Феномен Ю. В. Андропова
Феномен Ю. В. Андропова
А пока на календаре 10 ноября 1982 года. В телевизионной программе значился концерт, посвященный дню советской милиции. Как правило, такие концерты были всегда очень интересными. Мы с Ниной уселись у телевизора. Загорелся экран, и… высветилось: «Человек с ружьём». Начался фильм без всяких извинений и объяснений. Мы переглянулись. Я заметил: «Скорее всего, умер генсек».
На следующий день это предположение подтвердилось: радио и телевидение передали сообщение о смерти Л. И. Брежнева. Вся советская страна застыла в ожидании: кто же будет Генеральным секретарем?
Внеочередной Пленум ЦК КПСС, состоявшийся 12 ноября, избрал Генеральным секретарем Юрия Владимировича Андропова. Лично я встретил это сообщение с одобрением. Услышав эту новость, даже вздохнул с облегчением…
Откровенно говоря, страна устала от восемнадцатилетнего брежневского «самодовольного оптимизма», для которого не было серьезных оснований. Накопились трудности и проблемы, ждавшие своего решения. Однако высшее партийное и государственное руководство жило словно в «тихой заводи», в атмосфере полного благополучия, особенно в последние годы, после отправки в «отставку» и скорой смерти Алексея Николаевича Косыгина…
Нужен был умный, опытный, волевой, принципиальный руководитель. В составе брежневского Политбюро такими качествами в наибольшей мере обладал именно Юрий Владимирович Андропов. К тому же, работая многие годы Председателем КГБ СССР, а после смерти М. А. Суслова, – вторым секретарем ЦК КПСС, как никто другой, он по должности знал истинное положение в стране, хорошо понимал необходимость безотлагательного решения назревших проблем…
С первых дней новый генсек основательно взялся за дело, особенно за укрепление государственной дисциплины, наведение должного порядка и повышение ответственности всех государственных служб, пробуждение активной жизни советского общества. Это был чрезвычайно важный и объективно необходимый шаг.
Ю. В. Андропов хорошо понимал, что положение в стране не отвечало представлениям о «развитом» социализме, провозглашенном Брежневым.
В последние годы замедлились темпы экономического развития страны, трудно шел процесс перевода экономики с экстенсивного на интенсивный путь развития. Требовалось технологическое обновление всей индустрии, всего народного хозяйства. Это являлось основной гарантией преодоления отставания Советского Союза по уровню производительности труда от наиболее экономически развитых стран. Необходимо было решительно усилить внимание к сфере производства средств потребления. В стране сложились серьезные трудности в обеспечении населения жизненно необходимыми и высоко качественными товарами и продуктами. Складывалась диспропорция между возросшими реальными доходами советских людей и их возможностями приобретать необходимое.
Серьёзный сбой стала давать и система государственного управления, планирования и регулирования развития различных отраслей производства, особенно в области решения социальных задач и дальнейшего роста благосостояния советских людей.
Вместо творческого развития теории социализма, которая должна во всех случаях идти впереди практики и освещать ей путь, – в общественных науках укоренились и господствовали догматизм, начетничество, преклонение перед авторитетом вождя, его обожествление.
Главной причиной образовавшихся серьезных трудностей и проблем являлось то, что высшее партийное и государственное руководство, сосредоточенное в Политбюро, по своему интеллектуальному потенциалу, политической зрелости, да и возрастным, физическим возможностям было неспособно дать ответы на вопросы дальнейшего развития страны, критически осмысливать и оценивать создавшееся положение, определять пути и средства выхода из него. Назревшие проблемы не получали теоретического обоснования и определения путей их решения.
Виной тому был сложившийся порядок формирования Политбюро, сориентированного на генсека. В силу этого в большинстве своем оно состояло из лично преданных ему людей: карьеристов, дружков-приятелей, подхалимов и приспособленцев, возвеличивавших и обожествлявших его.
В Политбюро всё меньше оставалось умных, смелых, принципиальных, работоспособных людей. Их место занимали те, кто был лоялен к генсеку, всячески угодничал ему, меньше всего думая об интересах КПСС и судьбе советского государства. К концу жизни Брежнева состав Политбюро превратился в «клуб престарелых», уже нетрудоспособных людей.
Даже такие многоопытные и наиболее мыслящие люди из брежневского Политбюро как Д. С. Устинов и А. А. Громыко были тоже в критическом, преклонном возрасте. В том же состоянии был сам генсек, другие члены Политбюро: Н. А. Тихонов, заменивший А. Н. Косыгина на посту главы советского правительства, А. П. Кириленко, являвшийся одним из ближайших соратников Брежнева, К. У. Черненко, старый друг-приятель по работе в ЦК Компартии Молдавии, затем – руководитель секретариата Президиума Верховного Совета СССР.
По воле Брежнева он сделал головокружительную карьеру: в 1964 году он был определен на должность заведующего Общим отделом ЦК КПСС. В 1976 году Черненко, ранее мало кому известный в стране и в партии, с должности главного делопроизводителя был избран секретарем ЦК КПСС, а вскоре введен в состав Политбюро.
Скорее всего, за угодничество и подхалимство Брежнев подтянул в ЦК КПСС на пост Секретаря ЦК по сельскому хозяйству первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС М. С. Горбачева, окрещенного в народе «меченым Мишкой». Вскоре его ввели в состав кандидатов в члены Политбюро. С этого трамплина начался его взлёт на вершину власти в КПСС и советском государстве, обернувшийся трагедией для партии и страны.
Не лучше складывалось положение и с кадрами высших руководителей республиканских, краевых и областных организаций КПСС. Там тоже главным мерилом надежности и полезности были их лояльность, беспрекословность, беспринципность, угодничество и преклонение перед генсеком и его единомышленниками в Политбюро.
Для примера назову одного бесспорного любимца Брежнева – С. Ф. Медунова, первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС, при котором и рядом с которым в составе краевой партийной власти оказались откровенные коррупционеры, злоупотреблявшие занимаемыми постами и совершавшие преступные действия: второй секретарь крайкома КПСС Тарада и руководитель комиссии партийного контроля крайкома КПСС Карнаухов, о чем я уже рассказал в предыдущих главах.
Вот на чем и на ком держалась неприкасаемость, незаменимость, вседозволенность, всевластие и всеславие Брежнева на протяжении восемнадцати лет. На этом же покоился и его «самодовольный оптимизм»…
К слову замечу, за эти годы в США поменялось пять президентов, а в Великобритании – шесть премьер-министров.
…Неслучайно с первых дней своего пребывания на посту Генерального Секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропов безотлагательно занялся кадровым вопросом. Спустя десять дней после его избрания на высший пост в КПСС, да фактически и в государстве, 22 ноября, на очередном Пленуме ЦК КПСС, был освобожден от всех постов и выведен из состава Политбюро А. П. Кириленко, давно уже нетрудоспособный, если не сказать большего, но остававшийся в высшем органе партии только благодаря покровительству Брежнева.
Совершенно осознанно в тот день я записал в дневнике: «Давно пора…»
Ю. В. Андропов хорошо понимал, что без освежения и омоложения состава высшего партийного руководства исправить положение в стране и в партии будет невозможно.
На том же Пленуме ЦК, по предложению Ю. В. Андропова, секретарем ЦК по экономике был избран Николай Иванович Рыжков, работавший в то время первым заместителем Председателя Госплана СССР. Секретарем ЦК стал Н. В. Романов, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС, многие годы находившийся в «опале» у Брежнева, считавшийся одним из самых перспективных партийных руководителей. Ему были поручены вопросы деятельности отраслей оборонной промышленности.
…Ю. В. Андропов выступил на этом Пленуме с программным докладом, который готовился для Брежнева. Как выразился Рыжков, Юрий Владимирович скорректировал доклад по принципу: «дурак не заметит, а умный поймет». Ю. В. Андропов, как всегда, адресовался к умным.
В докладе шла речь о необходимости ускорить работу по совершенствованию руководства экономикой, планирования, хозяйственного механизма; расширения самостоятельности промышленных предприятий, колхозов и совхозов; об укреплении дисциплины и ответственности во всех звеньях государственного управления.
Н. И. Рыжков в своих воспоминаниях пишет: «Феномен Андропова, на мой взгляд, вызван тем, что к высшей власти пришел новый человек, во многом отличный от прежнего генсека… явно не брежневского склада. В эпоху Леонида Ильича люди устали от пустословия, показухи, двойной морали…» (Н. И. Рыжков. «Десять лет великих потрясений». М. 1996 г., стр. 42).
…Завершался 1982 год большим волнующим юбилеем – 60-летием образования СССР. При всех трудностях, которые выпали на долю первопроходцев социализма, Союз Советских республик оставался единой, дружной и братской трехсотмиллионной семьей и достиг грандиозных успехов…
В 1983 году Юрий Владимирович продолжал укреплять новыми кадрами Политбюро и Секретариат ЦК, руководство партийных комитетов союзных и автономных республик, краев и областей.
За серьезные ошибки в подборе и расстановке кадров был выведен из состава ЦК КПСС и исключен из партии С. Ф. Медунов, бывший первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС.
К тому времени, не дождавшись приведения в исполнение приговора, в тюрьме покончил с собой бывший второй секретарь Краснодарского крайкома Тарада; за совершение тяжких уголовных преступлений были осуждены на различные сроки председатель комитета партийного контроля крайкома Карнаухов, ряд других руководителей партийных и хозяйственных органов Кубани. Именно эти факты, прежде всего, послужили основанием для столь строгой меры в отношении С. Ф. Медунова.
Забегая вперед, скажу, что он очень сильно переживал случившееся. До конца жизни оставался убежденным коммунистом, приверженцем социализма.
Когда Ельцин своим антиконституционным указом прекратил деятельность КПСС и КП РСФСР, С. Ф. Медунов был в числе тех, кто не отрекся от партии, и, как только началось возрождение Российской Компартии, без колебаний вступил в её ряды. Умер коммунистом…
…Продолжу речь о кадровой политике Ю. В. Андропова. В новую команду, формируемую им, помимо Н. И. Рыжкова и Г. В. Романова вошли Е. К. Лигачев – из Томска и В. И. Воротников – из Воронежа.
Партия и страна стали возвращаться к активной жизни. У советских людей укреплялась надежда на преодоление накопившихся трудностей и проблем.
Юрий Владимирович был очень обеспокоен тупиковой ситуацией в развитии теории социалистического строительства. Надо было дать серьезный импульс творческой, научной мысли.
После смерти И. В. Сталина почти три десятилетия никто в КПСС, ни Хрущев, ни Брежнев, ни их соратники даже не пытались это сделать в силу своего интеллекта.
По заказу Хрущева ученые обосновывали его вывод о полной и окончательной победе социализма, затем сочиняли программу построения коммунизма в СССР в двадцатилетний срок. По велению Брежнева доказывали, что в СССР построено развитое социалистическое общество.
В 1983 году в журнале «Коммунист» – главном теоретическом журнале КПСС – была опубликована статья Ю. В. Андропова «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР», вызвавшая огромный интерес не только ученых-обществоведов, но и всей партии, всей советской страны.
Ю. В. Андропов впервые после Ленина поставил вопрос о необходимости глубокого критического анализа пути, пройденного советской страной за годы социалистического строительства: «Надо разобраться в обществе, в котором мы живем… Надо нам трезво представить, где мы находимся. Забегать вперед – значит выдвигать не осуществленные задачи; остановиться на достигнутом – значит не использовать всё то, чем мы располагаем. Видеть это общество в реальной динамике, со всеми его возможностями и нуждами – вот что сейчас требуется». Об этом же Ю. В. Андропов довольно откровенно говорил и на июньском Пленуме ЦК КПСС 1983 года.
Впоследствии Н. И. Рыжков писал в своей книге: «Невероятно уважаю Андропова за то, что он всегда не страшился знать. Преклоняюсь перед ним за то, что он всегда стремился знать… В 1983 году он начал особенно интересоваться внешнеэкономическими вопросами… внимательно вглядывался во взаимоотношения СССР со странами СЭВ… постоянно предупреждал… что нам следует в первую очередь блюсти свои интересы. У него было твердое убеждение, что постепенно следует уменьшать масштабы так называемой помощи другим странам. По его мнению, СССР, являясь сверхдержавой, своей государственной мощью, сильной экономикой исторически обязан противостоять противникам, сохранять равновесие и стабильность в мире. Но и для выполнения этой задачи надо в первую очередь заниматься внутренними делами страны…
Я был свидетелем, когда в узком кругу он не раз сетовал на то, что мы неоправданно отвлекаем ресурсы из нашей экономики для стран, заявивших о своей социалистической ориентации.
– Что мы забыли в Анголе, Мозамбике, Эфиопии и других подобных странах? Какой там у нас интерес? Надо ли в ущерб жизни своего народа идти на это?» (Н. И. Рыжков. «Десять лет великих потрясений». М. 1996, стр. 49–50).
Эти мысли созвучны моим, когда я размышляю о причинах крушения КПСС и поражении, пусть временном, социализма в СССР. Сколько было таких Мозамбиков? Несколько десятков слабо развитых стран, обретя свою независимость, заявили о социалистической ориентации их дальнейшего развития. А какие громадные средства выделял Советский Союз на помощь им, нередко забывая о нуждах своего народа, в ущерб его благосостоянию. И так на протяжении трех десятилетий советской истории в послесталинские годы.
Где они теперь эти страны социалистической ориентации? Сколько их осталось на планете после ликвидации СССР? Своей щедрой помощью мы порождали иждивенчество, неспособность жить, развиваться, самостоятельно строить свое общество, прокладывая свой путь к социализму…
Юрий Владимирович очень хотел основательно поправить положение дел в стране, да и в КПСС тоже. Но тяжелая болезнь не дала ему ни времени, ни сил сделать хотя бы значительную часть из намечаемого и необходимого. Из 15 месяцев, которые он пробыл в должности Генерального Секретаря ЦК КПСС, в полную силу он проработал меньше года. Хотя и многие месяцы, проведенные в больнице, он продолжал работать, был всегда рад встречам со своими ближайшими соратниками, засыпал их вопросами о том, что его особенно волновало: как идет выполнение тех планов и программ, которые были намечены с его участием и по его инициативе во имя обновления и оздоровления страны, в интересах народа.
Вечером 8 февраля 1984 года Юрия Владимировича Андропова не стало.
Прошло почти три десятилетия после его смерти, но всё больше живущих людей сожалеют о его безвременном уходе из жизни.
Справедливо пишет об этом Николай Иванович Рыжков: «Миллионы людей вспоминают добрым словом этого быстро промелькнувшего на политическом небосклоне человека. Тогда ни один лидер партии не вызывал таких симпатий в народе, как он… Юрий Владимирович искренне хотел перемен… многое намечал сделать в стране… Меня часто спрашивают: если бы жив был Андропов, что было бы со страной? Был бы горбачевский вариант? Китайский вариант? Мой ответ: был бы свой, андроповский путь! Каким бы он был, я детально не знаю, но он никогда не был бы ни антисоциалистическим, ни антигосударственным, ни антинародным»… (Н. И. Рыжков. «Десять лет великих потрясений». М. 1996 г. стр. 42–43, 54).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.