Год 1341

Год 1341

Волки на Маковице. Дружба с медведем.

В начале апреля снег почти растаял. В лесу он ещё лежал под мохнатыми лапами елей, а на Маковице от него не осталось и следа. Погода стояла сухая, дни солнечные, ночи ясные, лунные. В одну из таких ночей на поляне появились волки. С горящими глазами они бегали вокруг кельи, всё обнюхивали. Иногда между ними возникали драки, сопровождаемые злобным рычанием. Временами волки протяжно выли.

Рычание и вой разбудили спокойно спавшего Варфоломея. Он сел на лежанке, не опуская ног на пол. В келье было темно, только через окошко проникал слабый лунный свет, со всех сторон раздавался вой и рычание волков. Варфоломей тревожно огляделся, посмотрел на пол, прислушался. Немного успокоившись, он встал с лежанки, опустился перед иконой на колени и стал молиться. Волчья возня за стенами стала затихать. Варфоломей продолжал молиться, крестясь и совершая земные поклоны. Шум за стенами совсем стих. Звери перестали драться и рычать. В страхе оглядываясь на келью, сгорбив спины и поджав хвосты, звери один за другим уходили в лес.

Ночь постепенно отступала, гасли звёзды, небо на востоке светлело. Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь ветки сосен, упали на поляну.

Из леса вышел медведь. Обошёл и обнюхал всё вокруг. Подобрался к навесу, став передними лапами на скамейку, обнюхал стол. Как раз в эту минуту из кельи вышел Варфоломей. Увидев косолапого, он остановился и, держась за ручку двери, стал наблюдать за ним. Зверь, не обращая на него внимания, продолжал обнюхивать и облизывать стол. Варфоломей улыбнулся и возвратился в келью, притворив дверь. Достал лукошко, в котором лежали последние куски засохшего хлеба, оставшиеся от запасов, которые привёз ему на санках Пётр ещё до Рождества. Немного подумал и решил: «Ну да ладно, пока хватит, а там как Бог даст». Перекрестившись, взял кусок хлеба, вышел во двор, положил его на пень и вернулся в келью. Медведь следил за ним, не снимая лап со скамейки. Когда Варфоломей закрыл за собой дверь, косолапый подошёл к пню, понюхал и съел хлеб. Немного постоял, покрутил головой, потягивая носом воздух, подошёл, обнюхал дверь кельи, повернулся и ушёл в лес.

На следующее утро Варфоломей проснулся, когда за окном уже было светло. Не успел ещё встать с лежанки, как за дверью послышался хруст веток и тяжёлые шаги. Варфоломей перекрестился, оделся и, приоткрыв дверь, выглянул во двор. Увидев медведя, спокойно стоявшего у стола, взял из лукошка кусок хлеба, вышел, неспешно подошёл к пню, на котором вчера оставлял хлеб, положил на него новый кусок и вернулся к келье. Всё это время медведь внимательно наблюдал за ним, и только когда Варфоломей остановился в дверях, медведь медленно подошёл и съел угощение. Обнюхав пень, он ещё некоторое время смотрел на человека, затем повернулся и скрылся в лесу.

Ночь Варфоломей провёл в молитве. Утром, когда совсем уже рассвело, он, помолившись светлому образу Христа, поднялся с колен, взял из лукошка последний оставшийся кусок хлеба и, направляясь к двери, тихо произнёс:

— Зверь поста не разумеет, а я пощусь для спасения души. Потом, Бог даст, брат Пётр посетит с дарами нашу одинокую пустынь.

Выйдя из кельи, он посмотрел в сторону навесов, но медведя там не было. Ему стало немного грустно, как будто друг не пришёл к нему в назначенное время. Это чувство мгновенно исчезло, когда он увидел медведя, лежавшего у пня. Обрадовавшись гостю, Варфоломей подошёл, положил хлеб на пень рядом с медведем, сел на другой пень, расположенный ближе к келье, и тихо молвил:

— После брани с бесами хищные звери не страшны, а приятны. Благодарю Тебя, Господи, что послал мне лютого зверя на утешение.

Съев хлеб, медведь посмотрел на человека и направился в лес.

— Приходи, косолапый, мы с тобой подружимся, — сказал ему вслед Варфоломей.

Медведь остановился, оглянулся, мотнул головой и скрылся за деревьями. Варфоломей, сидя на пне, проводил его взглядом и задумчиво произнёс:

— Думаю, что дикие звери свирепы от жестокости наших нравов. А любовь и добродетель могут эту свирепость переложить в кротость и покорность. Человек повиновался Богу, и все земные твари повиновались человеку, почитая в нём образ Божий. Не послушался человек заповедей Божиих, перестали ему повиноваться твари земные.

После ночной молитвы и утренней встречи с лесным гостем надо было возвращаться к тяжкому труду отшельника.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.