Год 1360

Год 1360

Засуха. Открытие источника.

Июль на Маковице стоял сухой и жаркий. Уже три недели не было дождя, нещадно палило солнце. Поникли листья на деревьях, засыхала трава на открытых солнцу местах, только в тени деревьев она ещё оставалась зелёной. Жара немного спадала только ночью. Чтобы не потерять урожай и не остаться без пропитания, как это случилось в прошлую зиму, пустынножители должны были поливать свои огороды каждый день утром и вечером. Дело это было трудное, потому что за водой приходилось ходить далеко к реке и нести тяжёлые вёдра вверх по склону.

В один из таких вечеров по дороге в обитель шли два инока. На их сгорбленных от тяжести плечах лежали коромысла, на которых висели деревянные вёдра, наполненные живительной водой. Братья были молоды, но и их утомил тяжёлый труд и зной раскалённого воздуха. Подойдя к поваленному дереву, лежавшему в тени, они поставили вёдра на землю и сели передохнуть. С ними поравнялись три инока, шедшие за водой.

— Что, братья, притомились? — спросил один из них.

Завязался разговор.

— Душно невыносимо.

— Уж больно далёко до реки.

— Далёко, не далёко, а поливать огороды надо. Горит всё. На зиму можно опять без овощей остаться.

— Мы хоть не старые ещё, сами можем за водой ходить, а каково старцам? — вытирая со лба пот, сказал сидевший.

Монахов как прорвало:

— Им сам игумен воду носит, уж целый день. Прямо неутомимый какой-то.

— Да, наш игумен трудится больше всех, питается скуднее всех, а одет в какие плохонькие одежонки.

— Плохонькие, да чистенькие. Вчера он на реке мыл целый ворох одёжи — и своей, и немощных братьев.

— Не для себя живёт отец Сергий, а для Бога и для людей. Святой он человек. — Сидевшие иноки встали. — Ладно, братья, отдохнули малость, и за работу пора.

Они навесили вёдра на коромысла, подняли их на плечи и пошли своими дорогами.

В конце дня, когда уже закатилось солнце, к своей келье подошёл Сергий, неся на коромысле вёдра с водой. Старейшим братьям он уже наносил воды и теперь в последнюю очередь принёс для себя. Едва он успел внести вёдра в келью и выйти за коромыслом, как к нему подошли несколько иноков, закончивших поливать свои огороды. Некоторое время они молча переминались с ноги на ногу и переглядывались между собой, не решаясь начать разговор.

— Что терзает вас, братья? Сказывайте, — обратился к ним Сергий.

— Отче, зачем ты поставил обитель так далеко от воды? — спросил один из них.

— Место сие, — ответил Сергий, — избирал я для пустынного безлюдья, хотел один здесь безмолвствовать. Вовсе не заботился я о том, чтобы иметь воду поблизости. Мне было даже приятно носить её издалека, дабы тем ещё более утруждать плоть свою. Богу угодно было воздвигнуть здесь обитель. Дерзайте, братья, в молитве и не унывайте.

Иноки молча поклонились и разошлись.

На следующее утро, ещё затемно, Сергий, прихватив с собой посох и лопату, подошёл к келье Фёдора и постучал в окно.

Тот появился на пороге заспанный. Улыбнувшись любимому племяннику, Сергий молча подал ему лопату и направился в сторону ворот. Фёдор послушно последовал за ним.

Выйдя за ворота обители, они пошли по дороге в сторону реки. Вскоре Сергий остановился и стал внимательно осматривать кусты и землю под ними. Найдя еле заметный звериный след, свернул направо, Фёдор за ним. След уводил их в густой кустарник. С большим трудом они пробрались сквозь заросли и подошли к ложбинке, на дне которой среди густой травы едва заметно поблескивала небольшая лужица. Влажная земля и кусты вокруг были обильно покрыты яркой зеленью. Фёдор остановился изумлённый. Сергий подошёл к луже, опустился на колени. Племянник последовал за ним. Сергий стал молиться:

— Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа, сотворивший небо и землю, и всё видимое и невидимое, создавший человека и не хотящий смерти грешника! Молим Тебя мы, грешные и недостойные рабы Твои, услыши нас в час сей и яви славу Твою, яви силу Твою, даруй нам воду на месте сем, да разумеют все, что Ты услышишь молящих Тебя и имени Твоему славу воссылающих, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков, аминь.

Сергий осенил лужу крестным знамением, опустил в неё посох, немного пошевелил им, из земли стала вытекать видимая струйка воды. Сергий и Фёдор перекрестились. Поднявшись с колен, Сергий повелел племяннику:

— Очисть источник, дай ему возможность истекать свободно.

По мере того как Фёдор углублял и расширял его, приток воды увеличивался. Постепенно струйка превратилась в ручей, который побежал вниз по склону к реке. На месте лужи образовалась небольшая ямка, на дне её бурлила вода, истекающая из глубин земли. Ручей постепенно набирал силу, вода в нём светлела и вскоре стала совсем прозрачной.

— Довольно, — сказал Сергий, — теперь он сам справится. А нам осталось только проложить кратчайшую тропу к источнику и обустроить его. Господи, благодарим Тебя за доброту Твою.

Сергий и Фёдор перекрестились и отправились в обратный путь.

Войдя во двор обители, Сергий подошёл к братьям, стоявшим у трапезной. Обменялись поклонами.

— Покажи братьям источник, — обратился Сергий к Фёдору. — А вы, — повернулся он к инокам, — расчистите к нему тропу.

Задав новое послушание, Сергий удалился в свою келью.

— Возьмите топоры и лопаты, я провожу вас, — сказал Фёдор.

Монахи взяли, что следовало, и все вместе с нетерпением и любопытством отправились расчищать тропу.

С этого дня монахи ходили за водой к новому источнику и не имели в ней недостатка. Говорили, что от этой воды бывали исцеления, и даже издалека присылали за ней для болящих.

Как-то раз Сергий нечаянно услышал разговор двух иноков, шедших впереди него с полными вёдрами и не видевших идущего позади игумена.

— Слава Богу, как источник открыли, нам легче стало.

— Воистину, брат, игумен сотворил чудо. Теперь нам в помощь есть Сергиева река, — поддержал его другой.

Иноки разошлись по своим огородам.

Сергий задумался. Перед ним опять возник многолетний вопрос: как отрешить каждого неопытного брата от славословия и нечестивых пороков, которые они привнесли в обитель из мирской жизни.

Сергий остановил идущего ему навстречу Онисима:

— Позови ко мне старейших братьев. Я буду в келье.

Онисим поклонился и пошёл исполнять просьбу игумена.

Вскоре возле жилища Сергия собрались Симон, Сильвестр,

Мефодий, Яков, Ерофей, Михей и Елисей. Подошедший последним Онисим постучал в дверь. На стук вышел Сергий и обратился к своим верным помощникам-братьям, которые одни из первых пришли в обитель:

— Слыхал я, как один инок назвал источник Сергиевой рекой… Братья мои, ведь не я дал воду — это Господь милосердный утешил нас, недостойных, Своей милостью. Зачем же иноки зовут источник моим именем, при чем тут я, грешный?

— Будем говорить с братией, отче, — сказал Симон с поклоном.

Сергий поклонился и возвратился в келью.

Когда за ним закрылась дверь, потрясённый Симон заметил:

— О, достолюбезное святое смирение! Он не видит даже и того, что чудеса творит, он всегда и во всём видит только одну благодать Божию да своё недостоинство. Он боится, угодниче Божий, как бы люди не почли его за святого человека, чтобы не славили имя его.

Симона поддержал Онисим:

— А мы, грешные, сделаем что-нибудь доброе, и то иногда с грехом пополам, да сами же и начинаем трубить о том. Точно малые дети игрушкой, мы забавляемся похвалою людей.

— А вся беда наша в том, что смирения у нас нет, — сокрушался Сильвестр, — нет ни единой крупицы этого сокровища небесного, которым так богаты святые угодники Божии.

— Без смирения всё наше добро — мишура одна, а не золото, — подвел итог Михей.

Можно просить или приказывать, но нельзя запретить думать, потому братья поделились друг с другом сокровенными мыслями о своём достойном и любимом наставнике. Закончив беседу, все разошлись.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.