Глава третья Двух министров госбезопасности не бывает…
Глава третья
Двух министров госбезопасности не бывает…
«Новый шеф российских органов безопасности, по мнению некоторых обозревателей, является готовым кандидатом в Книгу рекордов Гиннеса. Впервые во главе органов защиты одного государства стал человек, бывший руководителем секретных служб другого — Украины. С 1987 по 1991 год был председателем КГБ Украины. На Украине, кстати, как говорят, до сих пор уверены, что Н. Голушко всегда был «агентом Москвы». Голушко считается ныне политически нейтральным профессионалом, который никогда не был близок к Президенту, а на его назначении министром безопасности настоял премьер-министр В. Черномырдин. По словам высокопоставленного сотрудника Министерства безопасности, Голушко, скорее, человек Андропова и Бобкова, нежели Баранникова и Крючкова». Так писала газета «Аргументы и факты» в сентябре 1993 года. За несколько дней до объявления указа президента № 1400 о роспуске российского парламента состоялось мое назначение министром. (До 28 сентября я исполнял обязанности около трех месяцев, и за этот период министерское кресло прочили многим кандидатам.)
Несмотря на рекомендации Президента не посещать Верховный совет для согласования и утверждения моей кандидатуры, я решил проверить себя. В российском парламенте депутаты из нескольких комитетов заслушали мою «программу», ответы на вопросы и одобрили представление меня на эту высокую должность. Ажиотажа вокруг моего назначения было много, особенно в связи с непрекращающимися реформами системы государственной безопасности и состоявшейся недавно скандальной отставкой Баранникова. Когда я рассказывал Ельцину о том, как меня заслушивали депутаты в Белом доме, он упрекнул: «Я тебе не советовал туда ходить», но при этом довольно улыбался.
Задержавшееся мое пребывание в качестве исполняющего обязанности министра влияло на общую обстановку в коллективе, расхолаживало сотрудников, приводило к досужим разговорам. В президентском окружении создавалось мнение, что я не предан Ельцину и не проявляю особой любви к его администрации. Тогда любая демонстрация самостоятельности зачастую стоила личной карьеры министра.
Приближенные к телу «царя Бориса» кучковались в президентском клубе на Воробьевых горах. В его салонах устанавливались нужные контакты, решались вопросы продвижений на министерские посты и должности, имеющие доступ к бюджетным денежным потокам. Там же можно было бесплатно отведать редко появлявшееся в продаже австрийское бочковое пиво. Многие люди, не державшие никогда жизни в руках теннисной ракетки, вдруг прониклись желанием бегать по площадке и освоить любимую Президентом спортивную игру. Я не мог понять, как можно было отдаваться спорту, когда для выполнения должностных обязанностей мне и моему аппарату помощников не хватало 10–12 часов в сутки. Тут не до увлечения теннисными кортами и занятий угодничеством. Я стоял в стороне от политических схваток, подковерных игр и, в отличие от предшественника, не демонстрировал близость, не сопровождал Президента при его выходах в народ.
Как показала жизнь, не только мне, но и большинству руководителей силовых ведомств достигать нормальных отношений с Президентом и особенно с его ближайшим окружением не удавалось. Бывший директор ФСБ Николай Ковалев узнал о своем увольнении по радио. Бывший министр внутренних дел страны Анатолий Куликов при своем уходе с занимаемого поста справедливо отмечал, что время для честных людей в России служить Отечеству еще не наступило.
Чтобы представить себе атмосферу назначений на высшие должности, я обращаюсь к впечатляющим воспоминаниям
Владимира Путина о том, как он стал удачливым директором ФСБ. «Вы думаете, кто-нибудь спросил, чего я хочу. Мне даже не намекнули, что может быть такое назначение… Раздается звонок главы администрации: «Можешь подъехать в аэропорт, встретить премьер-министра Кириенко, возвращающегося из Карелии, где он был у отдыхающего Ельцина?» Я говорю: «Могу». Что так вдруг? Приезжаю в аэропорт, выходит Кириенко. «Володя, привет! Я тебя поздравляю!» Я спрашиваю: «С чем?» А он: «Указ подписан. Ты назначен директором ФСБ». Ну, спасибо, ребята…»
Так же стремительно было и тридцать лет назад. Вот свидетельство Владимира Семичастного: «Я оказался в КГБ неожиданно. Был вторым секретарем ЦК Компартии Азербайджана, когда вызвал Хрущев и сказал: «Политбюро решило, что вы будете председателем КГБ СССР». «Никита Сергеевич, какой из меня чекист?! Вы что?» — «А там чекистов много, нам политические деятели нужны».
Многое решали субъективные факторы, симпатии или антипатии приближенных к Президенту чиновников (особенно из коржаковской охраны), которые вели свои заинтересованные и постоянные игры в распределении сфер влияния. Они могли повлиять на неожиданное возвышение в должностях одних лиц и устранении других, «лично не преданных», в том числе через негласные подтасовки и показы всей стране банных дел или конспиративных встреч министров с девицами легкого поведения.
Непросто было тогда и с назначением руководящих сотрудников Министерства безопасности. На должность начальника Ленинградского управления вносилась кандидатура Целиковского, возглавлявшего тогда Мурманское управление МБ. Он прошел смотрины у мэра Собчака, тот согласился и вдруг неожиданно изменил свое мнение в пользу назначения Степашина. «В Целиковском много провинциализма… Думаю, что Степашин больше подходит. Энергичен. Демократичен. Молод. Хорошо проявил себя в августе». К тому же Степашин стал депутатом Верховного совета России, незадолго до этого победил самого Куркова (бывший начальник УКГБ), за ним — критика существующего строя, идеологии, программа реформ, «воспринимавшихся тогда при всей их неопределенности как завлекающая неизведанность». Степашин — новичок в чекистской работе, хотя и неплохо образован, демократических взглядов, набирающий достаточный политический вес. На небольшой промежуток времени он возглавил управление Министерства безопасности в Санкт-Петербурге, затем перешел на постоянную работу в парламент. Я рекомендовал Президенту назначить Степашина первым заместителем министра безопасности. Ельцин сначала высказался: «Нет, просто заместитель и не более». Но, рассматривая письменное представление, склонился к моему предложению.
Не помню источника, но я как-то ознакомился с мнением академика Сахарова о том, что «сотрудники спецслужб — это, прежде всего, люди, которые обладают мощнейшим образованием, специальным и гражданским, и способны действовать в самых разных условиях». Отвечая таким качествам, Путин стал Президентом России; мои бывшие первые заместители, Степашин и Марчук, возглавляли правительства России и Украины.
Вернусь к моменту моего назначения на должность министра безопасности. Процедура подписания Президентом соответствующего указа была необычной и нестандартной. Ельцин пригласил в Кремль всех действующих заместителей министра. Каждого персонально спросил, кого желали бы видеть во главе министерства. Коллеги называли мою фамилию. Когда очередь в этом опросе дошла до меня, я обратился к Ельцину с просьбой не назначать меня министром и высказал свои возражения: не желаю, чтобы Президента демократической России подвергали упрекам за назначение министром безопасности кадрового чекиста, имевшего, как я выразился, многолетний шлейф деятельности в системе КГБ, от которой не откажусь и не отрекусь. При сложнейшей внутренней обстановке в молодой России, разваленных органах госбезопасности должность министра была нелегкой и непрестижной. Трудностей и любых опасностей я не страшился, но больше отдавал себе отчет, что окажусь временной и проходной фигурой, работать мне по-настоящему не дадут.
Ответ Ельцина, наверное, поразил нас всех. Он открыто заявил, что его не волнует критика по этому поводу «с любых политических сторон», а больше беспокоит необходимость создания условий для эффективной работы министерства, сплоченности кадрового состава, четкого выполнения поставленных задач. Он тут же в присутствии всех коллег подписал указ. Могу откровенно признаться, что Ельцин требовал от вновь назначенного министра особой преданности министерства президентской ветви власти. В любых ситуациях, как говорил Ельцин, коллектив сотрудников МБ должен быть сплочен вокруг Президента страны, которому мы стали подконтрольны и подотчетны. Может быть, я останавливаюсь на частностях, но из них складывалась тогдашняя непростая жизнь министерства, суждения и мнения о событиях и личностях того революционного времени.
Министерство безопасности постепенно восстанавливало и стабилизировало оперативную деятельность, что было самым основным критерием. Еще Баранников предпринял ряд мер, направленных на укрепление органов госбезопасности и сдерживание последствий прошедшего развала. Но в то же время в работу МБ привносились заметные элементы милицейской организации.
Став министром, мне удалось приземлить работу центрального аппарата, провести некоторые организационно-штатные изменения. Были сокращены штаб министерства, администрация при министре, наполовину уменьшилась численность управления кадров и Центра общественных связей. Освободившиеся штатные единицы и финансовые средства направлялись на укрепление территориальных органов в автономных республиках, краях и областях со сложной оперативной обстановкой. Очень неспокоен был Кавказский регион.
Вся организаторская работа министра и его заместителей полностью зависела от особенностей внутриполитической обстановки в стране. Я не ставлю задачу отразить все многообразие проводимой работы, но главные заботы министерства в мою бытность руководителем обозначу.
1. Экономическая безопасность страны.
Министерство безопасности стремилось активно осуществлять меры, направленные на защиту экономических интересов России, оказание помощи государственным органам власти в решении экономических и социально-политических задач, укреплении внешнеэкономических позиций страны на мировом рынке.
Во внешнеэкономической деятельности отмечался безудержный экспорт стратегических материалов, сырья и рост бартерных сделок с нарушением закона. Это был вопрос жизни или смерти для экономики государства. В обход указов Президента о лицензировании «избранным» компаниям и фирмам предоставлялась возможность самостоятельно совершать внешнеторговые операции. Вырученная валюта оседала в западных банках. Нами было начато расследование незаконных операций одного из министерств, проведены аресты причастных к этому чиновников. По личной просьбе министра, к которому были претензии, я принял его в своем рабочем кабинете. Позднее, когда нашими сотрудниками проводился у него обыск, была изъята запись нашей беседы, которую министр осуществил скрытно с помощью вмонтированного в дипломат самого совершенного иностранного портативного устройства, аналога которому у нас не было.
В числе экономических правонарушений стали преобладать масштабная коррупция и разного рода злоупотребления при проведении начавшейся приватизации государственной собственности. Трудно было документировать экономические преступления, когда сами представители высшей власти занимались бизнесом и покровительствовали крупным олигархическим структурам, точнее, власть кровно сращивалась с бизнесом, который не всегда был безгрешен. В стране сложилась замкнутая, закрытая от общественного контроля корпоративная практика близости высших чинов власти, министерской бюрократии с представителями крупного бизнеса. Скажу прямо, что органам безопасности проникать в такую среду было сложнее, чем за железный занавес.
Осуществлялся перевод государственной собственности и средств на счета подставных фирм и физических лиц с последующим извлечением и присвоением прибыли. На бюджетные средства учреждались частные структуры. Уменьшалась балансовая стоимость основных фондов, которые приватизировались по заниженным ценам. Вспоминается звонок Президента: «Что же получается? В моем Свердловске огромный автомобильный завод при проведении приватизации ушел по дешевке, всего за 10 миллионов рублей. Куда вы смотрите?» Я в ответ сообщил Президенту, что приватизацию проводят не органы Министерства безопасности, а ведомство Чубайса. Но МБ направляло в правительство множество сведений о незаконной, не выгодной для страны приватизации, которые, к сожалению, оставались без реакции. Между тем советниками государственных ведомств по приватизации привлекались иностранные граждане с известными фамилиями.
Органами Министерства безопасности прилагались усилия по налаживанию элементарного контроля за незаконным перемещением денежных масс в рамках государств СНГ, вывозом капитала за границу, и наоборот, поступающие в страну по нелегальным каналам денежные средства использовались преступными элементами в ходе приватизации, скупки «заводов и пароходов». Вместе с МВД получали данные о сходках лидеров теневой экономики и уголовных авторитетов, на которых решался вопрос о создании денежных фондов для приватизации отдельных предприятий и покупки чиновников. В ряде мест ими осуществлялся элементарный шантаж при продвижении на ключевые позиции нужных людей.
У большинства наших граждан, потерявших свои сбережения в ходе «шокотерапии», отсутствовали денежные средства для приобретения собственности или выпускаемых акций. Наблюдались негативное отношение к приватизации, неуверенность в законодательстве, защищающем права собственности, бездеятельность должностных лиц, отвечающих за разгосударствление собственности.
Военнослужащие из-за бедности, отсутствия денежных средств не имели возможности участвовать в приватизации. Это подталкивало некоторых должностных лиц совершать противоправные действия: военная контрразведка стала выявлять факты участия командного состава в незаконных операциях по распродаже материальных ценностей, запасов горючего и даже оружия.
Удручающее впечатление производил вид из окна моего кабинета на Лубянке: через узкую улочку у здания «Детского мира» толпились разношерстные продавцы из бедноты — шла торговля всего и вся, от старых кроссовок до лекарств. Американский посол Страус во время нашей деловой встречи, посмотрев в окно, произнес: «В вашей стране оживленная торговля с рук на модных перекрестках столицы преподается как свидетельство успешного перехода к рынку».
Увеличился объем работы по расследованию преступлений, связанных с расхищением огромных денежных сумм по банковским операциям — фальшивым авизо (за 11 месяцев 1993 года совместно с органами МВД велось расследование уголовных дел на общую сумму ущерба около триллиона рублей). Российский капитал стал убегать за границу и оседать на счетах в швейцарских и других западных банках. Правительством (курировал лично Гайдар) был заключен контракт с частной американской компанией «Кролл Ассошейшн» на предмет выявления сведений о российских гражданах и юридических лицах, хранящих деньги в зарубежных банках. Правда, этот контракт оказался никчемным, результаты работы липовые. Несмотря на это, по указанию главы правительства иностранной компании выплачено полтора миллиона долларов.
Касаясь положения в экономике тех лет, министр энергетики Украины Виталий Скляров образно заметил, что после проведения реформ, приватизации и исполнения всех рекомендаций зарубежных «друзей» и МВФ «контрольный залп стратегическими ракетами по стране уже не понадобится».
2. Транспортная безопасность.
В августе 1993 года Ельцину был представлен доклад о критическом состоянии объектов железнодорожного, авиационного и морского транспорта. Нами проявлялась обеспокоенность резким ухудшением состояния безопасности в ведущих отраслях транспорта, что в значительной степени явилось результатом ослабления на этих объектах контрразведывательной работы после ликвидации КГБ. Положение на транспорте ассоциировалось с временами Гражданской войны, упадка и разрухи 1920-х годов, когда председатель ВЧК Дзержинский, надо полагать не по своему личному желанию, назначался одновременно министром путей сообщения.
В 1993 году по железным дорогам страны ежедневно следовали десятки тысяч вагонов с военными, взрыво— и экологически-опасными грузами. По территории ряда автономных республик, 38 краев и областей страны проходили маршруты стратегических ракетных комплексов на железнодорожной основе, несущих боевое дежурство. За полтора года до августа 1993 года произошло около 250 тысяч железнодорожных происшествий, аварий, воздушных катастроф, в которых пострадали до 300 тысяч граждан. Техническое обновление на всех видах транспорта не велось, ресурсы были исчерпаны до 70 %. К сожалению, эта страшная статистика была присуща нашей суровой действительности в период становления независимой российской экономики.
Получив экономическую и рыночную самостоятельность, российские пароходства, авиакомпании в погоне за валютной выручкой нередко заключали контракты без экспертных оценок, обоснования финансовых вопросов, глубокого знания иностранных партнеров. В результате многие компании несли значительные убытки или были вытеснены с мирового рынка транспортных услуг.
Но это был еще не весь перечень тревожных моментов, о которых докладывалось Президенту. В различных регионах страны, особенно на Северном Кавказе, на железнодорожном транспорте отмечались открытые бандитские нападения и грабежи железнодорожных вагонов; совместно с МВД разоблачались сотни организованных преступных группировок, действующих на объектах транспорта. Реальным угрозам экономической безопасности на объектах транспорта необходимо было противостоять соответствующими мерами, иначе обстановку не исправить.
Ельциным было одобрено наше предложение об организации контрразведывательной защиты объектов транспорта и связи страны. Управление разработало комплексные меры по усилению безопасности на всех видах транспорта, борьбы с экономическими преступлениями, бесконтрольным вывозом за рубеж стратегических и лицензионных материалов. Спланированные операции под кодовым названием «Заслон», «Трал», проведенные органами безопасности всех субъектов федерации, пресекали контрабанду народнохозяйственных товаров, оружия, взрывчатых веществ, ставили законные барьеры чиновно-мафиозным структурам в их обогащении.
Демократическая пресса обвинила руководство Министерства безопасности в возврате к существовавшей в рамках КГБ структуре — воссозданию 4-го управления КГБ СССР, занимавшегося оперативной деятельностью на воздушных, морских и железнодорожных объектах транспорта. Оно вело свою историю от действий органов ВЧК на транспорте, сыграло исключительную роль в годы Великой Отечественной войны и в современный период уже в новом качестве осуществляло значительную оперативную деятельность по обеспечению безопасности особо важных военных, гражданских, литерных (секретных) перевозок, предупреждению и недопущению аварийных, диверсионных, террористических проявлений, образно говоря, на суше, в воздухе и море. Создание этого управления способствовало выявлению агентуры спецслужб, успешному задержанию находящихся в розыске опасных уголовных преступников.
3. Пограничные войска и спецназ.
Пограничные войска КГБ СССР после разрушения Союза оказались в наиболее тяжелом положении. С образованием Российской Федерации и суверенных стран менялась конфигурация государственной границы, возводились новые рубежи и пограничные столбы с новыми приграничными государствами.
У молодой России протяженность государственной границы по сравнению с СССР не уменьшилась — те же 60 с небольшим тысяч километров. Много это или мало? Когда во время XI Международного фестиваля молодежи и студентов в 1978 году я вместе с секретарем комитета комсомола Пограничных войск Виктором Олифером посещал на Кубе бригаду спецназа, выведенную из боев за социалистическую Анголу на отдых, то элитные бойцы долго шумели, пытаясь представить соразмерность протяженности границ СССР с окружностью земного шара.
В Киеве я был членом Военного совета Западного пограничного округа, который осуществлял охрану границ Украины, Белоруссии и Молдавии, поэтому я владел обстановкой на государственной границе с сопредельными европейскими странами.
Образовавшиеся новоявленные суверенные государства принимали меры к обозначению и защите собственных границ, хотя у большинства бывших союзных республик не было ни войск, ни средств, ни кадров. Все опирались на пограничников союзного подчинения. На Украине образование собственных Пограничных войск произошло в результате «приватизации» Западного округа (130 погранзастав). Командующий Пограничными войсками генерал В. Губенко с первых дней объявления независимости стал давать интервью о своем счастье, ибо его внуки будут наконец-то жить в независимой стране и владеть украинским языком.
Неразбериха с невыведенными Пограничными войсками в других республиках была более сложной, особенно в Прибалтике и на Кавказе. Ельцин в связи с этим поддержал предложение Министерства безопасности о переводе Погранвойск в структуру министерства.
Пограничные войска всегда были нелегким бременем для органов госбезопасности из-за своей численности (около 250 тысяч), забот по техническому оснащению границы, войсковому, имущественному и продовольственному снабжению. Но перевод пограничников в систему МБ имел большое значение: усиливалось оперативно-разведывательное прикрытие прозрачной и дырявой на тот период государственной границы, преграждался путь нелегалам (это дело контрразведки), многочисленным каналам поступления наркотиков, уменьшалась раздутость управленческого аппарата войск.
В 1992–1993 годах половина протяженности линии государственной границы России с бывшими союзными республиками не была оформлена правовыми договорами, некоторые участки границы проходили, образно говоря, по огородным межам жителей ставших разными государств. В Грузии, Таджикистане продолжали нести охрану внешних границ российские пограничники.
На рубежах России множилось число опасных очагов напряженности. Именно на границе концентрировались реальные угрозы государству: международный терроризм, наркобизнес, незаконное перемещение оружия, радиоактивных, отравляющих и психотропных веществ, огромные миграционные потоки. Один из моих помощников, энергичный и смелый 35-летний генерал Александр Измоденов, не вылезал из поездок по горячим точкам: Абхазия, Приднестровье, республики Закавказья.
Глава правительства Гайдар в своих воспоминаниях отмечал, что было особое место, требующее постоянного внимания российских органов власти, — Таджикистан. В 1992 году там нарастал хаос, постепенно переходящий в открытую гражданскую войну. Русскоязычное население бежало из охваченной беспорядками республики, но в ней оставались российские пограничники и 201-я армейская дивизия. «Принимаю решение вылететь в Душанбе, на место, самому». Многое сумел увидеть на горном Памире Гайдар, но не многое сумел сделать для улучшения положения российских пограничников, несущих службу на горячей таджикско-афганской границе. Там продолжалось оставаться плачевное состояние: пограничники по-прежнему ходили в изношенной обуви, получали нищенскую зарплату, отсутствовало нормальное материальное и техническое обеспечение, при этом они постоянно находились в напряженных боевых условиях. В Таджикистане в неравном бою с афганскими бандитами погибли 23 пограничника героической 13-й заставы Московского отряда. Всю вину за эту трагедию Президент Ельцин возложил на Баранникова и Шляхтина (командующего Погранвойсками, который находился в США в тот период) и обоих уволил с занимаемых должностей. После этого мне пришлось полностью ощутить на себе трудности в управлении войсками и организации пограничной службы.
Командование приняло решение готовить для Президента ежедневную оперативную сводку о положении на границах России. Не хочу скрывать, что постоянным информированием хотел себя подстраховать: документ, как говорится, не костыль, но на него в определенных случаях можно опереться.
На должность командующего Погранвойсками предлагалось несколько прекрасных кандидатов. У каждого были свои достоинства и недостатки. Один не имел опыта руководства пограничным округом, другой не прошел боевого крещения, своего Афганистана. На вопрос Ельцина, почему затягивается назначение командующего Погранвойсками, я отвечал, что нынешняя государственная граница вовсе не советская — дружбы и добрососедства, в ряде мест она сражающаяся и требующая военной защиты. Поэтому у меня возникла идея обратиться в Министерство обороны.
— Вы советовались с Грачевым? — спросил Президент, согласившийся с мнением назначить кадрового военного.
— С министром обороны по этому вопросу не говорил, не согласовав прежде с Вами.
— Может, назовете мне возможного кандидата?
Я назвал Андрея Ивановича Николаева, имевшего блестящую командно-штабную подготовку, 44-летнего генерал-полковника, первого заместителя начальника Генерального штаба. Во время моего пребывания на Украине он был командующим 1 — й гвардейской армией, дислоцированной в Чернигове. После назначения Николаева активизировалась разработка и реализация новой концепции охраны государственной границы России, ряда государств СНГ, где оставались командные структуры и российский офицерский корпус Погранвойск. Обстановка в Пограничных войсках стала существенно улучшаться.
В декабре 1993 года после ликвидации Министерства безопасности Пограничные войска вновь подверглись реформированию, преобразовались в Федеральную пограничную службу России. Николаеву, который с присущей ему амбициозностью стремился к самостоятельности Пограничных войск и в здании на Лубянке «отгородился от МБ железными засовами», я говорил, что отделение пограничников от органов госбезопасности — непродуманные действия, что в одиночестве наплачетесь, а потом все возвратится на круги своя.
Проводимые при Ельцине реформы привели к тому, что штаты центрального аппарата Федеральной пограничной службы увеличились на тот период до 1400 военнослужащих (при 730 единицах в составе КГБ СССР).
Формирование пограничной службы суверенной России — это самостоятельный отрезок истории Пограничных войск страны, при этом хотелось, чтобы не был забыт весомый вклад Министерства безопасности в их спасение. Таким же сохранением в нашей системе в те реформируемые времена обязан и отряд специального назначения «Вымпел». Он создавался при Андропове для проведения операций в «особый период» за пределами страны, на зарубежных театрах боевых действий.
Вымпеловцы зарекомендовали себя в Афганистане, Анголе, Лаосе, Вьетнаме, Никарагуа, Мозамбике. Особо подготовленные сотрудники «Вымпела» героически выполняли интернациональный долг. Вот только один из примеров международного сотрудничества. Президент Мозамбика Самора Машел лично обратился к Андропову с просьбой командировать в его страну социалистической ориентации советников по борьбе с бандитизмом и инструкторов для обучения оперативно-боевых отрядов. В Мозамбик отправилась группа советских спецназовцев.
Министр безопасности лично занимался проблемами «Вымпела» и «Альфы», включением сотрудников в кадры МБ. Командиром спецотряда «Вымпел» был назначен Дмитрий Герасимов, окончивший Академию Генерального штаба.
О позиции сотрудников «Вымпела» и его командира Бескова в дни ГКЧП я уже упоминал. В октябре 1993 года «Вымпел» вместе с «Альфой» выполнили приказ: избежав кровопролития, выводили людей из Белого дома.
4. Борьба с международным терроризмом.
В 1993 году было совершено более 30 взрывов, часть которых носила террористическую окраску. В розыске находилось более 16 000 единиц огнестрельного оружия. Это мизерные цифры по сравнению с последовавшими бедами: Чеченской кампанией, нынешними сотнями террористических актов, взрывами домов и самолетов.
Массовое осуждение проводимого курса шоковой терапии, обнищание, безработица, перераспределение собственности в руки оборотистых богатеев грозили перерасти в недовольство существующим в стране политическим строем.
Очевидным результатом проводимых реформ оказались серьезные последствия, которые надлежало срочно исправлять. В частности, система защиты конституционного строя после ликвидации основных направлений работы управления «З» («Защита Конституции», бывшее 5-е управление) должным образом не функционировала. Отсутствовали, были потеряны или еще не сформированы самостоятельные службы по борьбе с террористическими проявлениями, утрачены оперативные позиции в этой среде. В стране бурно стали расцветать разного рода экстремистские организации и радикальные течения.
При Баранникове несколько увлеклись борьбой с организованной уголовной преступностью: здесь быстрее можно отрапортовать об успехе. Оставались безнадзорными с позиций спецслужб при лозунге «берите суверенитета, сколько хотите» проявления в сфере межнациональных отношений — национализм, шовинизм, сепаратизм, грозящие разрушительной опасностью устоям молодой российской государственности. Главным фактором развития сепаратизма в некоторых автономных образованиях являлось отсутствие четкой государственной политики по укреплению истинных федеральных отношений. Многие национальные регионы пытались преувеличить свои исключительные особенности развития, получить привилегии.
Создаваемая новая государственная машина, как и раньше, стремилась решить многие социальные и национальные противоречия силовыми методами. Была существенно увеличена численность внутренних войск, по образцу армии были созданы округа внутренних войск. В то же время органы государственной безопасности сокращались, теряли позиции, не были готовы к тушению возникающих межнациональных пожаров. Ельцин справедливо критиковал органы безопасности за то, что просмотрели ряд серьезных конфликтов в стране. С трудом удавалось сохранить квалифицированных специалистов в борьбе с терроризмом, национализмом, политическим экстремизмом, которые ранее были подвергнуты шельмованию и обвинению в проведении политического сыска. Многие сотрудники центрального аппарата находились в командировках на Северном Кавказе, где были заняты последствиями осетино-ингушского вооруженного конфликта, локализацией ситуации в Чечне и других регионах. В Чеченской республике был установлен режим, нацеленный на создание независимого государства. Запасы оружия в республике были огромные. Начались захваты военных складов, в том числе сепаратисты завладели резервом вооружения для войск Закавказского региона на особый (военный) период.
В условиях резкой конфронтации в обществе, борьбы левых, правых, появления на арене антагонистических политических партий и экстремистских объединений не владеть оперативной обстановкой равносильно сознательному ослаблению основ конституционного строя. К тому же и оперативно-розыскная работа на указанных направлениях не была законодательно регламентирована. В этой связи в министерстве была поставлена задача укрепить подразделения, прежде всего, призванные вскрывать и пресекать преступные террористические акты.
Коллегией Министерства безопасности была утверждена концепция борьбы федеральных органов с терроризмом. Во главу была поставлена необходимость активного пресечения акций международного терроризма. За границей действовало до 500 террористических организаций, подрывные устремления которых против России фиксировались нами.
Зарубежные террористические центры и организации стремились перенести свою враждебную деятельность непосредственно на территорию России. Наверное, впервые за всю историю органов госбезопасности в Москве были задержаны несколько иностранных боевиков, намечавших совершить террористические акты в отношении сотрудников посольств Индии и Израиля. Отмечалось расширение контактов лидеров террористических организаций, в частности, с экстремистскими мусульманскими элементами в России и среднеазиатских государствах СНГ.
В последующем появились новые проблемы. Военной контрразведкой пресечены попытки незаконной продажи крупных партий оружия в Армению: в Нагорном Карабахе не прекращался известный вооруженный конфликт между Арменией и Азербайджаном. В одном случае лицензия на вывоз оружия была подписана председателем правительства Гайдаром, однако это разрешение вызвало сомнение у сотрудников военной контрразведки, так как предъявлялась ксерокопия документа. Было установлено, что путем ксерокопирования работник аппарата правительства изготовил фальшивые документы на вывоз оружия. Он был арестован и осужден.
Через задачи по борьбе с терроризмом делался коренной поворот к борьбе с другими антиобщественными проявлениями. Наше поколение сотрудников не ошиблось: угроза международного и внутреннего терроризма вышла на первый план и сегодня отзывается террористическими актами, гибелью людей. Одновременно создавалась основа для образования департамента по защите конституционного строя страны.
5. Территориальные органы МБ.
Мы понимали важность работы местных органов на территории субъектов федерации огромной страны. Для улучшения руководства, управляемости и учета мнений представителей субъектов федерации нами был изменен состав Коллегии Министерства безопасности. Наряду с руководством МБ в нее стали входить авторитетные руководители: председатель КГБ в Татарстане Р. Калимулин (да, действительно, в республике оставался КГБ), министр безопасности Республики Коми В. Рак-Рачек, министр безопасности Дагестана В. Мошков, начальники краевых и областных управлений Е. Воронцов (Краснодар), В. Пирожняк (Хабаровск), В. Миронов (Омск), В. Третьяков (Челябинск), В. Кулаков (Воронеж).
Как складывалась обстановка на местах, я хочу рассказать на примере Кемеровского управления МБ. В январе 1993 года после девятнадцатилетнего пребывания в Москве я посетил Кемерово, будучи первым заместителем министра безопасности России. Из родного чекистского коллектива я уезжал в Москву майором, а многие мои коллеги достигли пенсионного возраста и создали деятельную, патриотически-настроенную, со славными традициями ветеранскую организацию. 14 января я выступил перед журналистами. Пресса по этому поводу отмечала: «Управление безопасности в Кузбассе должно работать лучше», — так считает генерал из министерства. Что касается оценки профессиональной работы кузбасских органов безопасности, то генерал из Москвы не счел нужным отклониться от нее и сказал, что «…в целом результатами недоволен». Правда, признался, что к кузбасским чекистам особенно пристрастен: его карьера начиналась именно в Кузбассе».
Широко и откровенно я познакомил кузбасскую общественность с работой Министерства безопасности. Газеты писали, что было заметно стремление «высокого чина безопасности» к откровенному общению с журналистами, особенно если вспомнить мероприятия прошлых лет, когда газетчиков приглашали для выслушивания заявлений и тут же высокомерно прощались. Подобное было для меня приятным лейтмотивом газетных публикаций.
Я особенно подчеркивал примеры того, что иностранные спецслужбы не свернули подрывную работу против России. За последний год было арестовано более десяти предателей Родины, занимавшихся шпионажем в пользу иностранных государств. В их числе работавший на ЦРУ полковник главного разведуправления (ГРУ) Минобороны, несколько офицеров западной группы войск, которые продавали закрытые сведения военного характера и одновременно современные образцы вооружения.
Проведена операция по задержанию с поличным граждан Италии, Украины, Латвии, занятых распространением в стране фальшивых американских долларов, изготовленных на самом высоком уровне. У них было изъято 11 миллионов подделок.
В числе приоритетных задач министерства я называл обеспечение экономической безопасности России, оказание помощи для вывода страны из кризиса, борьба с террором, коррупцией. Работники министерства стали защищать как государственную собственность, так и частную; работа сотрудников в центре и на местах деполитизирована и направлена, прежде всего, на защиту прав человека и государственных интересов, а не интересов какой-либо одной политической партии, как это было раньше.
Я увидел, что мои земляки продолжали жить заботами страны, родной области. В пределах компетенции занимались проблемами незаконной и преступной приватизации государственного имущества, где процессы шли неровно, с большими издержками.
Управление информировало о недостатках технологического характера на шахте им. Шевякова, предупреждало о возможности чрезвычайного происшествия. К сожалению, предостережения посчитали необоснованными, и они подтвердились трагическим образом — гибелью более двадцати шахтеров.
Экономическое положение области было тяжелым. Нарастал платежный кризис. Задолженность в расчетах за отгруженную продукцию составила огромную сумму — до двух триллионов рублей. Стали внедряться и процветать бартерные сделки. Тревожно было в шахтерской среде.
Все это влекло реальные угрозы национальной безопасности: остановку производства, увеличение задолженности по выплате заработной платы и пенсий, обнищание огромного числа трудящихся, рост социальной напряженности.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.