Год 1359

Год 1359

Сергий делает сени, получая за работу гнилой хлеб. Роптание братьев и Сергиево увещевание. Дар неизвестного благотворителя.

Зима в тот год выдалась суровой и задержалась надолго. Снег на Маковице растаял только в конце апреля. Перед самой зимой в обитель пришли несколько новых иноков. Они не успели заготовить себе на зиму пропитание, и сочувствующие им братья делились с ними собственными запасами. Весной у многих кончились продукты, в том числе и у игумена Сергия. Сам игумен меньше всего заботился о хлебе насущном лично для себя, и потому нередко случалось, что недостаток в пропитании ему приходилось терпеть прежде других. Постившийся ещё в младенческой колыбели, он терпеливо переносил всякое лишение, подавая пример для всей братии.

Однажды, проснувшись перед рассветом и исполнив утреннюю молитву, Сергий подошёл к полке, где стояли лукошки с продуктами. Заглянул в одно, другое, посмотрел везде, где могло лежать что-нибудь съестное, но ничего не нашёл.

— Господи, помоги мне, грешному, — прошептал он и перекрестился.

Напившись воды, Сергий взял топор, пилу и направился к келье инока Даниила, который пришёл в обитель прошлым летом. Будучи в миру зажиточным человеком, тот нанял плотников, и они поставили ему к зиме келью, только не успели до морозов пристроить к ней сени. Новая келья стояла недалеко от ворот и выделялась среди других размерами и отделкой. Подойдя к ней, Сергий постучал в дверь. На стук вышел Даниил, несколько полноватый шестидесятилетний инок. Поклонившись ему, Сергий спросил:

— Старче Даниил, слышал я, что ты желаешь пристроить сени к своей келье. Дозволь мне построить их для тебя, чтоб руки мои не были без дела.

Стоя на высоком пороге и глядя на Сергия сверху, Даниил с важным видом ответил:

— Правда, мне бы очень хотелось построить их. У меня уже и для работы всё заготовлено. Вот только поджидаю плотника из деревни. А тебе как поручить это дело? Пожалуй, запросишь с меня дорого.

— Моя работа недорого тебе обойдётся. У тебя есть гнилой хлеб, отдай мне его, большего с тебя не потребую. Разве ты не знаешь, что я умею плотничать? Зачем тебе, старче, звать кого-то другого?

Даниил повернулся, молча вошёл в келью и тут же вернулся с решетом, в котором лежали несколько кусков хлеба, покрытых плесенью. Понюхав их, Даниил поморщился:

— Я не могу такое есть, вот, если хочешь, возьми это всё, а больше не взыщи.

— Хорошо, этого довольно для меня, — не посмотрев в решето, ответил Сергий. — Побереги же до девятого часа, я не беру платы прежде работы.

Сергий подтянул пояс и приступил к делу. Пилил, тесал доски, ставил столбы. Даниил время от времени выходил из кельи и оценивающе осматривал сделанное. Проходившие мимо иноки останавливались, смотрели, как работает их игумен, и, склонив головы, уходили.

Работа была закончена, когда солнце уже опускалось к вершинам сосен. Вышел Даниил, ещё раз придирчиво всё осмотрел, затем вынес Сергию решето. Взяв его, Сергий сел на пороге и обратился к Даниилу:

— Вынеси воды, старче.

Даниил вынес кружку воды и подал Сергию.

Сергий перекрестился, благословил хлеб и начал его есть, запивая водой. Неподалёку от него собралось несколько иноков, в основном недавно прибывших. К ним подошёл Яков.

Все внимательно наблюдали за Сергием, который, не морщась, ел заплесневелые корки, как едят свежий, только что выпеченный хлеб.

В группе иноков послышался голос:

— Дивлюсь я великому терпению нашего игумена, он и такую дурную пищу не хотел принять без труда.

— Вот пример нам всем в подвиге терпения, — не повернув головы, сказал Яков.

— Он сильный, а что делать нам? Я вот уже три дня ничего не ел и не могу боле терпеть, — промямлил страдалец из толпы.

Ещё один инок печально произнёс:

— Мне пятый день есть нечего. Что смотреть, пошли по кельям.

Иноки разошлись. Сергий взял из решета остатки хлеба, перекрестился и пошёл к себе.

Следующий день был пасмурным, с утра моросил дождь, к вечеру он прекратился, но небо оставалось серым.

В конце дня к келье игумена подошли человек пять монахов. Где люди, там и немощи. Нашлись такие, которые поголодали несколько дней и стали роптать. В основном это были иноки, которые пришли в обитель за последние два-три года и не имели душевной стойкости, которой обладали первые сподвижники Сергия. Дверь отворилась, на порог вышел Сергий. Внимательно посмотрев на собравшихся, он спросил:

— Зачем пришли, братья?

Стоявший впереди всех инок поклонился:

— Вчера мы смотрели, как ты ел гнилой хлеб, и не в силах были выносить такую скудость. Запасы наши за зиму все кончились. Выходить в мир просить милостыни ты запрещаешь нам. Мы тебя слушались, и теперь приходится умирать с голоду.

— Потерпим ещё день, а потом уйдём отсюда и больше не воротимся, — добавил инок, стоявший рядом; в его голосе звучала угроза.

Стали подходить другие иноки. Понимая, что разговор предстоит серьёзный и касается всех, Сергий спокойно ответил:

— Братья, вижу, что вами овладевает дух уныния. Зовите всех, говорить будем.

Когда собрались все, Сергий продолжил:

— О чём скорбите вы, братья мои? Ведомо вам, сколь сурова была природа в прошлом году, и как ленно вы трудились, чтоб собрать и сохранить то, что уродилось на земле и в лесу. Видать, забыли вы слова Христа: «и будешь есть хлеб свой в поте лица своего». Вот теперь пожинаете дело рук своих. Остаётся вам уповать на Господа, ибо сказано: «Кто веровал в Господа и постыдился? Кто веровал слову Его и обманулся? Кого из призывающих Его Он не услышал?» Будем же, братья, ещё более усердно молиться Господу Богу нашему и трудиться во славу Его… Теперь вы скорбите из-за недостатка пищи, но ведь такое случилось на короткое время, ради испытания веры нашей; если вы перенесёте это лишение с верою и благодарением, то оно же вам послужит на пользу… Я, грешный, верую, что Бог не оставит места сего и живущих в нём. Помолимся, братья, Богу с надеждой. — Сергий перекрестился.

Собравшиеся стали расходиться.

Прошло несколько дней, установилась тёплая солнечная погода. Иноки были заняты разными работами, в основном на своих огородах.

Как-то в середине дня в ворота обители постучали. Привратник открыл калитку и увидел три гружёные повозки.

— Кто такие? Зачем приехали? — спросил он у возчика, стоявшего у ближней повозки.

— Боярин хлеба прислал, — ответил тот.

— Я сейчас, — поспешно ответил инок, судорожно проглотив слюну, — я сейчас.

Перекрестившись, он бегом направился к келье настоятеля. На его стук вышел Сергий.

Инок поклонился и, едва успевая выговаривать слова, почти прокричал:

— Отче, хлеба привезли, благослови принять!

Бывшие поблизости братья с изумлением смотрели на

Сергия и размашисто крестились.

— Отвори им, пусть подъедут к трапезной, я иду туда, — спокойно ответил Сергий. Казалось, он ждал этого и потому не удивился.

Инок поторопился к воротам, открыл их и указал возчикам, куда им следует ехать. Повозки остановились у трапезной. Не распрягая лошадей, возчики стали развязывать веревки, которыми была связана поклажа.

Весть о привезённых хлебах мгновенно разнеслась по обители, и к трапезной со всех сторон спешили иноки. Подошёл Сергий. Инок-привратник, всё ещё не оправившийся от волнения, торопливо указал на возчиков, суетившихся у повозок:

— Вот, отче, они привезли.

Те поклонились игумену, и осанистый мужик — очевидно, старший из них, обратился к нему:

— Отче, вели принять дары для обители вашей: хлеб печёный, рыбу, мёд и другие припасы для иноческой трапезы.

— Кто прислал дары сии? — спросил Сергий.

— Боярин наш. Сказывал он, что зима суровая была, поддержать иноков надо. Только просим, отче, выгрузить побыстрее, нам обратно ехать надо.

Сергий повернулся к братьям:

— Ну вот, теперь вы, алчущие, разгрузите возы, позовите кормильцев ваших разделить с нами общую трапезу, угостите их, и пусть отдохнут хорошенько, — распорядился Сергий и поручил иноку, стоявшему рядом: — Ударь в било, и всем, кто не занят разгрузкой, идти в церковь.

Тот пошёл и трижды ударил в железное било, висевшее около церкви. Иноки знали, что троекратный удар призывал их немедленно собраться всем вместе, потому поспешили в церковь, куда уже направились Сергий и старейшие братья, чтобы воздать хвалу Господу за помощь.

Оставшиеся иноки разгружали повозки, складывая рядом с трапезной мешки и бочонки. Закончив дело, стали звать возчиков к столу:

— Пойдём, люди добрые, трапеза уж готова, и отдохнуть вам следует. А завтра поутру домой отправитесь.

— Благодарствуем, братья, дело к ночи, ехать скоро надо, — решительно ответил за всех старший.

Благодетели развернули повозки и выехали со двора. Привратник закрыл за ними ворота и вернулся к трапезной, где молча стояли иноки, как зачарованные, глядевшие на привезённые продукты и всё ещё не верившие в случившееся чудо. Очнулись они только тогда, когда к ним подошли Сергий и старейшие братья.

— А где наши благодетели? — спросил игумен, не обращаясь к кому-то конкретно.

Все в недоумении переглянулись.

— Разве я не говорил вам, чтобы вы пригласили их к трапезе? — продолжал спрашивать Сергий.

— По слову твоему мы звали их, отче, — отвечали удручённые иноки. — Мы даже спрашивали их, от кого всё это прислано? Но они сказали, что ты всё знаешь: один христолюбивый человек богатый прислал, чтобы передать тебе эти припасы. А от трапезы они отказались и говорили, что им дано ещё другое поручение, которое они должны также исполнить и потому им надо немедленно ехать.

Сергий обвёл всех взглядом:

— Теперь видите сами, братья, что Господь не оставляет рабов своих, которые служат Ему с верой и день, и ночь, и терпят с благодарением всякое лишение. Тому, кто трудится в поте лица своего, Господь пошлёт всё, что нужно и полезно и душе, и телу его.

Сергий подошёл к мешкам, раскрыл их и начал раздавать хлебы так, чтоб хватило всем. Сначала давал по одному, потом по второму, себе ничего не оставлял.

Послушник, заметивший это, поинтересовался:

— Отче, а пошто ты себе не откладываешь?

— Сперва накормим жаждущих, а мне, коль что останется, и малости хватит, — ответил Сергий, продолжая раздавать дары.

В стороне молодой инок разломил хлеб, понюхал его, наслаждаясь душистым ароматом. Ему казалось, что хлеб только недавно вынули из печки, и он ещё тёплый. Наконец он решился его попробовать. Прожевав и судорожно проглотив кусочек, он посмотрел на Сергия и тихо сказал, ни к кому не обращаясь:

— Это игумену нашему за его дивное терпение взамен чёрствых гнилых корок послал Бог сию чудную пищу.

Закончив раздавать хлебы, Сергий внимательно посмотрел на иноков:

— А где тот брат, который роптал на заплесневевший хлеб? Пусть выйдет сюда и отведает, какую пищу послал нам Господь.

Все стояли молча, глядя в землю. Сергий стал раздавать рыбу. Поделив между жаждущей братией самое необходимое, он повелел остальное сохранить в трапезной для общего пользования.

Сильно подействовал этот урок на малодушных, и с того времени в обители не было слышно ропота, если случался недостаток в чём-либо.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.