Глава 2 Лучшая армия в мире

Глава 2

Лучшая армия в мире

Нас отправляли воевать за неправое дело.

Сержант Тимоти Гоуинг, королевские стрелки

I

Не многие в армии могли бы с уверенностью сказать, почему началась та война. Ходили разговоры о защите турок, которым угрожали русские, но для солдат, конечно, причины не были главным.

Вспоминая свой марш в направлении портсмутских доков, под приветственный вой восторженной толпы, Тимоти Гоуинг выразил общее мнение: «Нас отправили воевать за неправое дело, защищать народ, презираемый любым христианином. Но, будучи солдатами, мы ничего не смыслили в политике».

Однако даже политикам не было дано понять всех тонкостей авантюры, из-за которой страна пережила великую трагедию. Они знали кое-что о независимых взглядах и антирусских настроениях посла в Турции лорда Страдфорда-Редклиффа, его изощрённом уме и влиянии при дворе. Им были известны неосторожные заявления русского царя о Турции как о слабой империи с огромной территорией, протянувшейся от Адриатического моря до Персидского залива, от Чёрного моря через Сирию и Палестину к Аравийскому полуострову. И, как считал русский монарх, такую страну конечно же следовало завоевать и поделить. Политики понимали, что войны не хотели ни премьер-министр Эбердин, ни министр иностранных дел Кларендон. В то же время гораздо более могущественная фигура — министр внутренних дел Пальмерстон был известен русофобскими настроениями. Именно он в числе многих прочих британцев тремя годами ранее приветствовал венгерского патриота Кошута, жертву царского империализма. Кроме того, едва ли более популярный среди англичан, чем царь Николай I, новый французский монарх Наполеон III всеми силами стремился к военному союзу с Великобританией, который должен был придать ему большую респектабельность. Англия же, морскому могуществу которой угрожали притязания русских на Стамбул, не могла отвергнуть этот союз. Существовали, конечно, и другие, менее значительные причины, но они не могли повлиять на обстановку сколь-нибудь значительно.

Ходили устрашающие слухи о растущей мощи Черноморского флота и о сильной морской базе в Севастополе, всего в 250 милях к северу от Босфора. Поэтому рано или поздно сражение за Босфор и Мраморное море должно было состояться.

Первыми ударами будущие противники обменялись в ходе ожесточённого спора католической и православной церквей за права на святыни в Палестине. В течение многих лет и та и другая стороны громко заявляли о своих правах на расположенный там храм Рождества Христова (православные, за которыми стояла Россия) или храм Гроба Господня (католики, которых поддерживала Франция). В июне 1853 года в Вифлееме произошло столкновение между католическими и православными монахами. Католические монахи, у которых находились ключи от главных ворот храма Рождества Христова, установили над яслями церкви свою серебряную звезду. Православные священники пытались им помешать. Во время схватки между ними было убито несколько православных монахов. Турецкая полиция встала на сторону католиков. Протесты царя проигнорировали. Через несколько дней русская армия уже двинулась маршем в сторону Дуная с целью защитить святые места от мусульман.

Марш проходил через княжества Молдавия и Валахия, в то время находившиеся под общим протекторатом Турции и России. Войны всё ещё можно было избежать. Царь надеялся, что Британия не станет вмешиваться в конфликт. Меморандумы, ноты, депеши угрожающего содержания летели из Санкт-Петербурга в Париж, из Константинополь через Вену в Лондон по ненадёжному в те времена электрическому телеграфу. Но с течением дней оставалось всё меньше сомневающихся в том, что война не за горами.

В октябре началась война Турции с Россией. Англия всё ещё сохраняла нейтралитет. Однако 30 ноября Черноморский флот под командованием адмирала Нахимова обнаружил в бухте Синопа и полностью уничтожил корабли турецкой флотилии. Погибли около 4 тысяч турецких моряков. Пресса подогрела британское общественное мнение, и многие из тех, кто раньше призывал сохранять спокойствие и сдержанность, теперь в один голос требовали уничтожить Севастополь. Никто не хотел больше слышать о злодеяниях турок. Эбердин был вынужден уступить мнению сторонников Пальмерстона. Газета «Таймс», выступавшая ранее на стороне Эбердина, теперь склонялась к тому, что война должна начаться немедленно. И даже сама королева, всего несколько недель назад сомневавшаяся в том, что Англия «должна выступить на защиту так называемой независимости Турции», теперь была уверена в том, что страна просто обязана это сделать.

6 марта министр казначейства Гладстон объявил о повышении налога на прибыль. Как он заявил в палате общин, «военные расходы являются тем моральным испытанием, возлагаемым всемогущим Господом на некоторые нации, которым присущи амбиции и жажда завоеваний».

27 марта 1854 года Англия объявила войну России. Франция сделала то же самое днём раньше.

И вскоре в Плимуте уже маршировали отправляющиеся на войну солдаты. Войска уходили под бравурные марши оркестров, под восторженные крики толпы. Они смотрели на королеву с принцем и их детьми, солнечным утром провожавших солдат на войну с балкона Букингемского дворца, улыбавшихся и грациозно кланявшихся, желавших скорой победы своей армии.