Йетна – Скветна

1 января 2000 года. Из дневника Федора Конюхова

23:45. Маршрут Йетна – Скветна – 34 мили. Холодно. Меня и собак продувало насквозь, пока мы двигались по реке в сторону Скветны. Коченело тело, ноги превратились в бесчувственные ледышки.

Ближе к полуночи, в 23 часа 30 минут, я добрался со своими питомцами на станцию Скветна. Я притормозил на маленьком аэродроме, где отдыхали на соломе несколько собачьих упряжек.

В Скветне – небольшом поселении, расположенном на пересечении рек Скветны и Йетны, обитают около ста двадцати человек. Место расположения организаторов гонки и отдыха машеров – маленькая гостиная-бар. Она была забита людьми, когда я вошел внутрь. Часть людей сидели у стоек бара и общались, потребляя пищу и напитки. Несколько машеров спали на полу бара, укрывшись с головой спальниками. Они разместились вдоль стен и в углах.

Налив в термос горячего кофе и купив два гамбургера, я поспешил к собакам. Выйдя из гостиной, я почувствовал, как резкий ледяной воздух сразу охладил меня. Скорее-скорее покормить собачек и проверить им лапы… Эта единственная мысль билась в моей голове.

Я расставил своим замерзшим питомцам пластиковые чашечки с горячей пищей и направился к саням, внутри которых намеревался разобрать снаряжение. Но отчаянный визг, перерастающий в лай, заставил вернуться. Я подбежал к упряжке и увидел, что скулящий Рэнжер зализывает кровившую лапу, а лежащая рядом с ним Тарбеби с жадностью ест из чашки Рэнжера.

– Ну что ты с ней будешь делать! Тарбеби, паршивка! Я бы тебе дал добавку. Ты зачем кусаешься?

Я нагнулся к скулящему Рэнжеру. Из его правой лапы обильно сочилась кровь. Достал из кармана мазь, которую мне продал ветеринар в Йетне, и смазал Рэнжеру лапу. Расстроенный, я решил больше не оставлять собак и пообедать рядом с ними. Я уже не замечал пятидесятиградусного мороза. Слишком накалились нервы после случившегося. Я проглотил гамбургеры и выпил горячего кофе из термоса, не ощущая вкуса. Затем решил осмотреть лапы всем собакам и смазать их мазью, которую рекомендовал ветеринар. Мазь была слишком вязкой, с резким запахом. Придумали же синтетику. У нас на Чукотке пользуются моржовым или медвежьим жиром. Это лучше всего.

Руки моментально охлаждались, стоило их вытащить из рукавиц. Я периодически их согревал, опуская обратно в рукавицы, где лежали термопластинки. Наконец все собаки получили приятную процедуру массажа лап с мазью, и я мог отдохнуть сам.

Достал спальник, расправил его в санях и лег внутрь саней, закрывшись сверху спальником, а также кожаным чехлом, прикрывающим сани.

– Фе-е-е-дор!!! Что ты тут делаешь? – это кричала Линда, удивленная тем, что видит русского погонщика спящим в санях на улице при пятидесятиградусном морозе.

– Сплю, – я высунул голову из спальника.

– Зачем ты здесь мерзнешь? Иди в бар, там есть места, где поспать. Здесь же невозможно находиться! – Линда никак не могла понять, как можно спать при пятидесятиградусном морозе.

– Да нет, я здесь останусь. Мне рядом с собаками спокойнее. Через три часа мы уже побежим.

– Да нет, выходить нужно на рассвете. Побежим все вместе, вчетвером. Триш и Тим тоже будут ждать. Так что иди в дом.

Но я все равно отказался. Удивленная Линда, покачав головой и плечами, ушла обратно в бар, где тут же всем сообщила сенсационную новость о русском, который спит в санях при пятидесятиградусном морозе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.