3. Макаров как океанолог

3. Макаров как океанолог

Среди русских мореплавателей-исследователей Степан Осипович Макаров занимает совершенно особое место. Макаров был исключительно разносторонним – он был ученым-океанографом, изобретателем-конструктором, теоретиком кораблестроения и военно-морского дела, выдающимся организатором и флотоводцем. В любое дело, к которому Макаров прикасался, он вносил всегда нечто новое, иногда совершенно опрокидывающее прежние представления, Макаров обладал редким сочетанием способности производить тонкие наблюдения, анализировать отдельные явления и обобщать результаты наблюдений и исследований.

Особое значение Макаров всегда придавал точности производимых наблюдений. Он подчеркивал, что «одно дурное наблюдение портит сто хороших».

Макаров писал: «Пропуски в наблюдениях не составляют важного недостатка, но непростительно заполнять пустые места воображаемыми величинами. В одном журнале я встретил запись, замечательную по своей поучительности и принадлежащую давно уже, к сожалению, вышедшему в отставку штурманскому офицеру Тимофею Тимофеевичу Будрину, который отметил: „пишем, что наблюдаем, а чего не наблюдаем, того не пишем“. Слова эти стоят того, чтобы их вывесить на поучение молодежи в каждой штурманской рубке».[372]

Придавая большое значение точности наблюдений, Макаров понимал, что исследователь должен твердо знать все особенности и возможности используемого им прибора или метода. Этому правилу С. О. Макаров неуклонно следовал и в показе необходимости тщательного исследования приборов, в показе того, как надо выявлять особенности и возможности приборов и методов, большая его заслуга. Приборы и методы, которыми пользовался Макаров, сейчас устарели, но никогда не устареют преподанные им уроки в этом отношении.

Используя уже существовавшие в его время приборы, Макаров сам, в случае нужды, изобретал и строил новые. Так, для исследования глубинных течений в Босфоре ему понадобился измеритель скорости глубинных течений, которого тогда еще не было. Макаров изобрел и средствами корабля «Тамань», которым он командовал, изготовил такой прибор, названный им флюктометром. Во время плавания на «Витязе» Макаров усовершенствовал батометр Ленца, изобретенный во время кругосветного плавания на шлюпе «Предприятие», и в результате сконструировал батометр Витязя.

При исследовании Босфора Макарову понадобилось брать образцы воды с точно заданных глубин. Так как батометры для этой цели не годились, он использовал обычную помпу, отверстие приемного шланга которой можно опустить точно на желаемую (небольшую, конечно) глубину. Этот прием с большим успехом применялся впоследствии норвежскими учеными для исследования вод фьордов, в которых наблюдаются по вертикали резкие скачки температуры и солености.

Для непрерывных записей температуры поверхностных слоев моря на ходу судна Макаров использовал обыкновенный самописец температуры воздуха, направляя на его приемную часть тонкую струю забортной воды.

Изучая возможности определения скорости морских течений в глубоких районах океана, он рекомендовал опускать одновременно на разные глубины два измерителя скорости течений и судить об относительных скоростях течения по разности показаний этих приборов. Этот прием впоследствии был разработан в деталях Нансеном и в научной литературе стал известным как прием Нансена, что неправильно.

Много других очень остроумных технических усовершенствований внес Макаров в современную ему технику океанологических наблюдений.

Для обработки наблюдений он построил много новых графиков и вычислил много вспомогательных таблиц. В частности, ему принадлежит сохранившееся до сих пор определение удельного веса морской воды как отношение ее удельного веса при температуре 17,5° к удельному весу дестиллированной воды той же температуры.

Макаров придавал особое значение всякого рода обобщениям. Он писал: «Я считаю, что обобщение никогда не преждевременно—оно может быть основано на большом числе наблюдений или на малом, иметь более прочный фундамент или менее прочный фундамент, но оно всегда полезно для обзора и проверки уже сделанного и для того, чтобы правильно наметить ход дальнейших наблюдений. Откладывая обобщения, мы рискуем потерять напрасно многие годы».[373]

Во время своих плаваний Макаров не сделал в сущности ни одного географического открытия – не открыл ни одного острова, ни одного залива, ни одного пролива,[374] но зато в своих работах он в буквальном смысле этого слова открыл многие явления в Мировом океане и заслуженно стал одним из основоположников современной океанологии.

Кроме ряда статей в периодической литературе, Макаров оставил нам четыре книги, описывающие его океанологические работы, а именно:

1. «Об обмене вод Черного и Средиземного морей», 1885.

2. «„Витязь“ и Тихий океан», 1894.

3. «„Ермак“ во льдах», 1901.

4. «Гидрологические исследования, произведенные в 1895 и 1896 годах б Лаперузовом проливе и в других местах», 1905.[375]

Любопытно сравнить книги, написанные знаменитыми русскими мореплавателями (предшественниками Макарова) с книгами самого Макарова. Оказывается, они резко отличаются друг от друга. Предшественники Макарова описывали, иногда весьма полно и красочно, открытые и посещенные ими острова и берега, клали эти острова и берега на карту, описывали жителей, населявших эти острова. Словом, они описывали главным образом участки суши и морские пути между ними. Ничего подобного нет в книгах Макарова – его книги посвящены морским водам и льдам, они вскрывают законы, управляющие морскими водами и льдами.

Вот почему книги предшественников Макарова сейчас представляют в значительной мере лишь исторический и этнографический интерес.

Наоборот, книги Макарова никогда не устареют, потому что в них содержится бесконечное количество мыслей и догадок Макарова, его рассуждений и предположений. Они всегда будут настольными книгами моряков и исследователей морей. Всякий моряк и исследователь моря должен знать стихию, влияние которой он постоянно испытывает, а книги Макарова как раз и облегчают понимание Мирового океана.

Как ни разнообразны работы Макарова в области океанологии и как они ни переплетаются одна с другой по своей направленности и по своим выводам, все же их можно, в известной степени условно, разделить на три больших раздела: Макаров и проливы Мирового океана, Макаров и Тихий океан и Макаров и Северный Ледовитый океан.