5

5

Краснов среди «красных» знакомых Корнилова не называет Снесарева — тот ещё в Острогожске.

О других же пишет: «Вряд ли Корнилов мог допустить, что его товарищи по академии Незнамов, Балтийский, Лебедев, Раттэль, Бонч-Бруевич станут преподавать основы стратегии Лейбе Бронштейну… или что… Брусилов и его ближайшие начальники на войне Клембовский, Зайончковский, Парский, Сытин, Гутор и другие всю силу своего образования и ума положат на формирование Красной армии в противовес его Добровольческой армии».

Но большевикам надо было или срочно создавать армию или отдавать власть. Последнюю же они не для того захватывали или, скорее, подбирали, чтобы кому бы то ни было её отдать. Их декрет о мире среди западных союзников по Антанте не сработал. Тогда большевики пошли на сепаратные переговоры с Германией — переговоры неумные и дипломатически беспомощные. Не приняв требований Германии поступиться ста пятьюдесятью тысячами квадратных километров былой Российской империи, прервав переговоры, не имея единства на верхах, и даже среди главной двоицы, пытаясь защититься… декретом «Социалистическое Отечество в опасности». Не сумев воспрепятствовать договору германского правительства с украинской Центральной Радой, всюду теснимая германскими войсками, большевистская власть, подписав в марте 1918 года невыгодный, унизительный Брестский договор, обязывалась увеличить «отказную» территорию семикратно, демобилизовать все войска, уплатить Германии контрибуцию в шесть миллиардов марок.

На экстренно собранном Седьмом партийном съезде решено было перейти к всеобщей мобилизации. Вводилась всеобщая воинская повинность. Был создан Высший военный совет (впоследствии Реввоенсовет республики) для руководства действиями и организацией армии, учреждены комиссариаты по военным делам. Выборность командного состава отменялась.

На Восьмом партийном съезде разгорелись страсти по вопросу о старых военных специалистах — реальных знатоках военной теории и практики. Высказывалось мнение отвести военспецам роль консультантов, а командных постов им не доверять. Но сошлись на том, что «мы без военных специалистов и старых кадровых офицеров, не имея своего командного состава, не имея за душой ничего в военном отношении, не обойдёмся в деле организации армии».

В апреле по зовущей телеграмме Бонч-Бруевича, военного руководителя Высшего военного совета, Снесарев едет в Москву, куда из Петрограда перебралась Совнаркомом вызванная из Могилёва Ставка Верховного главнокомандующего — генералы ГС. Лукирский, К.И. Величко, А.С. Гришинский, Н.И. Раттэль, А.А. Сулейман, М.М. Загю… В Совнаркоме было принято решение о создании военных округов: Московского, Ярославского, Беломорского, Орловского, Приуральского, Приволжского, Северо-Кавказского.

Клич «Социалистическое Отечество в опасности!» (немцы наступают) привлёк многих из офицерского и генеральского корпуса на сторону новой власти. Они мыслили не политически, а геополитически.

Снесарев вспоминает о своих друзьях-товарищах здесь, в Острогожске, а много позже и в вагоне, который, наглухо примкнутый к железному поясу ссыльного состава, доставит его в Северные лагеря; вспомнит и возвратясь оттуда, незадолго до смерти, в 1937 году, уже смутно различая друзей, словно бы уходящих в туманы, откуда не возвращаются.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.