НА СЛУЖЕНИИ «СВЯТОМУ ДЕЛУ»

НА СЛУЖЕНИИ «СВЯТОМУ ДЕЛУ»

Как и отец, Павел Иванович был очень религиозным человеком. Он часто и щедро жертвовал на нужды церквей и церковных школ, в частности, оказывал большую материальную помощь духовным учебным заведениям Сум и Харькова, отдельным приходам и церквям. Самым значительным его вкладом в служение «святому делу» стало возведение храмов в Сумах, в Борках и Натальевке под Харьковом. Но свою первую церковную постройку он осуществил в Москве: это было строительство в 1893 году новой трапезной Софийского храма, прихожанами которого было все семейство Харитоненко, а сам Павел Иванович десять лет был его церковным старостой.

Следующими культовыми сооружениями, построенными на средства сахарозаводчика, стали Преображенская церковь и часовня в честь иконы Спаса Нерукотворного. Они были возведены в 1894 году на станции Борки под Харьковом на месте спасения царской семьи во время крушения поезда 17 октября 1888 года.

В 1899 году неподалеку от своего имения Натальевка, в слободе Мурафа в Харьковской губернии, Павел Иванович строит церковь Архангела Михаила, ставшую замечательным образцом церковной архитектуры конца XIX века (это здание, к сожалению, до наших дней не сохранилось). Ее попечителем он оставался до конца своей жизни. В самой Натальевке в течение 1911–1914 годов велось строительство Спасской церкви. Она была выполнена в так называемом «русском стиле», вобрав в себя лучшие черты средневековой архитектуры Пскова, Новгорода и Ярославля. Этот небольшой, истинно русский храм, спрятанный теперь в гуще дубов и сосен так, что и в ста метрах не виден, чудом сохранился до наших дней почти в первозданной своей красоте.

Основные чертежи Натальевского храма были выполнены в 1908 году знаменитым академиком архитектуры 35-летним А. В. Щусевым, а руководил строительными работами его помощник, академик А. М. Рухлядев. Надо сказать, что прославленный архитектор в то время был загружен работой до предела: выполнял научную реставрацию храма Святого Василия в Овруче, завершал строительство Троицкого собора в Почаевской лавре, работал над проектом Марфо-Мариинской обители в Москве. Именно романтическая церковь, созданная А. Щусевым для этой обители, произвела большое впечатление на Павла Ивановича, и он попросил художника Нестерова познакомить его с молодым архитектором. Тот заказ Харитоненко на создание храма-музея не счел чем-то второстепенным и проект выполнил в срок. Миниатюрная, но очень нарядная церковь с одной большой маковкой выглядела так, словно вросла в землю. Это было настоящее чудо гармонии, сотворенное совместным трудом архитекторов, скульпторов и художников.[4]

Облицовка храма из бледно-желтого, хорошо поддающегося обработке известняка как бы сама собой подразумевала наличие резного декора, традиционного в древнерусском зодчестве. Эту работу Павел Иванович заказал уже известным к тому времени скульпторам А. П. Матвееву и С. Т. Коненкову. Резное убранство внешних стен, выполненное Матвеевым, было великолепным. На западном фронтоне церкви им было изображено монументальное «Преображение». 24 розетки с изображением святых – покровителей рода Харитоненко – украсили пилястры[5] у входа, многочисленные резные вставки были сделаны и на стенах храма. С. Т. Коненков, который по складу своей натуры избегал всякого общения с меценатством, тем не менее, Павлу Ивановичу не отказал и согласился выполнить мраморное распятие для южной стены храма. В 1913 году, находясь в Греции, он сделал эскиз будущего творения в гипсе и отправил его Харитоненко. А вскоре после возвращения на родину скульптор отправился в усадьбу. Вот что писал он об этой поездке: «Доехал с шиком. Мне предоставили отдельное купе. На близлежащем от имения полустанке меня ждал барский кучер. К вечеру прикатил в Натальевку. Лошади остановились возле дома, утопающего в цветущей сирени. Как только смолк стук копыт и тарахтенье колес, меня оглушили харьковские соловьи». Однако Коненкову слушать их пришлось недолго. Посмотрев работу мраморщиков, которые работали по его эскизу, он остался крайне недовольным воплощением своего замысла и сам заново исполнил весь двухметровый горельеф «Распятия». Надо сказать, что место для него было выбрано идеально: он расположен там, где стена храма и находящаяся рядом колокольня образуют полузамкнутое пространство. Отъединенность от внешнего мира, низкая каменная скамья возле распятия – все располагает к сосредоточенному созерцанию этого уникального творения мастера. Рядом с горельефом, на стене Коненков оставил свою подпись, дату создания творения и вытесал на мраморе на старославянском языке такой текст: «Той же явлен бысть за грехи наши и мучен бысть за беззакония наши наказания мира нашего на нем язвою Его мы исцелехом».

Над главным входом в церковь красовалась мозаика «Спас Вседержитель». Предполагается, что автором ее стал сам Н. К. Рерих. «Изюминками» оформления Натальевского храма были также средневековые рельефы, привезенные из Европы и вмонтированные в кладку стен, а также редкостный экспонат церковного интерьера – крест, вырубленный из камня около 900 лет тому назад.

Таким же прекрасным было и внутреннее убранство церкви. Яркие фрески ее интерьера были написаны петербургским художником объединения «Мир искусства» А. И. Савиновым. На три года этот талантливый живописец поселился в Натальевке, кропотливо работая над ними, возрождая старинную технику фрески, постигая, по его собственному признанию, «значение баланса масс, гармонию линий, место для цвета и значение его чередования, а во всем этом заложенный пафос». В результате им были созданы прекрасные композиции: «Рождество», «Крещение», «Жены-мироносицы», «Не рыдай мене, мати».

Спасская церковь стала не просто приусадебным храмом, но и своеобразным музеем древнерусской иконописи и старинной церковной утвари (лампады, ковры, кадила, плащаницы). Здесь находилось почти 200 произведений из уникальной коллекции икон XII–XVII веков, собранной П. И. Харитоненко, которая считалась третьей по значимости в России. Особую художественную ценность представляли девять икон деисусного чина новгородского письма XV–XVI веков. Общая стоимость всех выставленных икон составляла около 150 тысяч рублей, но их художественную и историческую ценность в деньгах определить невозможно.

Рядом со Спасской церковью была построена колокольня, которая соединялась с нею переходом и создавала как бы единый ансамбль. Колокольня имела совершенно необычную форму: словно восемь стволов деревьев взметнулись вверх и были увенчаны невысоким воинским шлемом. На возведение этого церковного ансамбля сахарозаводчик израсходовал свыше 350 тысяч рублей.

Спасская церковь была настоящей жемчужиной Натальевки. Сюда приезжали гости со всех концов страны, чтобы полюбоваться как самим храмом, так и сосредоточенными в нем неповторимыми произведениями искусства, замечательными уголками здешней природы. К сожалению, после революции церковь была закрыта. С 1920 года в ней действовал музей древнерусского искусства. «Всеукраинский староста» Г. И. Петровский, посетив его, отметил значимость этого архитектурного шедевра и собранных в нем экспонатов. В книге посетителей он написал: «Сохранить и расширить музей нужно затем, чтобы молодое поколение училось, видело прежнюю культуру и создавало лучшую, свою». Однако последующие десятилетия показали, что новая власть не только ничего здесь не расширила, но и не сберегла. Мозаику «Спас Вседержитель» над входом в церковь закрасили коричневой половой краской, яркие фрески А. И. Савинова безжалостно покрыли толстым слоем штукатурки. Были снесены кресты, исчезли колокола с колокольни. Кто-то даже пытался снять «Распятие», отколов от него кусок мрамора. Само здание церкви, после закрытия в 1934 году музея, долгое время использовалось под бильярдную и даже под котельную…

Зная, как относилась советская власть к церковному наследию, Вера Петровна Мусина-Пушкина, являвшаяся одной из последних представительниц рода Харитоненко, проживавших во Франции, очень боялась, что храм Спасителя в Натальевке будет полностью разрушен. Но, к счастью, он стоит до сих пор. А после провозглашения независимости Украины в нем даже начались реставрационные работы и он снова стал действующим. Харьковская епархия Украинской православной церкви планирует открыть здесь монашеский скит.

И все-таки самым величественным храмом, возведенным исключительно стараниями П. И. Харитоненко, стал Троицкий собор в Сумах. По его замыслу, он должен был сооружаться по подобию Исаакиевского собора и Троицкой церкви в Петербурге и по красоте и величию превзойти все церковные сооружения в Сумах. Закладка первого камня собора состоялась в мае 1901 года, а его строительство завершилось в 1914 году. Для подготовки проекта сооружения Харитоненко, как всегда, обратился к академику А. В. Щусеву. Но в силу большой занятости тот не смог заниматься всеми проектными работами, а только успел сделать проект мозаичного пола, мраморного иконостаса, церковной ограды и колокольни. И тогда все проектные и строительные работы по возведению собора были возложены на сумского архитектора и инженера Г. А. Шольца. Но в 1905 году они были приостановлены, поскольку сахарозаводчик оказался на грани банкротства в связи с общим экономическим кризисом в России. Однако его экономическое положение вскоре улучшилось, и строительство продолжилось. Оно обошлось Павлу Ивановичу примерно в полмиллиона рублей.

Мечтая повторить чудо Владимирского собора в Киеве, Харитоненко привлек к росписи Троицкого храма известного художника Михаила Нестерова, с которым был весьма дружен. Тот создал для иконостаса шесть великолепных образов: Христа, Богоматери, Троицы, Николы, архангелов Гавриила и Михаила. Они стали лучшими произведениями художника в области церковной живописи. Нестеров говорил о них так: «Тут я сам по себе. Тут кое-что я нашел». А о семействе Харитоненко в своих воспоминаниях он написал: «И надо сказать, что мои заказчики далеко не были людьми худыми. Они были добры, внимательны к людям, им нужным, тратили огромные деньги на свои Сумы, на десятки учреждений, ими созданных…» Кроме Нестерова работал над интерьером собора и московский художник Н. Нивинский. Ему принадлежит живопись на холстах в нишах под окнами и на парусах. Позже к оформлению подключился петербургский художник К. Петров-Водкин, который выполнил витраж «Троица». Для соборной колокольни на заводе братьев Самгиных в Москве были изготовлены 12 колоколов. Интересно, что самый большой из них весил 760 пудов и был водружен на место под руководством специально приглашенных специалистов всего за семь минут.

К сожалению, величественный мраморный иконостас Троицкого собора погиб во время Великой Отечественной войны при транспортировке его на корабле из Италии. Но сам собор и сегодня горделиво возвышается в центре Сум. Вместе с другим выдающимся произведением архитектуры – Спасо-Преображенским собором – он создает особый, неповторимый силуэт города.

Служение «святому делу» было для Павла Ивановича Харитоненко, как для христианина, не только долгом, но и нравственным принципом, желанием обрести благодать в жизни вечной через добродетели в жизни земной. Всю свою жизнь он следовал евангельскому постулату: «Кто одел голого, накормил голодного, посетил заключенного, тот Меня одел, Меня накормил, Меня посетил». Это нашло свое воплощение и в заботах о просвещении народа, которым и Павел Иванович и его супруга уделяли большое внимание.