Детство Алана: «Дерзкий мальчишка постоянно конфликтовал»
Детство Алана: «Дерзкий мальчишка постоянно конфликтовал»
Алан Тьюринг появился на свет 23 июня 1912 года в лондонском роддоме в Пэддингтоне. 7 июля его крестили в церкви Святого Спасителя и дали имя Алан Мэтисон Тьюринг. Отец продлил свой отпуск до марта 1913 года, и зиму вся семья провела в Италии. Затем отцу пришлось вернуться в Индию, чтобы занять новую должность и оставить миссис Тьюринг с двумя сыновьями – младенцем Аланом на руках и его четырехлетним старшим братом Джоном. В сентябре 1913 года она также покинула своих детей. Мистер Тьюринг решил оставить сыновей в Англии, чтобы уберечь их хрупкое здоровье от жаркого климата в Мадрасе. Несмотря на то, что Индия сыграла огромную роль в судьбе обоих семей – Тьюрингов и Стоуни – Алану Тьюрингу так никогда и не довелось увидеть ярких красок Востока. Ему было суждено провести детство среди холодных ветров Ла-Манша, поневоле оказавшись «изгнанником» на родине.
Мистер Тьюринг оставил сыновей на попечении друга семьи – отставного полковника Уорда и его жены. Они жили в Сент Леонардс-он-Си, приморском городке вблизи города Гастингс. Их огромный дом, известный своим названием «Бастон Лодж», располагался чуть выше уровня моря. Кстати, через дорогу в большом доме проживал сэр Райдер Хаггард, прославившийся книгой «Копи царя Соломона». Однажды, когда Алан был постарше, он как обычно плелся вдоль сточной канавы без дела и случайно нашел бриллиант и кольцо с сапфиром, принадлежавшие леди Хаггард, за что получил награду в два шиллинга.
Семейство Уордов были людьми другого сорта и не могли позволить себе случайно потерять драгоценности. Славный полковник Уорд если и занимался воспитанием детей, то делал это со всей строгостью, как Бог Отец. Миссис Уорд приложила все свои силы, чтобы воспитать мальчиков достойными людьми. Тем не менее, именно она подарила им тепло и материнскую ласку, и оба мальчика привязались к ней и любовно называли миссис Уорд своей «бабушкой». Между тем, основным воспитанием детей занималась Нэнни Томпсон, управляющая детским садом, и гувернантка классной комнаты. В доме росли и другие дети: кроме четырех дочерей Уордов в доме в качестве пансионера проживал еще один мальчик. Позже Уорды приютили еще и двоюродных братьев маленьких Тьюрингов – троих детей майора Кирвана.
Оба мальчика расстраивали миссис Уорд своим равнодушным отношением к дракам и игрушечному оружию, даже к моделям военных кораблей «Дредноут». Об этом свидетельствует письмо миссис Уорд отцу мальчиков, в котором она жаловалась, что Джона невозможно оторвать от книжек, и миссис Тьюринг была вынуждена отругать сына в своем письме к нему. Прогулки по обдуваемой холодными ветрами набережной, пикники на скалистом морском берегу, игры с соседскими детьми и чай перед камином в детской, – вот самое большее, что могли предоставить детям Уорды в качестве поощрения.
Родители навещали своих сыновей по возможности, но даже в редкие случаи воссоединения семьи дети не чувствовали себя, как в своем родном доме. Тогда миссис Тьюринг решила вернуться. И весной 1915 года она устроилась вместе с сыновьями в доме с мебелью и прислугой в Сент Леонардс – мрачных комнатах, украшенных вышитыми картинами со строчками из церковных гимнов. К тому времени Алан уже научился говорить и проявил себя, как мальчик, который мог привлечь внимание незнакомцев своими не по годам проницательными и язвительными замечаниями, а также как своенравный сорванец, который мог тут же вспыхнуть и устроить скандал, если не получал желаемого. Но кто бы мог подумать, что эксперименты юного исследователя, закапывающего сломанных солдатиков в землю в надежде, что подобно растениям они отрастят свои конечности, не были чистой шалостью ребенка. Алан еще не умел находить ту тонкую грань, отличающую инициативу от непослушания, и всеми способами противился повиноваться в детстве. Позже этот вечно неопрятный и дерзкий мальчишка постоянно конфликтовал со своей матерью, няней и миссис Уорд.
Осенью 1915 года миссис Тьюринг была вынуждена вернуться в Индию, на прощание спросив Алана «Ты будешь послушным мальчиком?» – на что тот ответил: «Буду, но не всегда!» Но очередная разлука с матерью продлилась всего шесть месяцев, и в марте 1916 года мистер и миссис Тьюринг, невзирая на угрозу потопления судна немецкими подводными лодками, совершили отважное путешествие через Суэцкий канал в Саутгемптон, не снимая спасательных жилетов. Вернувшись на родину, мистер Тьюринг взял мальчиков на отдых в Северную Шотландию, где они разместились в одной из гостиниц города Кимельфорт. Там отец ходил вместе со старшим сыном удить форель. К концу своего отпуска в августе 1916 года родители приняли решение не рисковать снова и провести следующие три года в разлуке. Таким образом, отец Алана вновь вернулся в Индию, а мать по сути стала дважды «изгнанником» в Сент Леонардс.
Первая мировая война почти никак не коснулась семейства Тьюрингов. Все, чем был ознаменован 1917 год: война с массовым использованием новейших видов оружия, длительные осады немецкими подводными лодками, воздушные налеты, вступление Америки в войну, начало революции в России, – должно было обозначить картину мира, которую унаследует новое поколение. Но все это повлияло лишь на личное решение миссис Тьюринг остаться в Англии. В мае того же года Джона отправили в подготовительную школу Хазелхерст, расположенную неподалеку от минеральных источников Танбридж-Уэлс в графстве Кент, и миссис Тьюринг осталась с одним Аланом. Одним из ее излюбленных занятий было регулярное посещение церкви, в Сент Леонардс она стала прихожанкой англиканской церкви, расположенной далеко от дома, и каждое воскресенье Алан нехотя плелся на службу. Ему не нравился запах ладана, за что он называл церковь «дурнопахнущей». Также миссис Тьюринг любила проводить время за акварелью, и в этом проявлялся ее истинный талант. Она часто брала сына на встречи художников, где этот большеглазый мальчишка в соломенной шляпке выдумывал причудливые выражения и слова (так, он назвал крики чаек «куоканьем»), чем приводил в восторг учениц художественной школы.
Читать Алан научился сам за три недели по книге под названием «Чтение без слез». И все же еще быстрее он научился считать, и имел раздражающую маму привычку останавливаться у каждого фонарного столба и зачитывать вслух его порядковый номер. Он был одним из тех уникальных людей, которые с трудом различают понятия «лево» и «право», и поэтому рисовал на большом пальце левой руки красную точку, которую называл «опознавательным знаком».
В детстве он говорил, что хочет стать врачом, когда вырастет. Подобная цель была одобрена родителями – отец был согласен оплатить взнос на обучение мальчика, а мать была рада выбору достойной и уважаемой профессии. Для этого необходимо было заняться образованием сына. И летом 1918 года миссис Тьюринг отправила Алана в начальную школу Святого Михаила изучать латынь.
Писатель Джордж Оруэлл был старше Алана на девять лет, и его отец тоже был служащим в Британской Индии, он называл себя выходцем из «нижнего-верхнего-среднего класса», к которому принадлежала и семью Тюрингов. Перед началом войны он писал: «… ты был либо «джентльменом», либо «не джентльменом», и если вам все же посчастливилось принадлежать к высшему классу, вы изо всех сил старались вести себя соответствующим образом, несмотря на свой доход… Скорее всего, отличительной чертой верхнего среднего класса можно было назвать то, что его традиции ни в коей мере не были коммерческими, а в основном военными, должностными и деловыми. Люди этого класса не владели землей, но ощущали себя землевладельцами в глазах Бога и поддерживали полуаристократические взгляды на жизнь, предпочитая работу в противопожарной службе торговле. А маленькие мальчики во время обеда перебирали косточки сливы на тарелке и пытались угадать свою судьбу, бубня под нос «армия, флот, церковь, медицина, право».
Семья Тьюрингов подходила под это описание. В жизни их сыновей не было ничего интересного и выдающегося, кроме, быть может, тех дней, что семья провела в Шотландии. Роскошью для них были походы в кинотеатр, на ледовый каток и возможность наблюдать, как трюкач выполняет прыжок с пирса на велосипеде. В доме Уордов происходило постоянное очищение от грехов, от запахов, чтобы отличить их отпрысков от остальных детей в городе.
Тьюринги не могли позволить себе ничего лишнего, ведь даже при высокооплачиваемой должности отца необходимо было откладывать средства на будущее. И все, на что им были необходимы средства, можно выразить буквально в двух словах: частная школа. В этом вопросе ни война, ни инфляция, ни разговоры о революции не могли ничего изменить. Долгом Алана со стороны семьи было получить образование, не вызывая проблем.
Во время краха Германской империи и начала унизительного перемирия Алан сел за прописи и учебники по латыни. Позже он будет рассказывать анекдот о его первом упражнении, в котором он перевел слово «the table» как «omit mensa» из-за непонятной сноски «omit» рядом с артиклем «the». Его не интересовала латынь, более того, он испытывал трудности с письмом. Казалось, мозг не успевал скоординировать мелкую моторику руки. Мальчику пришлось целые десять лет провести в борьбе со скрипучими перьями и протекающими ручками, и за все эти годы ни в одной из его записей не обошлось без зачеркиваний, клякс и постоянно меняющегося почерка.
Но в те годы он все еще был подающим надежды, веселым ребенком. Во время поездок на Рождество в Эрлс Корт к семейству Трастрэм-Ив Алан постоянно становился предметом для шуток дяди Берти, обладавшего веселым и простодушным нравом. Эти случаи были настоящим испытанием для Джона, на которого теперь возлагалась ответственность за внешний вид и поведение младшего брата – большую ответственность для его лет. Но что было хуже всего, по мнению Джона, так это то, что, по традиции, его одевали в матросские костюмчики (они ему шли). «… Я не знаю ничего более неудобного, чем эти костюмы. Из коробок тут же доставались воротнички, галстуки, шейные платки, кушаки и отрезы фланелевой ткани с пришитыми лентами, но как соединялись все эти детали костюма и в каком порядке, было за гранью моего понимания. Не то чтобы мой брат заботился обо всем этом, но ему было даже все равно, какой башмак обуть на какую ногу, а также что до рокового удара в гонг, оповещающего о сборе семьи за завтраком, оставалось всего три минуты. Так или иначе, я не успевал проверить такие незначительные детали, как чистота зубов и ушей своего подопечного, поскольку я был измотан, выполняя роль няни, и только когда нас брали на представления, я мог забыть о своих обязанностях брата.
Рождественские спектакли были выдающимся событием всего года, хотя сам Алан вспоминал: «Когда я был маленьким, я не мог предугадать, когда наступят праздничные дни, я даже не понимал, что они происходят в одно и то же время года». По возвращении в унылый Бастон Лодж Алан с головой погружался в географические карты. На свой день рождения он однажды попросил подарить ему атлас и с тех пор мог часами изучать его. Он также любил читать кулинарные и медицинские рецепты и переписал ингредиенты мази из щавеля для обработки кожи после ожога крапивой. Его единственными книгами были записные книжки для наблюдения за природой, а также «Путешествие пилигрима», которую мама читала ему вслух. Однажды она пропустила долгий теологический пассаж, на что сын тут же рассердился. С криком «Ты все испортила!» мальчик убежал в свою спальню. Возможно, его реакция была вызвана непреклонным и откровенным тоном героя книги Баньяна. Но в понимании Алана, если правила были однажды приняты, они должны были исполняться до самого конца без увиливаний и прочих уловок. Его няня заметила подобное отношение Алана во время игр: «То, что мне вспоминается с особой яркостью, были его особенная честность и большой ум, которыми он выделялся среди своих сверстников, а также то, что от него нельзя было ничего скрыть. Помню как однажды мы с Аланом затеяли игру. Я стала поддаваться ему, но он тут же заметил это. Через несколько минут он устроил скандал по этому поводу…».
В феврале 1919 года мистер Тьюринг вернулся в семью после трехлетней разлуки. Ему пришлось постараться, чтобы снова завоевать уважение Алана, который отличался своенравным характером и дерзил старшим. Однажды отец велел Алану поправить язычок ботинка. «Они должны лежать ровно, как блинчики на тарелке», – заметил отец. «Блинчики обычно подаются свернутыми», – тут же парировал Алан. Если у него имелось мнение по какому-нибудь вопросу, он высказывал его со словами «я знаю» или «я всегда знал». Так, он «всегда знал», что запретным плодом в садах Эдема было не яблоко, а слива. Летом мистер Тьюринг отвез семью на отдых в Аллапул, город на северо-западе Шотландии, где устроил роскошные выходные с личным помощником на рыбалке. Пока мистер Тьюринг со старшим сыном удили форель, а миссис Тьюринг делала наброски для озерного пейзажа, Алан резвился в зарослях вереска. Тогда у него появилась блестящая идея собрать немного меда диких пчел к чаю. Он долгое время наблюдал за полетом пчел и, мысленно составив карту их полета, нашел место, в котором их пути пересекались, где и обнаружил их улей. Остальные члены семьи были поражены навигационными способностями Алана, оставив без внимания найденный мутноватый мед.
Тем не менее, в декабре того же года родители снова покинули своих сыновей, и Алан вновь остался на попечении Уордов, а Джон вернулся в Хазелхерст. На этот раз отца отправили в центр Мадраса на службу в департаменте доходов, а Алан остался в Сент Леонардс-он-Си, пораженный смертельной скукой, все свое время проводя за составлением рецептов. Он настолько отставал от своих сверстников в учебе, что к приезду матери в 1921 году, когда ему было около девяти лет, он еще не научился выполнять деление в столбик.
По возвращении мать заметила изменения в поведении Алана, произошедшие за время разлуки: из «живого, общительного и дружелюбного» Алан превратился в «замкнутого мечтателя». На фотографиях десятилетний мальчик всегда предстает с задумчивым и отрешенным лицом. Вскоре мать решила увезти сына из Сент Леонардс провести лето в Бретани. Отчасти из-за потраченных на поездку денег, она приняла решение самостоятельно обучить Алана в Лондоне и была немало изумлена его пристрастию к опытам с магнитом и железными опилками. Директор школы Святого Михаила мисс Тейлор на все лады хвалила Алана, заявляя, что «он гений».
В конце 1922 года некий благодетель подарил мальчику книгу «Чудеса природы, о которых должен знать каждый ребенок» Эдвина Теннея Бревстера. Позже Алан скажет матери, что именно эта книга открыла ему природу вещей и научный взгляд на мир. В самом деле, именно тогда Алан впервые познакомился с понятием науки.
Кроме того, Алану нравилось изобретать новые вещи. В письме от 1 апреля февраля 1923 года он написал (орфография сохранена. – Ред.):
«Дорогие мама и папа, угадайте, чем я пишу. Это мое собственное изобретение, авторучка наподобие этого: (черновая схема) видите чтобы наполнить ее нужно надавить на Е (мягкий кончик наполнителя авторучки) и отпустить и тогда чернила сами набираются в ручку. Я устроил механизм так чтобы при нажиме выливалось меньше чернил но пока ручка продолжает постоянно забиваться.
Интересно, Джон уже видел статую Жанны д’Арк, ведь она находится в Руане. В прошлый понедельник юнцы выступали против скаутов было довольно интересно на этой неделе не было службы надеюсь Джону нравится в Руане не думаю что мне удастся сегодня еще что-нибудь написать простите. Смотрительница говорит, что Джон что-то прислал».
В другом письме, написанном в июле, уже зелеными чернилами, которые были (скорее всего) запрещены для пользования учениками, описывалась достаточно грубая схема печатной машинки.
Вскоре мистер Тьюринг решил оставить свою государственную службу в Индии. Он был недоволен положением своего конкурента, который был незаслуженно продвинут по службе до должности главного секретаря правительства Мадраса. Таким образом, мистер Тьюринг махнул рукой на свои собственные возможности продвижения по карьерной лестнице, и родители Алана так и не получили звания сэр Джулиус и леди Тьюринг на родине, хотя они обладали высоким доходом в размере 1000 фунтов пенсионных.
Но Тьюринги не вернулись в Англию, поскольку отец Алана принял решение избежать высоких налогов. Налоговое управление позволило ему избежать подоходного налога при условии пребывания в Великобритании не более шести недель в году, поэтому Тьюринги обосновались в французском курортном городе Динар, расположенном напротив портового города Сен-Мало на берегу Ла-Манша. Впредь мальчики должны были уезжать во Францию на время рождественских и пасхальных каникул, в то время как родители планировали навещать их в Англии летом.
В результате нового положения Алан теперь видел смысл в изучении французского языка, и вскоре у него появился новый любимый школьный предмет. Но ему больше нравилось изучать язык, как некий шифр, на котором он написал открытку матери о намечающейся «la revolution» в Хазельхерсте, о которой, как предполагалось, мистер Дарлингтон без знания французского не сможет узнать.
Но именно в науке он находил особенное очарование, как поняли родители по возвращению домой, увидев сына, повсюду таскающего с собой «Чудеса природы». Их реакция была неоднозначной. Троюродный брат дедушки миссис Тьюринг, Джордж Джонстоун Стоуни (1826–1911) был известным ирландским физиком, которого она однажды видела в Дублине, будучи еще ребенком. Прежде всего он был известен введением термина «электрон», который он придумал в 1894 году еще до того, как была установлена валентность электрического заряда. Миссис Тьюринг очень гордилась тем, что в ее семье значится член Королевского общества, поскольку на нее всегда особое впечатление производили титулы и звания. Она также могла бы показать Алану изображение Пастера на французских почтовых марках, как пример великого научного благодетеля для всего человечества. Однако отец Алана, возможно, высказал свое веское мнение, что доход ученого не мог составлять выше 500 фунтов в год, даже состоящего на государственной службе.
Но он по-своему способствовал научным интересам Алану, так, во время обучения в школе в мае 1914 года Алан писал: «… Вы (папа) рассказывали мне о топографической съемке из поезда, из книг я узнал, как они рассчитывают высоту деревьев, ширину рек и протяженность долин и т. д., также я выяснил, как они находят высоту горных вершин, не поднимаясь на них».
Алан также читал, как нарисовать карту местности, и добавил это достижение к списку остальных интересов: «родословная, шахматы, географические карты и т. д. (в целом, мои любимые развлечения)». Всевозможные карты были его давним пристрастием: ему также нравилось изучать родословные, в особенности запутанное фамильное древо рода Тьюрингов, переходы титула баронета с одной ветви на другую и многочисленные связи с другими семействами викторианской эпохи, и эти упражнения ума развили в нем оригинальное мышление. А шахматы для него представляли возможность пообщаться: «В ближайшее время в школе не планировалось проведение шахматного турнира, поскольку мистер Дарлингтон не замечал особого интереса учеников к шахматам, но пообещал организовать турнир, если я найду достаточное количество участников и составлю список всех, кто играл в этом семестре. Мне удалось заинтересовать многих учеников, так что турнир все-таки состоится».
Он также считал, что уроки математики были «намного интереснее». Но все остальные интересы бледнели на фоне его увлечения химией. Алану всегда нравилось изучать рецепты, странные варева и чернила собственного изобретения, а также он пробовал обжигать глину. Таким образом, он уже понимал суть химических реакций. А во время летних каникул в Оксфорде его родители впервые позволили ему играть с набором химикатов.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.