Год 1351

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Год 1351

Стефан приводит к Сергию своего сына Иоанна, которого нарекают в иночестве Фёдором.

Стефан возвращался на Маковицу, которую покинул одиннадцать лет назад, оставив родного брата одного в диком лесу. Строгое лицо, седеющая борода, тревожный взгляд придавали ему суровый вид много пережившего человека, потому он казался старше своих тридцати семи лет.

Уходил Стефан один, теперь с ним шёл его сын Иоанн — высокий красивый мальчик тринадцати лет, скорее даже юноша, ибо на вид ему можно было дать все пятнадцать-шестнадцать.

Стефан не узнавал оставленных им мест. Тогда на Маковице тоже было лето, уходил он по заросшей, едва различимой звериной тропе. Теперь тропа была широкой, натоптанной, по ней вполне мог проехать всадник. В конце пути они подошли к частоколу с воротами и калиткой. Стефан с волнением вошёл во двор и замер от неожиданности. Перед ним открылась улица, по обеим сторонам которой стояли кельи. Сначала он не мог понять, куда ему идти, но, увидев в конце улицы знакомый силуэт церкви, направился к ней, оглядываясь по сторонам. Иоанн шёл позади отца, внимательно рассматривая каждую келью. Стефан был поражён изменениями, происшедшими за годы его отсутствия, ему временами казалось, будто он сбился с пути и пришёл не на то место. Он даже не замечал, что кругом ни души. Только когда подошли к церкви и Стефан увидел свою келью, к нему вернулось чувство реальности. Теперь его душу начинало охватывать новое переживание: как встретит его брат, которого он оставил одного в неведомой пустыне. Стефан подумал, что лучше, если встреча произойдёт в церкви, это смягчит напряжение первых минут.

Дверь в храм была открыта. Стефан и Иоанн остановились перед входом, перекрестились и поклонились. Из церкви доносились звуки молитвы. Стефан снял котомку, оглянулся, ища место, куда её положить, и обратил внимание на новую келью, стоявшую рядом с церковью. Только теперь, словно очнувшись, он сказал сыну:

— Расстроилась обитель. А это, видать, новая келья Сергия, только с его трудолюбием можно поставить такую.

Отец с сыном подошли к новой келье, сложили на порог котомки, прислонили к стене посохи. Из церкви стали выходить иноки. Увидев гостей, кланялись им. Стефан и Иоанн кланялись в ответ. Видимо, решив, что в обитель пришли новые братья, иноки не расходились, в ожидании стояли в стороне, негромко переговаривались. Последним из церкви вышел Сергий.

Увидев Стефана, он пошёл к нему с простёртыми руками. Сергия переполняла радость свидания со старшим братом. В его душе не осталось и следа от того эпизода в их отношениях, который так тревожил Стефана. Сергием полностью владела заповедь Христа — возлюби ближнего твоего, яко сам себя.

— Здравствуй, брат мой любезный, — не скрывая волнения и радости, вымолвил Сергий, обнимая близкого и дорогого человека.

Стефан тоже обнял брата. Только освободившись из его объятий, Сергий обратил внимание на юношу, который стоял рядом и внимательно смотрел на него.

— А это кто? Неужто Иоанн так вырос? — спросил Сергий с удивлением.

— Вот привёл к тебе сына своего, — ответил Стефан. — Не желает он больше жить в Радонеже. Наслышался от Петра о богоугодной жизни твоей и возгорелся желанием жить под твоим духовным водительством. Есть желание у него научиться иконы писать.

— Ну что ж, угодно Богу желание сие, — Сергий внимательно посмотрел на племянника, затем перевёл взгляд на брата. — Пусть остаётся, научим его добродетели иноческой и иконописи. Пока жить будет у меня. Теперь, конечно, не те условия, какие были, когда мы с тобой начинали нашу жизнь пустынную, но всё-таки первое время ему трудно будет. Ну да я смотрю, он парень крепкий, выдюжит. — Сергий обратился к Иоанну: — Как, справимся с трудностями?

— Справимся с Божией помощью, — немного смутившись, ответил Иоанн ломающимся детским голосом, который выдавал его настоящий возраст.

Стефан, успокоившись окончательно, счёл, наконец, возможным обратиться к Сергию с решающей просьбой, хотя знал о её неправомочности.

— Ещё я хочу прямо теперь облечь его в ангельский образ, ибо завтра мне надо в обратный путь.

Иноки, услышав слова Стефана, в недоумении переглянулись и посмотрели на Сергия. Тот, смущённый такой необычной просьбой не меньше иноков, ответил:

— Я не могу совершать обряда сего, к тому же Иоанн слишком молод.

— Молодость служению Богу не помеха, — резко, с обидой сказал Стефан. — Идём в церковь, я имею сан игумена и сам совершу обряд. Наречём мы его Фёдором.

Стефан взял за руку сына и повёл в церковь. Сергий последовал за братом. За ними пошли остальные насельники обители. Яков, идущий рядом с Онисимом, негромко заметил:

— После кончины Василия Сухого в его келье поселился Ерофей из Владимира, а келья игумена Митрофана всё пустует. Теперь нас опять будет двенадцать братьев.

— Ерофей старый, ему, кажется, уж скоро годов шестьдесят будет, а новый брат молодой, ему ещё многое предстоит. А число двенадцать — хорошее. У Христа Спасителя тоже было двенадцать учеников, — ответил Онисим, входя в церковь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.