпедо».

«Чрезвычайно заманчивое предложение: первая самостоятельная работа, возможность на деле проверить свои принципы, идеи и попытаться воплотить в жизнь концепцию создания сбалансированного, остро атакующего и цепко обороняющегося коллектива. Я смолоду впитывал всё то, что давали нам ведущие партнеры и такие тренеры, как Борис Аркадьев и Михаил Якушин. Примерял их взгляды и выкладки к своим представлениям о тактике, учебно-тренировочном процессе, индивидуальной и коллективной подготовке игроков, о стратегии команды в длительном чемпионате и в блицтурнире… Теперь всё это можно было переосмыслить, систематизировать и вынести „на натуру“, на футбольное поле, где ты уже не второй, а старший, и твое слово — решающее…

Я подумал, что сборная, набравшая темп, уверенную игру, способна добиться многого в опытных и искусных руках Качалина. Следовательно, мой уход из нее не будет дезертирством. И я дал согласие принять „Торпедо“. Качалин не был обижен моим решением; вообще, все причастные к работе сборной меня правильно поняли».

Молодой тренер попал в непростую команду. С одной стороны, в составе автозаводцев стремительно прогрессировали молодые Валентин Иванов, Эдуард Стрельцов, Юрий Фалин. Но основу составляли довольно возрастные футболисты, отыгравшие по нескольку сезонов и не слишком мотивированные. Константин Иванович довольно быстро понял, что ветераны команды уже выработали свой ресурс. «Было видно, что это своеобразный тормоз: сходящие со сцены исполнители, которые уже были бесперспективны, „дорабатывали“ последние месяцы в активном футболе, частенько нарушая при этом режим. Пользуясь своей репутацией старожилов команды, они старались максимально растянуть прощание с активным футболом и тем самым объективно наносили вред коллективу. При этом произносились красноречивые тирады о сохранении традиций, о верности флагу спортивного общества, о любви к автозаводскому футболу… Мне стало ясно, что постаревший организм требовал свежей крови».

Бесков принялся создавать новую команду. Он проявил себя как искусный селекционер — в дубле «Спартака» приглядел не проходившего в основу Александра Медакина; в Риге нашел Леонида Островского. Влились в команду собственные воспитанники Николай Маношин и Александр Савушкин. Юного Валерия Воронина привел к Бескову отец. Стали просматриваться контуры нового «Торпедо».

Автозаводцы превосходно провели первый круг чемпионата-56, обыграв будущего чемпиона и базовую команду сборной московский «Спартак», московское «Динамо», ленинградский «Зенит». Но во второй половине сезона торпедовцев начало лихорадить. Этим и воспользовались обиженные Бесковым ветераны, которые стали жаловаться на молодого тренера руководству ЗИЛа. «Торпедо» финишировало на пятом месте, сделав шаг вниз по сравнению с предыдущим сезоном. Что вполне естественно для команды, пережившей серьезную перестройку. Но для отставки Бескова нужен был повод, и этот повод нашли.

Оказался ли первый блин комом? Отнюдь. Конечно, увольнение Бескова было несправедливым. Но специалисты отметили, что у автозаводцев появился свой почерк, свой стиль. Константин Иванович заложил фундамент великой команды шестидесятых. Достроили ее уже другие, но это ни в коем случае не умаляет заслуг Бескова. Уже в «Торпедо» проявились черты Бескова-тренера. А именно — отсутствие всяческого пиетета к былым заслугам и смелые кадровые решения, поиск молодых футболистов и способных игроков из низших лиг.

Расставшись с «Торпедо», Константин Бесков получил приглашение работать в существовавшей при «Лужниках» футбольной школе молодежи — ФШМ. Резкий переход, не правда ли? От команды мастеров к работе с юными футболистами, почти детьми. Константину Ивановичу досталась группа юношей 1939 года рождения. Как вспоминал самый известный из ее выпускников, торпедовский капитан Виктор Шустиков, работать с Бесковым было трудно, но очень интересно. «Константин Иванович сначала очень толково объяснял нам технику выполнения какого-то элемента, приема или проведения комбинации. Потом показывал, как это нужно делать. Показывал не один раз, а несколько — сначала медленно, словно в рапидной съемке, потом на скорости, в бурном темпе. После его показа сразу становилась ясна суть приема. Он спрашивал:

— Всё понятно? Тогда прошу каждого проделать то же самое.

И у нас почти сразу получался прием. Константин Иванович радовался, мне кажется, этому больше, чем мы сами.

Он всегда зажигал ребят личным примером. На занятиях по общефизической подготовке скажет: „Кросс тридцать минут“, станет во главе группы и ведет ее по безлюдным аллеям, по асфальтовым и песчаным дорожкам, ныряет в овраги, поднимает цепочку по косогору. „Ну как, устали?“ — спросит на ходу. Мы смотрим на его слегка раскрасневшееся лицо, видим, что у него почти ровное дыхание, и нам ничего не остается, как дружно прокричать: „Нет, Константин Иванович!“

Уже после, попав в основной состав „Торпедо“, я понял, что Бесков строил занятия с нами на уровне требований команды мастеров.

…В ту пору у нас в стране проводилось первенство футбольных школ молодежи. В 1957 году я попал в сборную Москвы. Турнир проводился в Харькове… И вот мы совершаем круг почета. Я иду впереди, подняв над головой завоеванный кубок, а рядом — счастливый, но внешне по-прежнему невозмутимый Константин Иванович Бесков.

Это были последние дни учебы. Вскоре из школы вышли в Большой футбол Володя Федотов, Гена Логофет, Игорь Численко, Геннадий Гусаров, Олег Сергеев, Николай Маношин… За последующие годы юношеский футбол не дал столице и половины игроков такого класса, как эти. Вот вам и ответ на вопрос: откуда берутся таланты? Они рождаются там, где с ребятами работают умные, талантливые, с большой душой педагоги».

Новые рубежи

В ФШМ Константин Иванович познакомился с совсем юным Володей Федотовым, сыном Григория Ивановича Федотова. Когда не стало Григория Ивановича, Бесков помогал семье Федотовых. Он же разглядел во Владимире самобытного игрока, а не просто сына великого нападающего. Через несколько лет с легкой руки Бескова Федотов дебютирует в составе ЦСКА. Со временем Владимир Григорьевич станет верным помощником, а потом и зятем Константина Ивановича. По иронии судьбы именно Владимир Григорьевич лишит тестя двух трофеев — чемпионства 1970 года, когда он забьет решающий гол в переигровке ЦСКА с московским «Динамо», и Кубка страны, когда в 1981-м, будучи тренером ростовского СКА, обыграет бесковский «Спартак» в финале.

Но вернемся в конец пятидесятых. Работа Бескова не ограничилась работой в ФШМ. В 1958 году он был командирован в Швецию, на чемпионат мира по футболу в качестве наблюдателя. В том же 1958-м Константин Бесков и Александр Пономарев возглавили молодежную сборную страны.

В 1960 году ФШМ едва не закрыли, мотивируя это решение наличием спортивных школ у команд мастеров. Только благодаря вмешательству родителей юных футболистов школу удалось спасти. Но было урезано финансирование, да и самому Константину Ивановичу хотелось снова испытать себя в роли старшего тренера клуба класса «А». И такое приглашение поступило от ЦСКА. Армейцев не устраивало, что их команда топталась на месте. Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, в конце 1960 года на должность старшего тренера и был приглашен Константин Бесков.

К сожалению, и в ЦСКА Бескову не удалось развернуться. Два года армейцы занимали четвертые места в чемпионатах СССР, а Министерство обороны хотело большего. И всё же Константин Иванович успел сделать немало. С его подачи в ЦСКА появились юные Владимир Федотов и Альберт Шестернев, ставшие впоследствии лидерами команды. Передумал уходить из клуба Эдуард Дубинский, выросший при Бескове в лучшего правого защитника страны. Константин Иванович обращался лично к заместителю министра обороны маршалу Андрею Гречко с просьбой построить для клуба стадион и тренировочную базу. Так что и стадион на улице Песчаной, и база в Архангельском появились у армейцев во многом благодаря его настойчивости. Не обошлось и здесь без конфликтов со старожилами. Так, пришлось уйти из команды многолетнему стражу ворот, олимпийскому чемпиону Борису Разинскому.

После ухода из ЦСКА Константин Иванович на некоторое время отошел непосредственно от футбола и попробовал свои силы в спортивной журналистике. На протяжении шести месяцев он возглавлял отдел спортивных программ на Центральном телевидении. Новая работа нравилась, но Бесков оставался прежде всего тренером. И в 1963 году он возглавил сборную СССР.

Перед Константином Ивановичем стояла задача подготовить главную команду страны к мировому первенству 1966 года. Но впереди был еще второй Кубок Европы 1964 года, и сборной СССР предстояло защитить звание сильнейшей команды континента. Наши уверенно пробились в финальную часть первенства континента, обыграв столь серьезных соперников, как сборные Италии и Швеции. В полуфинале Кубка Европы были повержены датчане.

Финальный матч с испанцами состоялся 21 июня на мадридском стадионе «Сантьяго Бернабеу». Стоит напомнить политическую ситуацию. В Испании без малого три десятка лет правил диктатор Франко, которого иначе как фашистом в СССР не называли. Дипломатических отношений между двумя странами не было. И встреча сборных Советского Союза и Испании имела большую политическую подоплеку.

Финал выдался упорным. Обе команды играли достойно, но золото досталось испанцам. Победный гол был забит за шесть минут до истечения основного времени. Серебряные награды сборной были восприняты в СССР как политическое поражение. Никита Сергеевич Хрущев был вне себя от ярости, и Бескову пришлось уйти. Спортивные чиновники как-то быстро забыли, что Константин Иванович приглашался с прицелом на чемпионат мира-66, а Кубок Европы всё же был хотя и важным, но этапом в подготовке к мировому первенству. Через два года сборная СССР, руководимая Николаем Морозовым, заняла четвертое место в Англии — лучший по сию пору результат в истории нашей команды.

Бесков, которому снова не дали довести дело до конца, недолго оставался без дела. Он отправился в Луганск, поднимать местную «Зарю». Клуб болтался на 21-м месте в классе «Б». Через год, в 1965-м, луганчане едва не пробились в класс «А». Работа с Бесковым дала свои плоды. «Заря» прогрессировала, добилась повышения в классе, а в 1972 году под руководством тренера Германа Зонина в первый и единственный раз стала чемпионом страны. Из футболистов бесковского призыва к тому времени в составе осталось только двое, но Константин Иванович заложил вектор развития «Зари». Да и помощники Зонина Владислав Глухарев и Валерий Галустов прошли школу Бескова в бытность футболистами.

И вновь — «Динамо»

О своем пребывании в «Локомотиве» Константин Иванович вспоминать не любил. Да и оказалось оно недолгим. И всё же время, проведенное в клубе, потерянным не назовешь. Те, кто хотел работать с Бесковым, — а это Михаил Гершкович, Владимир Козлов, Владимир Ларин, — продолжили сотрудничество с ним уже в другой команде. В конце 1966 года Бескову доверили родное московское «Динамо». Наконец-то Константин Иванович получил свободу действий и возможность претворить в жизнь свои тренерские идеи.

«Динамо» к тому времени стало сдавать свои лидирующие позиции в нашем футболе. На ведущую роль выдвинулись киевские одноклубники. Москвичи же нуждались в серьезном обновлении и перестройке. Фактически Бескову пришлось строить новую команду.

Первый динамовский сезон оказался очень успешным. Москвичи заняли второе место вслед за киевлянами. Команда забила больше всех мячей и успешнее остальных выступила на чужих полях. По итогам сезона-67 Бесков был удостоен звания заслуженного тренера СССР.

Но успех в сезоне-67 не отменял необходимости капитального ремонта в «Динамо». А построение новой команды неизбежно связано с турнирными издержками. В 1968-м «Динамо» финишировало пятым, в 1969-м — четвертым. В состав вводились новые игроки — Владимир Долбоносов, Геннадий Еврюжихин, Андрей Якубик, Анатолий Байдачный. Бесков наконец-то нашел преемника великого Льва Яшина — в 1970 году место в воротах занял молодой Владимир Пильгуй. Не чурался Константин Иванович прибегать и к услугам опытных, казалось бы, отыгравших свое футболистов. Так, в 1970 году в составе москвичей появился списанный киевлянами Йожеф Сабо.

1970 год оказался успешным для «Динамо». «Бело-голубые» взяли Кубок СССР, были близки к тому, чтобы выиграть чемпионский титул — первый в тренерской карьере Бескова. Но и московский ЦСКА, руководимый Валентином Николаевым, так же очень хотел стать чемпионом. На финиш команды пришли с одинаковым количеством очков, и, согласно регламенту чемпионата СССР, для определения победителя понадобилась переигровка. Пришлось играть не один, а два золотых матча — первая встреча в Ташкенте завершилась нулевой ничьей. А во втором, очень драматичном по сценарию матче верх взяли армейцы — 4:3, уступавшие 1:3. Четвертый, победный гол забил зять Константина Ивановича Владимир Федотов.

В 71-м московское «Динамо» не претендовало на золото. Поход за Кубком был завершен на стадии одной восьмой финала. Зато динамовцы сделали ставку на европейский Кубок кубков и были близки к победе в турнире. Впервые советская команда дошла до финала, в котором москвичам противостоял шотландский «Глазго Рейнджерс». Обратимся к воспоминаниям самого Константина Ивановича:

«24 мая 1972 года. Барселона. Знакомая средиземноморская, солнечная, зеленая столица Каталонии, где мы знавали и победы с крупным счетом. И противник был более или менее знакомым — шотландский „Глазго Рейнджерс“. Правда, не все игравшие в тот день за „Динамо“, особенно молодые, раньше встречались с „Рейнджерс“.

Шотландцы были более чем уверены в себе. На трибунах бушевали тысячи их приверженцев, прибывших специально на эту игру. Под натиском шотландских футболистов динамовцы прижались к своим воротам и тем самым отдали инициативу. Не только защитники, но и Якубик с Сабо, и Маховиков с Байдачным, и Еврюжихин отошли назад в надежде перехватить мяч и наладить атаку.

Стихийный порыв „все на защиту своих ворот“, в сущности, обезоружил москвичей. Лучшая оборона — нападение. В начале второго тайма счет был уже 0:3. В воздухе пахло разгромом.

Видя, что игра в таком варианте не клеится, я вместо Долбоносова выпустил форварда Гершковича, вместо Якубика — также форварда, Эштрекова. Четверо нападающих, поддерживаемые полузащитой и то одним, то другим игроком обороны, пошли на штурм ворот „Глазго Рейнджерс“. Ничего похожего на отчаяние — сознательный, последовательный, стремительный штурм. Вот и результат: Володя Эштреков отквитывает один мяч. Атаки продолжаются, Саша Маховиков забивает второй гол. Динамовцы полностью доминируют на поле. В боксе это называется „явным преимуществом“. Гол, как говорится, назревает. Он буквально навис над воротами „Рейнджерс“…

Оставалось три минуты до финального свистка, который мог стать не финальным, а лишь возвестить о конце второго тайма. Добавочное время, и тогда… Динамовцы пошли в очередную атаку. 180 секунд — это очень много, когда игра, что называется, идет!

И тут произошел беспрецедентный случай.

На поле с трибун ринулись тысячи шотландских болельщиков. Эта публика „славится“ на весь футбольный мир экстравагантностью поведения на матчах: накачивается знаменитым шотландским виски и устраивает потасовки. Не дождавшись финального свистка судьи, шотландцы бросились поздравлять своих игроков с еще не совсем одержанной победой. Распорядителям, полицейским и работникам стадиона с большим трудом удалось выдворить многотысячную компанию шотландских болельщиков с поля обратно на трибуны.

Получив такой подарок, незапланированный тайм-аут, футболисты „Глазго Рейнджерс“ успели опомниться, прийти в себя и спокойно доиграть матч. Наступательный порыв динамовских атак был сбит, наши футболисты, ошеломленные непредсказуемым вмешательством толпы болельщиков, не могли плодотворно использовать оставшиеся три минуты. Время истекло. Счет остался 2:3. „Глазго Рейнджерс“ победил. И конечно же наше злополучное, злосчастное выступление в финале европейского кубка восприняли в Москве как провал! Забыли, что это первый выход советской клубной команды в финал европейского клубного турнира, что счет 2:3 и обстоятельства матча подтверждают право „Динамо“ считать себя не хуже „Глазго Рейнджерс“. Принцип „побежденных судят“ вновь восторжествовал. Московские динамовцы, достойно прошедшие нелегкий международный экзамен, рассматривались как неумехи, которым далеко до европейских образцов».

Поход за европейским трофеем отнял у «Динамо» много сил. Москвичи заняли только десятое место в чемпионате. Сам Константин Иванович по окончании сезона-72 оставил свой пост.

«Занятое нами десятое место в чемпионате страны тем более выглядело как продолжение провала в течение всего сезона. Всё хорошее, что было до этого, как-то отошло в тень. Главный сиюминутный мотив был: как вы дошли до жизни такой? Тут чиновников хлебом не корми, дай „разобраться“, расследовать, „сделать выводы“.

Честно говоря, я очень устал к тому моменту. Шесть лет у руля „Динамо“, шесть лет, в течение которых дважды были завоеваны серебряные медали и дважды — Кубок СССР… Все перипетии, переживания, оставившая неприятный осадок история матча с ЦСКА в 1970 году, решение УЕФА с отказом в переигровке, периодически безразличная игра некоторых футболистов „Динамо“ — все это легло тяжким грузом на душу. Я попросил отставку».

Руководители Центрального совета «Динамо» пошли Бескову навстречу. Ему была предложена работа в Российском совете общества. Константин Иванович стал тренером, курировавшим динамовские команды Российской Федерации. Но после года кабинетной работы его снова потянуло в большую игру. В 1974 году Константин Иванович был назначен главным тренером олимпийской сборной СССР. Команда выполнила свою задачу — завоевала путевку на Игры в Монреале. Но в 1975-м динамовцы Киева сумели сделать то, что не получилось у московских одноклубников, — выиграли Кубок кубков. В итоге киевлян чуть ли не в полном составе делегировали в сборную. Константин Иванович счел для себя неприемлемой ситуацию, когда путевку добывали одни игроки, а на Олимпиаду поедут другие. Поэтому уступил свое место Валерию Лобановскому, а сам вернулся в Центральный совет общества «Динамо».

Во главе «Спартака»

Осенью 1976 года московский «Спартак» впервые в своей истории выбыл из высшей лиги союзного чемпионата. В советском футболе это было воспринято как катастрофа. И для спасения популярнейшего клуба были предприняты срочные меры.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.