О настроениях художника Глазунова

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

О настроениях художника Глазунова

Второе письмо датируется как раз 1976 годом, когда Солоухин сочинял роман, когда происходил процесс в Гамбурге.

К тому времени мнимый агент прославился не только портретами премьеров и президентов разных стран, которые выполнял по их просьбе. Вслед за королями члены Политбюро начали заказывать свои портреты. Почин сделал Брежнев. За генсеком позировали премьер Косыгин, его первый зам. Мазуров, шеф МИДа Громыко, серый кардинал Суслов, шеф МВД Щелоков… Да, вот с ними был в связи Глазунов как художник, использовал эти контакты для спасения старой Москвы, создания общества охраны памятников, Музея декоративно-прикладного искусства, мастерской портрета. Низкий поклон ему за это.

Вот текст, подписанный Андроповым.

«Секретно.

СССР Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР ЦК КПСС

О настроениях художника Глазунова И. С. и отношении к нему творческой общественности.

С 1957 года в Москве работает художник Глазунов И. С, по-разному зарекомендовавший себя в различных слоях творческой общественности. С одной стороны, вокруг Глазунова сложился круг лиц, который его поддерживает, видя в нем одаренного художника, с другой – его считают абсолютной бездарностью, человеком, возрождающим мещанский вкус в изобразительном искусстве.

Вместе с тем Глазунов на протяжении многих лет регулярно приглашается на Запад видными общественными и государственными деятелями, которые заказывают ему свои портреты. Слава Глазунова как портретиста достаточно велика. Он рисовал президента Финляндии Кекконена, королей Швеции и Лаоса, Индиру Ганди, Альенде, Корвалана и многих других. В ряде государств прошли его выставки, о которых были положительные отзывы в зарубежной прессе. По поручению советских организаций он выезжал во Вьетнам и Чили. Сделанный там цикл картин демонстрировался на специальных выставках.

Такое положение Глазунова, когда его охотно поддерживают за границей и настороженно принимают в среде советских художников, создает определенные трудности в формировании его как художника и, что еще сложнее, его мировоззрения.

Глазунов – человек без достаточно четкой политической позиции, есть, безусловно, изъяны и в его творчестве. Чаще всего он выступает как русофил, нередко скатываясь к откровенно антисемитским настроениям. Сумбурность его политических взглядов иногда не только настораживает, но и отталкивает. Его дерзкий характер, элементы зазнайства также не способствуют установлению нормальных отношений в творческой среде.

Однако отталкивать Глазунова в силу этого вряд ли целесообразно.

Демонстративное непризнание его Союзом художников углубляет в Глазунове отрицательное и может привести к нежелательным последствиям, если иметь в виду, что представители Запада не только его рекламируют, но и пытаются влиять, в частности, склоняя к выезду из Советского Союза.

В силу изложенного представляется необходимым внимательно рассмотреть обстановку вокруг этого художника. Может быть, было бы целесообразным привлечь его к какому-то общественному делу, в частности, к созданию в Москве музея русской мебели, чего он и его окружение настойчиво добиваются. Просим рассмотреть.

Председатель Комитета госбезопасности Андропов».

Не буду комментировать и опровергать характеристику, данную чекистами, где речь идет о русофильстве и антисемитизме. Скажу лишь: из письма явствует, не стал бы апеллировать Юрий Владимирович в ЦК, сам бы сумел приструнить негласного сотрудника, будь им неуправляемый Глазунов, «без достаточно четкой политической позиции».

Но и в этом ошибались на Лубянке. Она у него была, позиция, и формулировалась в словах: «Русский тот, кто любит Россию!» По этой формуле строит он свои отношения. Исходя из нее, стоял у колыбели еврейского театра на Таганке (имеется в виду Камерный еврейский музыкальный театр, который располагался в помещении бывшего кинотеатра «Таганский». – Ф. М.), помог получить здание, оформил первый спектакль Юрия Шерлинга, ставшего настоящим другом.

И последнее. Феликс Медведев пишет с упреком: на похоронах писателя была вся Москва, а Илью Глазунова никто не заметил. Да, не был он у гроба, но не потому что «не разобрался» с бывшим другом. Художник, как он мне сказал, пришел бы проститься в храм Христа. Не смог он этого сделать только потому, что болел.

Сентябрь 1997

Данный текст является ознакомительным фрагментом.