Глава четвертая. Откровения на явочной квартире
Глава четвертая. Откровения на явочной квартире
— Птичка в клетке! — выпалил «КОНСТАНТИНОВ», едва переступив порог явочной квартиры.
Встретив снисходительный взгляд Казаченко, добавил:
— Откровенно говоря, этот ваш майор у штурвала испортил мне мундир, а Ширин, барахтаясь в воде, потеряла золотую серьгу. Надо же было заложить такой вираж у самого берега! Он что, приревновал меня к турчанке или это было предусмотрено вашим сценарием?
«КОНСТАНТИНОВ», от которого генерал Карпов ничего не скрывал, обсуждая на равных, как с оперативным сотрудником, его роль в предстоящем мероприятии, недоверчиво посмотрел на своего нового оператора.
— Я надеюсь, Аристотель Константинович, ты объяснил турчанке, что золотая серьга в Москва-реке — то же самое, что горсть монет в Сене? Как она, готова вернуться на дачу? — Казаченко в шутливом тоне попытался переключить внимание агента, заставив его отвечать на свой вопрос.
— Боюсь сглазить, Олег Юрьевич, но думаю, она уже по уши в меня влюблена…
— Так уж сразу и влюблена! Это с ее-то опытом общения с мужчинами… Знает ли она вообще, что такое любовь?
— Олег Юрьевич, достаточно того, что я знаю, как выглядит влюбившаяся в меня женщина… Поведение Ширин у меня сомнений не вызывает — влюблена! Знаете, умные люди говорят, что любовь — сродни беременности. Трудно утаить. Еще труднее симулировать…
— Аристотель Константинович, а ты не допускаешь мысли, что она такая же актриса по жизни, как и ты? Психологи, к примеру, утверждают, что мы всегда должны иметь в виду возможность быть обманутыми. Логика проста: если ты пытался кого-то обмануть и твой обман удавался, то теоретически, ты не должен исключать того, что и с тобой могут проделать то же самое, то есть провести, переиграть, обмануть. Как считаешь?
— Но она же билась в конвульсиях не теоретического, а физиологического оргазма… Ладно бы только это, но ведь есть еще и глаза, там же море любви. Нет-нет, меня в этих случаях не проведешь!
— Имея такой богатый эротический опыт, актриса, вроде нашей «ШЕХЕРЕЗАДЫ», может с успехом изобразить не только наступление оргазма, но и любовь во взгляде…
В голосе Казаченко агенту послышались нравоучительные нотки. Он медленно забросил ногу на ногу, раскурил сигарету и отрешенно смотрел на носок лакированного башмака, на котором играл солнечный зайчик, невесть как пробившийся сквозь наглухо задернутые шторы.
«Тебе ли меня учить, генерал, где разыгранный по сценарию пароксизм страсти, а где настоящие чувства? Знаешь ли ты вообще, какая разница между забойным сексом и настоящей любовью? Вот уж действительно: всегда найдутся эскимосы, которые разработают для жителей Африки инструкцию, как вести себя в условиях жары. Впрочем, невозможно объяснить аромат шашлыка человеку, который годами жевал шнурки от собственных башмаков… Не учи орла летать и не занимайся соплежуйством, генерал, послушай лучше, что тебе говорит мастак по части любви и секса, и хорошенько усвой сегодняшний мастер-класс!» — закончил свой внутренний монолог «КОНСТАНТИНОВ».
Уняв волну внутреннего протеста, агент заставил себя улыбнуться и, чеканя каждое слово, произнес:
— Олег Юрьевич, разыграть ту бурю страстей и то наслаждение, в которых я едва не захлебнулся, невозможно, как невозможно хмелеть по памяти… Стонами и подвыванием во время совокупления еще можно ввести партнера в заблуждение, но как можно волевым усилием заставить работать на полную мощность железы внутренней секреции? Это под силу только йогам, однако о том, что турчанка занималась йогой и поэтому владеет механизмом эмоциональной и физиологической саморегуляции, вы мне, Олег Юрьевич, ничего не говорили…
Казаченко с улыбкой выслушал доводы агента, упивающегося своим превосходством в вопросах практического секса, и примирительно произнес:
— Будем считать, что психологическую разминку мы провели, пора переходить к делу. Когда следующее свидание?
— Ближайшее будет через два дня, во время приема в посольстве, затем она позвонит сама…
— Не подведет, как думаешь? Вдруг да передумает? — автоматически спросил Казаченко, про себя же подумал:
«Сумку турчанка должна отдать Селлерсу на освидетельствование, затем получить от него инструкции. Поэтому она и взяла инициативу в свои руки — позвонит сама».
— Не передумает! — коротко ответил «КОНСТАНТИНОВ» и с нескрываемым сожалением посмотрел на своего наставника. — Мне показалось, что она готова встретиться со мной хоть завтра, но что-то ей мешает. Я настаивать не стал. Если уж быть откровенным до конца, Олег Юрьевич, то я абсолютно уверен, что она позвонит и примчится, куда и когда я скажу! Может быть, вам трудно в это поверить, но в ее глазах я видел искреннюю любовь.
Согласен, у нее было много любовников, но то была проплаченная любовь. Она в них видела не мужчин — самцов, упакованных деньгами. А тут вдруг на? тебе — снопы роз, побег из Москвы, шашлыки, шампанское. Да и морской офицер, что оказался рядом, кстати, не последний урод. Целое романтическое приключение! Ей еще и тридцати нет, Олег Юрьевич! Что она видела последнее время? Клиентов, покупающих ее тело, да мужа-импотента? Вы знаете, когда она смотрела на снопы белых роз, у нее слезы стояли в глазах…
— Они стояли и у тебя при первой встрече, не так ли? Почему она намеренно не могла пустить слезу?
— Послушаешь вас, вроде всё верно… С одной поправкой, Олег Юрьевич: я своих слез не скрывал, я их выставлял напоказ, смотри, мол, прекрасная незнакомка, как ты боевого офицера-орденоносца сумела вмиг околдовать! И совсем ведь по-другому вела себя она. «ШЕХЕРЕЗАДА» сделала все, чтобы я не заметил ее слез. Сразу отошла, якобы запереть свой «мерседес», и на заднее сиденье «Волги» села так, чтобы я не мог ее рассмотреть в зеркало. Да что там говорить… Не надо быть психиатром, чтобы поставить ей диагноз: влюблена! Но вместе с тем надо признать: держит она себя, то есть свои чувства, в узде. Поэтому я с полным основанием могу утверждать, что на катере она испытала не просто удовольствие, но настоящее наслаждение. А женщина, впервые вступающая в интимный контакт с мужчиной, которого она не любит, вряд ли выкажет такую бурю эмоций, какую она продемонстрировала мне.
— Кстати, Аристотель Константинович, — перебил Казаченко агента, — ты сам-то как, не влюбился ли случайно в «ШЕХЕРЕЗАДУ»?
Греку показалось, что он услышал в голосе Казаченко инквизиторские нотки.
— А как же без этого роль сыграть, Олег Юрьевич? — запротестовал «КОНСТАНТИНОВ». — Я обязан себя в нее влюбить, иначе она моментально фальшь почувствует. «Восток — дело тонкое», — говаривал герой известного фильма…
— Твоими бы устами, Аристотель Константинович, да мед пить. — Казаченко одобрительно кивнул головой. — В общем, так. Во время приема, когда будешь общаться с турецким военным атташе, — кстати, «ШЕХЕРЕЗАДА» выступает в роли его переводчицы, потому как в русском ее муж слабоват, — тебе надо будет невзначай обмолвиться, надоело, мол, ездить в командировки в Новороссийск…
Туркам уже известно, что нам не удается договориться с Украиной по Севастополю, и нам рано или поздно оттуда придется уходить. Твое упоминание о командировке в Новороссийск будет для них еще одним подтверждением прогнозам аналитиков из натовских штабов, что главную военно-морскую базу мы намерены перенести не в Туапсе, а в Новороссийск… Секрет Полишинеля, но, получив от тебя эту информацию, которая в ближайшем будущем найдет официальное подтверждение, турок, а заодно с ним и Селлерс станут тебе доверять…
— А не примут ли они меня за простофилю, который безалаберно разбрасывается сведениями, которые хотя и временно, но все же составляют государственную и военную тайну? Не потеряют ли они вслед за этим интерес ко мне?
— Резонно, но, на мой взгляд, они, скорее всего, решат, что и в будущем от тебя также легко можно будет получать информацию, не тратя ни времени, ни усилий на «прокачку» какого-нибудь тугодума… К слову, турок подал заявку в наш МИД на очередную поездку в Новороссийск. Черт его знает, что ему там нужно! Четвертый раз за последние три месяца туда едет…
Секунду подумав, генерал решительно произнес:
— Сделаем так: ты скажешь, что едешь туда через две недели, а ему мы «зеленый свет» включим прямо завтра. Это нужно, чтобы он тебе там свидание не назначил, идет?
— Значит, свидания ждут меня здесь. — «КОНСТАНТИНОВ» мечтательно закатил глаза. — Придется мне ее к себе домой пригласить, как считаете, Олег Юрьевич?
— Да, пожалуй… Но только не к себе, а на дачу. Скажем, в Горьковском направлении, оно по-прежнему закрыто для иностранцев. На трассе вас остановит ГАИ, то да се, предъявите документы… «ШЕХЕРЕЗАДА» вынуждена будет достать свою аккредитационную карточку. — Ага, нарушаете, значит! Протокол, подпись, печать — все как положено…
— И тогда прощай, свидание!
— Нет-нет, это мы организуем на вашем обратном пути. А вот вслед за этим, чтобы снять стресс, ты и пригласишь ее к себе домой! Там уж она себя сдерживать не будет, даст волю своим чувствам, поверь! Вот тут-то ты и успокоишь ее, пообещав познакомить со своим приятелем-дипломатом…
— Зачем?
— Как зачем? Протокол должен пройти через МИД, а приятель твой имеет возможность притормозить направление ноты в турецкое посольство, потому как занимает весомое положение в ведомстве. Думаю, турчанка не упустит такой возможности. Не захочет же она, во-первых, светиться как нарушитель дипломатического протокола, а во-вторых, подставлять своего мужа, когда он ждет присвоения генеральского звания… У себя дома ты ее хорошенько «прокачаешь», спросишь, где, мол, ты сможешь найти атташе в Новороссийске да зачем он туда ездит… Как она, кстати, пьет?
— Нормально… Не по-мусульмански… Можно вопрос, Олег Юрьевич?
— В чем проблемы?
— Вы будете выступать в роли приятеля из МИДа?
— Не будем торопить события, вполне может быть, что я. У меня свое начальство есть, пусть оно и определяется! Кстати, решение этого вопроса полностью будет зависеть от тебя…
— То есть?
— Как ты сумеешь «прокачать» турчанку и узнать, зачем ее муж посещает Новороссийск. Поясню. За последние три месяца в том районе никакие военно-морские учения не проводились, раз. Наши новые корабли там не появлялись, два. И тем не менее Ахмед-паша постоянно туда стремится. Мы предположили сначала, что ездит он туда, чтобы активизировать работу турецкой агентурной сети, но, увы, и эта версия оказалась тупиковой. Вся их агентура, проживавшая на побережье, с развалом Союза предпочла выехать в Грецию и Турцию, чтобы там спокойно тратить заработанные в страхе деньги. Тогда мы пошли другим путем. Ежедневно из Управления ФСБ по Краснодарскому краю получаем сводку всех судов, зафрахтованных военным атташе. И опять ничего! Изменений не прослеживается даже в ассортименте грузооборота. По нарастающей идет отправка в Турцию судов, груженных чем бы ты думал? Многотонными станками-монстрами, коими затоварены все склады Краснодарского станкостроительного завода имени Седина, потому что потребности в их применении на внутреннем рынке нет, а за границей и подавно — устарели морально и технологически! Причем каждый раз, как пять-семь пароходов со станками должны отправиться в Стамбул, в Новороссийск прибывает «ЯНЫЧАР». Но работяги и администрация завода довольны. Еще бы! Появилась возможность избавиться от неликвидного товара, да и валюта в кассу предприятия идет бесперебойно. Хотя какая там валюта! Смех один — за двадцати-, сорокатонный станок Ахмед-паша платит 100–150 долларов. В общем, кошкины слезы, а не суммы…
— А кто получатель груза?
— Они установлены. Схема такова: армяно-турецкие совместные предприятия «Дустр», «Ахтамар» и «Гаянэ» заключили контракты на закупку станков и на производство фурнитуры, то есть деревянной обшивки, которая производится в Красноярском крае. Мы проверили их через возможности внешней разведки — результат нулевой. Они — посредники, согласно документам продающие станки крупным стамбульским заводам. С ними, с совместными предприятиями, все ясно. Какие вопросы у нас, у контрразведки, могут быть к ним? Ну, занимаются люди коммерцией — так и Бог им в помощь! Но, с другой стороны, настораживают объемы потребляемых, но, подчеркиваю, устаревших станков, ведь из закупленного Ахмед-пашой оборудования можно сегодня уже построить… новую Великую Китайскую стену из железа! Но самое главное, непонятна тяга военного атташе к этим бронебойным караванам. Уж не бизнесом ли «ЯНЫЧАР» занялся от безысходности? Известно, что его проблемы со здоровьем могут быть устранены только с помощью трансплантации печени. Операция стоит около полумиллиона долларов. Неужели из никому не нужных станков можно сделать такие деньги? Впрочем, закупаемое Ахмед-пашой оборудование как высококачественный металлолом хотя и стоит прилично, но, чтобы собрать полмиллиона долларов, потребуется не один год, а у него каждый прожитый день на счету…
Вот его предшественник делал деньги на коврах, которые партиями закупал в Ташкенте, Бухаре и Самарканде и дипломатической почтой отправлял прямиком на стамбульский базар. О-очень неплохой приработок имел этот разведчик-бизнесмен, доложу я тебе! Собственно, на этом и «спекся», отклонив наше предложение о сотрудничестве. Вылетел из Союза на ковре-самолете…
Но станки! Какие деньги может сделать на них наш бодрящийся импотент, Гасан Ахмед-паша?!
— А может, заводы — потребители оборудования — всего лишь перевалочная база, «крыша», под которой прячутся о-очень серьезные люди? — подал голос «КОНСТАНТИНОВ».
— По данным закордонных источников — нет! В общем, сплошной туман…
— Олег Юрьевич, мне кажется, метод индукции и дедукции здесь не помощник. Надо идти рационально-практическим путем!
— То есть? — почувствовав подвох, насторожился Казаченко.
— Лет, этак, с десяток назад была у меня подружка, — «КОНСТАНТИНОВ» начал неспешно плести паутину, из которой его шеф не должен был выкарабкаться, — так вот она утверждала, что двадцать процентов советских женщин, то есть каждая пятая, не носит трусы…
— Любопытно! На чем же основывалась эта статистика?
— Личный опыт… Рационально-практический метод познания окружающего мира и людей, его населяющих. Моя подружка работала продавцом обувного магазина. Ну, вы понимаете, женщины, примеряя обувь, обычно нагибаются…
— Оригинально! Какое же отношение этот рациональный метод познания действительности имеет к нам, в частности, к бронебойным караванам?
Вслед за этим вопросом агент выложил на стол свой основной козырь:
— Олег Юрьевич, а я ведь турчанке по вашему совету брякнул, что через месяц мне предстоит командировка в Стамбул, помните? Может, отправите? В жизни всегда есть место высокооплачиваемому подвигу, не так ли? — «КОНСТАНТИНОВ» хитро подмигнул генералу.
— А что? Это — мысль! Получишь наводку от «ШЕХЕРЕЗАДЫ» — перышко тебе в зад — лети, голубь сизокрылый! Проверишь. Точку-то надо поставить в этой «бронебойной» разработке! Давай-давай! Вот тебе и стимул, чтобы хорошенько над объектом поработать… Кстати о любви, Аристотель Константинович… Прости, конечно, но я степень влюбленности оцениваю не громкостью стонов во время совокупления, как это делаешь ты, а более прозаическими материями…
— То есть?
— Ну, скажем, чистыми бланками паспортов… Попробуй! Принесет тебе турчанка чистый бланк турецкого паспорта, значит, я не прав — любит она тебя. Откажет — сам оценивай ее чувство к тебе, идет?
— По рукам, Олег Юрьевич!
— Удачи!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.